Раздвинули свои границы новые океаны — Атлантический и Индийский, а старый Тетис, наоборот, сузился, сжимаемый между Африкой и Евразией.
В середине периода на планете произошло еще одно важное событие. Власть в растительном мире захватили покрытосемянные, или цветковые. Папоротников, хвощей, цикадовых активно начали теснить магнолии, лавры, дубы, клены, ивы, березы. Появились первые травы.
В животном мире продолжали главенствовать пресмыкающиеся. На суше в числе других динозавров жили тогда самые крупные сухопутные хищники всех времен — тираннозавры. В воздухе парили самые громадные за всю историю Земли летающие существа — птеранодоны. В морях к ихтиозаврам и плезиозаврам присоединились чудовищные мозазавры.
Во второй половине периода в соленых водах невероятно размножились крохотные водоросли с известковыми скелетиками — кокколитофоры. Их остатки и сложили, в основном, мощные толщи мела.
А вот в конце этого этапа истории началось и одно из самых значительных вымираний, в результате которого навсегда исчезли динозавры, морские и летающие ящеры, аммониты, белемниты и множество других обитателей как моря, так и суши.
Почему это произошло — одна из волнующих загадок истории Земли.
Первый век мелового периода — берриасский — не оставил в наших краях никаких следов. Скорее всего тогда у нас была суша. Во время двух следующих — валанжинского и готтеривского — моря не раз вторгались к нам с юга и проходили далеко на север, соединяясь там даже с полярными водами. А затем снова уходили на юг, размывая частично свои же отложения. На поверхности земли «документов» об этих событиях нет. А вот летопись четвертого, барремского века, названного так по деревушке Баррем, находящейся на юго-востоке Франции, можно встретить в правобережной части Саратовской области во многих местах. В частности, ее «страницы» слагают основание Соколовой горы, стоящей у северо-восточной окраины Саратова, крайней в полукольце возвышенностей, окружающих городскую котловину.
ПОХОЖИЙ НА ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ
Ах, тот, кто движется вперед, Счастливейший на свете!..
Тангейзер
Соколовую, или, может быть, точнее, Соколову гору с севера ограничивает Маханный овраг. Темно-серую толщу пород, образующих цоколь этой возвышенности, он прорезает недалеко от своего устья. К этому месту ведет узкая тропинка, начинающаяся у асфальтовой дороги, пролегающей вдоль волжской протоки Тарханки.
…Первое впечатление, что мы снова оказались в Суходоле, который посещали с тобой у Тепловки. Или в Дубяках, что за Хлебновкой. Перед нами такие же серые глины с кристаллами гипса, желвачками пирита, сидеритовыми конкрециями. Не случайно, видно, геологи, которые посещали наши края в прошлом веке, не раз принимали страницы барремской летописи за «сочинения» юрских морей. Действительно, сходство есть. И к этому имеются причины.
Большинство юрских морей оставило в наших краях серые глины, отложенные в те моменты их жизни, когда они расширяли свои владения на суше.
Таким, наступающим, было и Барремское. На его расширяющихся мелководьях, заросших водорослями, вода тоже застаивалась. В ее придонных слоях не хватало кислорода, а возможно, присутствовал и ядовитый сероводород.
Большинство юрских морей, продвинувшись далеко на север, становилось морями-проливами. Барремское тоже соединяло южный Тетис с Приполярным океаном.
Большинство юрских морей имело на своем дне «химзаводы», которые из остатков живых существ и морских солей изготавливали гипс, пирит, сидерит. Ту же «продукцию» мы видим и в отложениях Барремского водоема.
Но, подойдя к темно-серой толще, прорезанной Маханным оврагом, мы довольно быстро опознаем в ней страницы летописи именно четвертого века мелового периода, обнаружив четкие «маяки» Барремского моря — тонкие остро заточенные ростры белемнитов-окситевтисов (в переводе — «острораковинных»). Именно эти окаменелости имел в виду А. П. Павлов, называя отложения Барремского моря «белемнитовой толщей».
А вообще-то, остатками живых существ эти слои не богаты. Надо основательно покопаться в них, чтоб стать обладателем отпечатков двустворчаток-астарт, названных так в честь двуликой финикийской богини, покровительницы Луны. Или чтоб найти крупную, почти круглую раковину пектена-«гребешка». Изредка раковины двустворчаток попадаются здесь в конкрециях.
