«Вышнеградский, — вспоминает о нем К. Головин, — принадлежал к самой сердцевине думских воротил. И назначен он был сперва в Совет, а потом в министры именно в качестве дельца, как человек вполне практичный и не особенно увлекающийся принципами». «Вышнеградский был не попросту кандидатом правых. Он являлся первым у нас вполне «бытовым» министром, приобретшим значение совершенно независимо от канцелярского сукна. От его крупного ума — чем угодно, только затхлостью не пахло. Беда в том, что он склонен был смотреть на государство, как на частное предприятие, как на компанию на акциях, лишь бы дивиденд выходил крупным». Вышнеградский, как и всякий крупный делец, умел около себя концентрировать нужных людей. Когда поднялся вопрос о пересмотре таможенного тарифа, он понял, что ни у кого, кроме Менделеева, более внимательного и тщательного отношения к делу он не найдет.
Расчеты на Менделеева оказались правильными. Он не только тщательно изучил порученную ему область промышленности, но и начал колоссальный труд по проверке и изучению всех других областей промышленности. Труд этот вложен в огромный, более 700 страниц, том, названный Менделеевым «Толковый тариф». После ухода из университета Дмитрий Иванович стал посвящать этой работе максимум времени. В предисловии к ней, характеризуя ее цель, он пишет: «Предлагаемая книга назначена для того, чтобы, по мере моих сил, разъяснить связь, существующую между развитием промышленности нашей страны и ее таможенным тарифом. Для этого необходимо познакомиться с ввозом и вывозом товаров и с условиями их производства и потребления в России и других странах. А так как таможенный тариф, как всякий закон, назначается не для прошедшего, а для предстоящего времени, то та степень воздействия на промышленность, которую может оказать новый тариф, относится ко времени, предстоящему России. Поэтому в моей книге должно менее всего искать ответов аналитикам, привыкшим во всем открывать лишь недостатки; мне же более всего желательно указать на возможность синтеза русской экономической жизни — при помощи развития ее промышленности».
В книге Дмитрия Ивановича детально разобраны все виды промышленности, существующие и могущие существовать в России. В период увлечения «Толковым тарифом», Дмитрий Иванович полушутя-полусерьезно говорил: «Какой я химик, я политико-эконом. Что там «Основы», вот «Толковый тариф» — другое дело».
Работа эта все же не могла целиком заполнить все мысли и время Дмитрия Ивановича. Он был оторван от привычной деятельности, от аудитории, которая ему была необходима, а ему хотелось высказываться не только по вопросам промышленности, но и по общим вопросам политики. Это заставило его задуматься об издании большой, ежедневной бесцензурной газеты «Подъем». Газета казалась выходом из тупика, в котором чувствовал себя Менделеев, она могла принести главное, что стимулировало работу — аудиторию, хотя и не видимую, не ощущаемую непосредственно, как ощущалась она в университете, зато значительно большую по размерам и более широкую по интересам.
Тот же Делянов на хлопоты Дмитрия Ивановича отвечал отказом, сочтя возможным разрешить только газету, посвященную промыщленнности, и то с предварительной цензурой. Для Дмитрия Ивановича решение было новым ударом, новым доказательством «недоверия у правительства, к нему, благонамереннейшему из профессоров, — к постепеновцу, ратующему за привлечение в Россию капитала, за укрепление ее фабрично-заводской промышленности. Впоследствии, успокоившись, Дмитрий Иванович говорил своим лаборантам: «Делянов не разрешил. Да я и рад. Это дело не по мне. Ведь это бы ни днем, ни ночью покоя не было, и другим делом заниматься нельзя». Но это он говорил впоследствии, а пока была новая и большая обида.
Впрочем Менделеев не остался без работы: еще весной 1890 г. сначала морское, а потом и военное министерство предложило Дмитрию Ивановичу заняться выработкой типа бездымного пороха для вооружения русской армии. Во французской армии найденный Вьелем в 1884 г. бездымный порох вошел в употребление с 1888 г. Остальные европейские страны спешно вводили в вооружение тоже бездымный порох своих типов. Главными преимуществами его были: невидимость стрелка и бóльшая начальная скорость, сообщаемая снаряду. Французское военное министерство не было склонно, конечно, выдавать секрет состава. Задача, поставленная перед Дмитрием Ивановичем, усложнялась невозможностью достать образцы этого пороха. В результате поездки во Францию Дмитрия Ивановича и его помощника проф. Чельцова, удалось с величайшим трудом достать несколько иностранных образцов. Но и образцы эти мало устроили исследователей: при самых тщательных анализах не удалось окончательно установить пропорции составных частей. Тогда Дмитрий Иванович нашел остроумный и простой выход. Он обложился статистическими таблицами французского железнодорожного транспорта и учел все те грузы, которые поступали по ветке, ведущей к пороховому заводу французского военного министерства. Откинув явно не идущие к цели, он получил составные элементы бездымного пороха. Оставался уже чисто технический вопрос о пропорциях, способе изготовления и т. д. Дмитрий Иванович нашел нитроклетчатку с содержанием азота в 12,5 %, растворимую в спирте с эфиром, и назвал ее «пироколлодием». В высушенном состоянии это и был бездымный порох.
Летом 1891 г. открылась лаборатория при морском ведомстве, начальником ее был назначен Чельцов, а главным руководителем Менделеев; кроме того он занимал должность консультанта при морском и военном министерствах. Весь конец 1891 г. и начало 1892 г. были посвящены опытам освоения производства бездымного пороха. В 1892 г. была произведена первая пробная стрельба пироколлодием из пушки. Результаты были блестящие. Порох не давал самовзрываемости — недостаток, неизжитый еще порохом иностранных типов. К лету 1893 г. были пройдены все калибры пушек, и 5 июня произведена стрельба из 12-дюймовой пушки, впервые в Европе с полным успехом. После этих удачных опытов фабрикация пороха была передана заводу.
Дмитрий Иванович был коренным противником войны, считая, не оружием нужно добиваться благополучия, а знаниями, и поэтому свою работу над бездымным порохом, свои открытия в этой областей считал, как это ни странно, скорее вкладом в мирное дело науки, чем в военную промышленность.
В Палате мер и весов
По закону, изданному в 1842 г., поверочным делом в России ведали два министерства Министерство внутренних дел следило за обращением мер в торговле. Министерство финансов должно было хранить нормальные меры. Для хранении мер было организовано Депо мер и весов, на обязанности ученого хранителя которого лежало разрешение вопросов, связанных с метрологией и проверка копий с основных образцов мер и веса. Депо это с самого начала оказалось бездейственным, статичным учреждением, не выполнявшим даже своих прямых функций. На периферии поверочными учреждениями должны были быть казенные палаты, но на самом деле обязанности их исполняли городские управы, вернее управские сторожа, ставившие клейма на любые разновесы. Никакого контроля над действиями их не существовало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
