огонь предложил вариант получше. Академия еще со времен появления первых студенток включила в защиту заклинание, сбивающее поиск по крови — во избежание появления армии негодующих родственников под стенами. Мол, сбежала девица, а куда — не знаем. Не у нас, это точно.
— Госпожа Беллара, прохладного утра.
Вздрогнула, выныривая из прошлого. Обернулась от кофе машины. И сразу же узнала Третьего. Главу дворцовой безопасности и Третьего тэората — ну это официально. Неофициально его высочество отвечал за соблюдение интересов государственной безопасности в самом широком смысле этого слова. Говорили, что даже мысли подданых в его ведомстве не просто прочтут, а еще подчистят и направят в нужное короне русло.
— Ваше высочество, — она привычно склонилась в идеальном поклоне, только потом спохватившись, что бедная вдова должна быть чуть неуклюжа. Но Третий отреагировал не на поклон, его взгляд с некоторым удивлением зацепился за ее наряд
— Гм, — выговорил он, наконец, — оригинально. Необычно. Свежо.
— Благодарю, ваше высочество, — дурацкое тело снова среагировало поклоном, — мое скромное желание — соответствовать принятым на факультете правилам внешнего вида.
Брови его высочества поползли вверх, потом нырнули вниз, Харт прищурился. Понимающе посмотрел на дверь кабинета, снова на ее наряд, но выражение лица осталось невозмутимо вежливым.
— Рад, что мы не ошиблись с выбором, — подтвердил ее опасения принц. Любая интрижка с деканом — и она увидит стены академии с той стороны.
— Что это? — принюхался. — Кофе?
Она моргнула, отвлекаясь от безрадостной картинки быть выпнутой из академии.
— Пять минут и готово.
Если капризная иномирная машина соизволит сегодня работать, а не попросит почистить, долить воды или досыпать зерен. Беллара хоть и научилась жать кнопочки, но все еще боялась лишний раз трогать этого зверя.
Она многое освоила на этой работе. Например, сварить кофе и не отравить его, пока несешь «обожаемому» начальству.
— Смотрю, ты устроился с комфортом. Кофе, женщина.
В голосе кузена сквозила едва заметная — но все же! — зависть, и Кайлес ощутил, как раздражение уходит, а настроение повышается.
— Ты сам решил, что еще один мужчина рядом с девочками вызовет пересуды, а мог бы найти кого, гм, постарше.
Харт скривился. Недовольно оглядел развалившегося в кресле — кожаном для боса — Кайлеса. Хмыкнул и с безрадостным выражением на лице устроился напротив.
— Кто постарше от тебя сбежал бы в первый день. Ты же невыносим!
— Она, — Кайлес ткнул в сторону двери, — все еще работает.
— Ты заставил ее сменить одежду! — обвинил кузен.
— У меня аллергия на черное, — отмахнулся Кайлес, — да и быстрее забудет свое горе, если станет выглядеть нормально.
Распахнулась дверь. В кабинет в облаке кофейного аромата вплыла Беллара.
Кайлес вздохнул — исключительно про себя — до стука каблучков и нормального вида еще работать и работать. Но ничего. Он любит трудные задачи.
— Ваш кофе.
Склонилась, но дурацкий жилет мешал полюбоваться вырезом, который Кайлес точно знал, там был.
Удалилась. И никакого удовольствия — эстетического — от облика. Ну хоть зубы не ноют и то хорошо.
Кайлес поднял чашку. Принюхался — после бессонной ночи — божественно. Сделал первый глоток. Прикрыл глаза, ощущая, как тело наполняет бодрость, а мозг перестает чувствовать себя старым псом. А вообще — это безобразие. Раньше — и Кайлес погрузился в воспоминания — заваливался он в клуб с шикарной блондинкой, а уходил под утро со жгучей брюнеткой. Его личное правило тусовки в том мире. Дальше жаркое знакомство. Легкий сон. И утром он бодро и весело встречал новый день.
А сейчас? Потер виски. Тело ломит. Голова гудит. Осталось лишь начать ныть суставам и вот она — старость. А все некоторые… которые решили занять гостевую спальню. Выяснилось, что хорошо Кайлес спит лишь один или в женской компании, а вот мужская… вызывала бессонницу.
— Что решил с охраной факультета? — спросил Кайлес у кузена, когда молчание стало затягиваться.
Тот нехотя оторвался от чашки. Глянул недобро. Вздохнул.
— Не хочу тебя пугать…
— Я в курсе, сколько корона тратит на обучение менталистов в Лифгане, — совершенно непочтительно — сказывалась бессонная ночь — перебил Третьего Кайлес.
И тратит в драгоценных металлах, ибо получить необученного менталиста, которого обуяла жажда власти, дороже выйдет. А что большая часть из обучаемых не возвращалась, многие считали плюсом — нечего этим менталистам у нас делать.
Асмас жил огнем. Дышал им. Но его величество желал изменить однополярный мир собственной страны.
Харт фыркнул. Залпом осушил чашку.
— Ты не знаешь того, что через два года заканчивается десятилетний контракт, и нам уже озвучили новые условия платежа.
Кайлес вскинул брови. Неожиданно. Сам он не считал себя серьезным конкурентом Лифганы — какой там конкурент, смех да и только, но понимал опасения бывшей альма-матер.
— Они желают получать оплату за обучение менталистов драконьими слезами.
Кайлес крякнул. Наглость, конечно, но это означает…
— Они в курсе установки контура Майре.
Харт, признавая его правоту, кивнул.
— И желают использовать камни. Ты там учился, а потому должен знать, есть ли смысл в подобном? Много у них срывов среди одаренных?
Кайлес задумался. Поджал губы.
— Я бы сказал — нет. Ментальный дар просыпается поздно, не требуя никаких особых усилий от владельца. Опасность перегореть или сорваться, конечно, есть. Но ее хватает в любом даре. Может, они просто хотят торговать камнями на материке? — спросил.
— Может, — пожал плечами Харт. — Как бы то ни было — у тебя два года, чтобы превратить здешний балаган в нормальный факультет. Корона приняла решение не продлевать контракт с Лифганой.
Кайлес в первый момент опешил, а потом…
— Что ты губами шевелишь, точно идиот?! — не выдержав, сорвался кузен. На памяти Кайлеса довести Третьего до ора удавалось не каждому… И тем почетнее было знать, что он в числе «везунчиков».
— Считаю хватит ли на всех кроликов, — с серьезной миной ответствовал Кайлес. Тут главное — не переборщить, а то кузен в запале и на рудники сослать может.
С убийственным хрустом сломалась чашка. Откуда-то потянуло паленым.
— Я из тебя самого… кролика сделаю, — после паузы не менее серьезно пообещал братец.
— Ну так-то я готов. Можно сказать всегда. К труду и обороне. Грудью на… — осекся Кайлес, заметив, как глаза Третьего полыхнули.
— Ты прав, — поспешно заверил, — не будем про грудь. Лишнее это. Нет, конечно, хорошая грудь никогда не помешает.
Харт рыкнул, стряхнул осколки чашки на пол.
— Я про женскую, если что, — торопливо пояснил Кайлес. — На Земле, правда, они уже на мужскую покусились, но мы, слава Девятиликому, до такого прогресса не дошли.
— И не дойдем, — с видом жнеца смерти пообещал, вставая с места, Третий. — Учти, за тобой
