смог. Выложился под ноль, а вулкан как спал, так и спит. Обидно, если честно. Я на другое рассчитывал.
Не смог мой комарик доставить беспокойства японскому бегемоту.
Слишком велика разница в размерах! Где я, и где эта величественная Фудзияма!
Но… НО… У меня есть БОМБА!
И не абы какая, а новая, экспериментальная. Немножко непонятной пока мощности, что лишний раз подсказывает, что она может всяко себя показать.
Опять же, она изготовлена в лучших традициях Рода Бережковых.
Нет, сейчас не надо придираться, что лучшие традиции и непонятная мощность – это невысокий показатель мастерства.
Это Эксперимент. Результат тут вполне может быть непредсказуем.
Сделали, как сделали. Из чего могли и как смогли.
Денег прорву угрохали.
Там, если что, не только мой труд вложен. Моего, как раз, не так уж и много. По сути, одни кристаллы. Испытания, правда, мы провести не успели. Да и как их проводить, если она у нас изготовлена в единственном экземпляре и одна такая БОМБА адских денег.
Не верите? Ну, сходите завтра на задний двор. Сожгите там из любопытства пять – шесть миллионов рублей, ради испытания чего-нибудь. То, что БОМБА взорвётся, я и без испытаний знаю. Просто, пока непонятно, КАК она это сделает.
Не знаю, кто моему Роду дал талант на изготовления эксклюзивных накопителей, но я пользуюсь ими при всяком удобном и неудобном случае. Развиваю сам себя в этом плане, как могу, и эти самые накопители постоянно совершенствую, не без помощи гениального техномага Усольцева и Семьи мегрелов.
Если кто считает, что мне это просто так, с неба упало, то он неправ, и это я ещё очень мягко сказал. Чтобы мы были на одной волне понимания, то пусть сомневающийся сунет пальцы в розетку. Трёх минут ему вполне хватит, чтобы мы потом начали правильно понимать друг друга. По крайней мере, в период освоения Чаш и овладения новыми заклинаниями, полученными от Медведева, я эти ощущения не раз пережил.
Честно скажу, я не готов выслушивать какие-либо мнения в свой адрес ни от кого, кто сам с таким садизмом – мазохизмом никогда не сталкивался. Тем более, по своей воле, как это делал я, понимая, что другого пути вырваться из серого ряда других Одарённых, для меня просто не существует. Или, сжав зубы терпеть и дальше тренироваться, превозмогая себя, или оставаться дворянином – сиротой, без особых богатств и связей, а значит, и без будущего.
– Князь, до цели две минуты! – голос генерала оторвал меня от сонма накативших неожиданно размышлений.
Высота. Её шуточки. Я ещё на гонках заметил, что она на меня странно действует. К тому же, плюсом добавилось кислородное опьянение, если верить симптомам и замеченному мной лёгкому онемению пальцев.
– Я готов, – заставляю я себя встать и отбросить сейчас все лишние мысли в сторону, – Работаем.
Разгон у нас славный получился. Скорость дирижабля сейчас километров под двести.
Стоило открыть люк, как нас накрыла волна звуков. Смешалось всё. Свист расчалок, вой двигателей, утробный звук воздушного «пузыря», который образуется за быстро летящим дирижаблем, и к этому добавилось ощущение урагана, которое тяжело передать словами.
– Приготовиться! – услышали мы команду второго пилота, – Начинаю обратный отсчёт. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. Сброс!!
Крякнув, мы с генералом выбросили наш «подарок» в люк, и быстро захлопнули его створки.
– Держитесь крепко! – успели мы услышать, когда кинулись к креслам, – Падаем!
Пилоты тоже хотят жить.
Эту простую истину я уяснил почти сразу, как только ощутил на себе манёвры нашего летающего средства. Поставив Щит за кормой дирижабля, я вжался в кресло, пытаясь понять, что происходит.
Мы действительно падали. Может, и не как кирпич, но вряд ли намного медленнее. Судя по тому, как вздыбился пол кормовой части, тангаж на пикирование у нас сейчас никак не меньше двадцати градусов. Кроме сброса Силы с контуров, обеспечивающих во время полёта снижение веса дирижабля, я слышу надсадный гул компрессоров, в режиме форсажа закачивающих воздух, чтобы сжать баллонеты с гелием. Вкупе все эти меры позволяют «Кречету» стремительно терять высоту, ещё и разгоняясь при этом.
Желудок стремительно подкатывает к горлу, и судя по всему, не у меня одного.
– Полторы минуты, – хрипит сквозь кислородную маску Алябьев, – Неужели не сработает?
И словно в ответ на его вопрос небо над вулканом полыхнуло ослепительным отсветом, а потом и вовсе расцвело от поднявшегося столбом багрового пламени. Вскоре до нас донесло могучие раскаты мощного взрыва, эхом отразившиеся от горных склонов, и дирижабль заболтало так, что мы с трудом смогли усидеть в креслах, цепляясь за подлокотники.
– Давление в норме. Повреждений не отмечаю, – раздался спустя полминуты доклад пилота, и не успел он закончить фразу, как у всех нас зашевелились волосы.
Гул Земли. Звуки, которые воспринимаются не слухом, а всем организмом.
Внизу происходило что-то страшное, настолько могущественное и титаническое, что разум отказывался представить себе масштабы происходящего.
Неожиданно накатившая волна ужаса требовала немедленно бежать куда-нибудь подальше, что есть силы, а когда выдохнешься, забиться в любое укрытие, в любую нору, и затаиться там, пока всё не закончится. Первобытный страх словно парализовал мой мозг на какое-то время.
Взяв себя в руки, я открыл зажмуренные глаза, и увидел сползающую на пол Аю, потерявшую сознание.
– Война – не женское дело, – отчего-то мелькнула в голове мысль, вытесняя остальное, и я, пошатываясь, стал добираться к жене, хватаясь по пути за всё, что можно, чтобы не упасть и удержаться на ногах при всё ещё сильной качке. Подняв Аю, уложил её на диван, и беспомощно огляделся.
Я пуст. Даже на самое простое лечебное заклинание Силы нет. Пришлось мне снова вставать и добираться до специального шкафа – сейфа с накопителями.
– Сработало!! – услышал я зычный выкрик генерала, когда устраивал на диване очнувшуюся Аю поудобнее, – Князь, идите сюда! Это стоит посмотреть!
Оглянувшись, увидел Алябьева, вцепившегося в ручку над кормовым иллюминатором. Болтало нас уже заметно меньше, поэтому добежал я до него почти что по прямой.
Да уж, Зрелище!
Хоть мы и отлетели уже достаточно далеко, но даже с такого расстояния пробудившийся вулкан выглядит грандиозно. Подсвеченный снизу гигантский гриб то ли пара, то ли пыли поднялся на высоту с десяток километров и начал растекаться по небу исполинской медузой, грозя закрыть собой небо.
– Только-только подсветка появилась. Видимо, лава наконец-то пошла, – высказал своё мнение Алябьев, пританцовывающий около иллюминатора от полноты чувств, а то и оклемавшись от накатившей было волны ужаса, – Засвербило, заколдобило печь разлатую.
– Эпично! – одним словом подтвердил я восторги генерала,