Любопытен материал, из которого состоят «страницы» барремской летописи. Это, по сути дела, тоже сланцы, только не горючие. Потому, что сложены они не на минеральных и органических прослоек, а только из минеральных, где одна — глиняная, а другая — алевритовая, то есть состоящая из мельчайших крупинок кварца, слюды и минерала глауконита. Это говорит о том, что вода в море то была неподвижной, то ее беспокоили течения. И еще, что на дне не было условий для образования горючего вещества — керогена. И еще, что дно водоема не было густо населено, иначе едва ли тонкие слои двух чередующихся пород могли бы сохраниться…
А теперь, капитан, свернем налево, в боковой отвершек Маханного оврага…Один из его берегов — крутая, почти неприступная стена. Не торопись на нее карабкаться, посмотрим сначала издали. Обрати внимание: нижняя половина обрыва — темно-серая. Это выступают на поверхность «страницы» уже знакомой нам барремской летописи. А верхняя — серовато-желтая, написана она уже в другом веке — аптском. Не видно, чтоб две толщи пород разделяла какая-нибудь граница из гальки, окатанных окаменелостей, или хотя бы из крупного песка. Один цвет плавно переходит в другой. Значит, в конце своей жизни Барремское море не уходило из этих мест. Просто 119 миллионов лет тому назад, как подсказывает нам наша «лоция» — геохронологическая таблица, оно стало Аптским…
А вот теперь подойдем к серовато-желтой толще поближе, выбрав для этого место выше по овражку, где для этого не надо пользоваться приемами скалолазания.
ТРИ ЛИЦА АПТСКОГО МОРЯ
Последовательность морских осадков отражает движение времени.
В.В. Добровольский Химия Земли
Ну, что?.. Изменился в новом веке не только «цвет страниц», но и материал, из которого они сложены? Были — глина и алевролит, а теперь — алевролит и песчаник? И ты уже понял, в чем дело?..
Верно, новое море было мельче Барремского. И палеогеографические карты нам подсказывают, что в самом начале своей жизни новый бассейн стал терять связь с северными водами. В наших краях его начал теснить Воронежский полуостров, на котором поднялись довольно высокие горы. В Заволжье море еще сохраняло глубину и отлагало глины, а в западной части области в начале пятого века мелового периода были прибрежные мелководья, по дну которых волны и течения разгребали песок, принесенный реками с поднявшейся суши.
Выйдем из овражка на восточный, обращенный к Волге, склон Соколовой горы и подойдем к огромным глыбам породы, похожим издали на башни старинного разрушенного замка. Это — часть возвышенности, отрезанная когда-то от нее оврагами. В старину останцы называли «монахами», так как издали они действительно напоминают чуть сгорбленные, мрачные фигуры в клобуках и рясах. Сложены эти «изваяния» теми же серовато-желтыми песчаниками, что и берега овражка, откуда мы только что поднялись. Окаменелостей в слоях пород тут тоже не видно, на аптских мелководьях «песчаные мельницы» работали на совесть.
Продолжим наш путь и начнем наискось, забирая вправо, подниматься по склону горы. Присмотрись к промоинам, проделанным то тут, то там водой. В них уже не песчаники, а темные глины. А вот и очень важная находка! На одном из кусков породы переливается перламутром спираль раковины аммонита… Четкие выпуклые ребрышки, напоминающие своими очертаниями латинскую букву «S», а между ними — более короткие… Умеренно охватывающие друг друга обороты… Определенно, это— десайезит, главный «маяк» Аптского моря, названный так в честь одного из французских палеонтологов… А вот и еще аммониты! У них на «броне» не ребрышки, а едва заметные струйки морщин. И не случайно этих ископаемых головоногих называют аконецерасами, то есть «струйчатыми рогами».
Лет двадцать тому назад та часть склона, по которой мы поднимаемся, представляла собой крутой обрыв. В нем хорошо были видны слои пород, слагавших среднюю часть возвышенности. Это место считалось одним из лучших в Поволжье «хранилищ документов» аптского века. О нем писали в путеводителях и научных книгах. Оно было отмечено на краеведческих картах и схемах для путешественников. Сюда специально приезжали ученые и приходили экскурсии любителей геологии. Коллекционеры, посетив обрыв горы, уносили с собой десятки видов окаменелостей. Здесь можно было найти не только раковины десайезитов и аконецерасов, но и криоцерасов, похожих на бараньи рога («криос» — баран). И обломки очень крупных тропеумов, при жизни по размерам и форме напоминавших крюки подъемных кранов («трофей» означает «добытый в результате победы»). Тут же встречались раковины разнообразных хищных брюхоногих моллюсков, закрученные наподобие штопоров, и двустворчаток, обитавших на водорослях, лежавших на дне Аптского моря, ползавших, копавших норки и сверливших камни.
