слегка офигев от полученного результата, и от старославянских выражений генерала.
БОМБА, охрененно дорогое изделие, окупилась на все сто. Извержение Фудзиямы в день рождения погибшего Микадо – такое Япония навсегда запомнит.
Насколько я успел заметить, не сразу одев свои очки, а потом даже они мне не помогли, потому что всё скрылось в мгле из пара и пыли, с максимально высокой точкой у Японской Империи теперь беда. Последнее, что я успел увидеть, был обрушивающийся пик Кенгамине, считавшийся до сих пор самой высокой точкой Японии.
Мы держим курс на Токио.
Я перезаряжаюсь, не отвлекаясь больше ни на что.
Впереди самый опасный и важный шаг первого этапа Большого Коварного Плана.
Два наших дирижабля, один с боевой звездой Шабалина, а второй с пилотами в МБК, уже висят километрах в семи от Токийского побережья, и Алябьев, постоянно с ними переговариваясь, ставит перед ними задачу за задачей.
Наши дирижабли сопровождения тоже успели уйти далеко вперёд, и сейчас мы их догоняем.
К счастью, «Кречет» с честью выдержал болтанку, возникшую из-за взрыва БОМБЫ и сопутствующих этому нюансов, и теперь он вовсю демонстрирует своё скоростное преимущество.
Что сейчас творится на Хонсю, нам с воздуха не слишком понятно, но остров однозначно трясёт. Судя по докладам Шабалина, флота в Токийском заливе уже нет. Что-то на берег выброшено, а остальное затоплено. Опять же, по его наблюдениям, здания в городе продолжают обрушаться.
– Начинайте разбрасывать листовки. Через несколько минут вас поддержат наши дирижабли, – уже нормальным голосом командует Алябьев, снявший не так давно кислородную маску, – Десантируйте разведчиков, пусть осмотрят развалины Императорского дворца и зачистят лишних.
Вот! Может же он нормально говорить, когда захочет и это для дела нужно.
Ладно, я ещё спокойно отношусь практически к старославянской речи, если слышу её от стариков. Так нет-нет, и генерал ей грешит. Если бы не мой Дед, приучивший меня к таким оборотам, то я бы старославянский и сейчас воспринимал, как нечто чуждое. Силыч как-то рассказывал мне, что старославянский в дни его юности был в большой моде, оттого и прилипли многие слова к людям старшего поколения.
Восстановление резерва я прекращаю, когда мы начинаем снижаться. Летим уже над Токио. В городе много огней, к которым добавились пожары. Надев очки и добавив увеличения, замечаю на улицах толпы людей. Очень многие покинули дома этой ночью, опасаясь землетрясений и вышли на открытые места.
Сейчас вся наша команда, включая архимагов и пилотов в МБК страхует и обеспечивает мою высадку. Артиллерия здесь серьёзно поработала, мало что оставив от нетронутым. Мы высаживаемся в самой высокой точке очень большой территории, на которой ещё не так давно был сам дворец и шикарный парк. Мы – это я и Аю.
Листовки, штука безусловно хорошая, но кроме слов на бумаге в нашем спектакле предусмотрены декорации. И ради одной из них я потащил с собой свою молодую жену, и по совместительству японскуб принцессу, которая того и гляди станет Императрицей.
Почти десять минут мы с ней тратим на то, чтобы на развалинах дворца засветилось и засверкало гигантское камонтоку Императорской Семьи. Хорошо мы приноровились вместе работать. В этот раз Силу у меня Аю забирает почти не напрягаясь.
– Всё, больше не могу, – выдыхает Аю и сделав шаг вперёд, без сил опускается на землю.
– Достаточно, – соглашаюсь я, подхватывая её на руки, и замираю на несколько секунд, наслаждаясь необычным ощущением.
Находится внутри купола очень приятно. Райское наслаждение напрочь выбивает у меня из головы мысли об опасности.
– Князь, уходим! – одёргивает меня окрик Алябьева, возвращая к действительности, а заодно и заставляет обратить внимание, что земля под ногами трясётся.
Не сказать, чтобы толчки такие уж сильные, но земля ощутимо дрожит.
С Аю на руках я скачками несусь к дирижаблю и с помощью Левитации поднимаюсь вверх.
Со стороны огромный сияющий купол смотрится просто здорово. Словно огромное хрустальное яйцо поставили посредине города и подсветили его десятками прожекторов. Глядя в иллюминатор на это великолепие и не поверишь, что миниатюрная Аю смогла соорудить чудо такого размера, пусть даже и с моей помощью.
Принцесса сегодня все рекорды побила, соорудив нерукотворный памятник на месте гибели отца. Камонтоку у неё вышел больше пятнадцати метров высотой, а сверкает он так, что в ночи должен быть виден из любой точки Токио.
И это просто отлично!
Теперь никто не посмеет усомниться в том, что разговоры про выжившую дочь Микадо – это сплетни. А размеры камонтоку заставят призадуматься даже самые горячие головы. Собственно, ради этого момента Аю и мучается сегодня, рискуя вместе с нами. Бесспорное доказательство. В листовках можно хоть что написать, а вот в день рождения Императора воздвигнуть на развалинах дворца Императорское камонтоку – лучше любых слов и убеждений будет.
Пришла пора и мне обозначить свои притязания на власть, а заодно дать понять сёгунату, что отдельно взятый князь не одобряет их методы. С высоты в полтора километра, на которую мы поднялись, задача не кажется особо сложной. Локоть на запад и пол-локтя направо. Это с нашей высоты примерно так можно привязаться к воздвигнутому Аю ориентиру, чтобы найти здание городского управления. Там расположена штаб-квартира изменников. Если что, то окружают её кварталы аристократии. Той самой, что возглавляет и воодушевляет сёгунат. Те, кто у них противниках, или уже убиты, или успели сбежать. Так что у меня и у звезды Шабалина широкое поле деятельности. Но сначала спектакль.
Яркая оранжевая точка с большой скоростью полетела с неба на землю, очень быстро увеличиваясь в размерах. За какие-то секунды она стала чуть ли не с Луну размером и тут же словно лопнула, разбрызгав тысячи искр. Морда дракона, горящая огнём, пришла в этот мир сквозь разорвавшийся диск, словно корова засунула голову в разбитое окно. Рюдзин повёл головой, как будто кого-то высматривал, и выплюнул сноп пламени, от которого всё небо начало светиться и переливаться северным сиянием. Да, такая у меня теперь «визитка».
И тут уж мы не поскупились. Выплеснули на штаб и на прилегающие кварталы знати весь букет заклинаний. Жаль, не успели полностью восстановить запас Силы, но и этого хватило за глаза. Всё вдребезги и пополам! В пыль и руины!
– Я пуст, – крикнул я генералу, захлопывая люк.
– Вверх и отходим! – тут же скомандовал он по рации, и обернувшись ко мне, попросил, – Посмотри в своих очках, может увидишь с кем там наши сцепились?
Я заметался по салону, пытаясь разглядеть через иллюминаторы вспышки выстрелов, но безуспешно, и лишь пара ветвистых молний, вылетевших с
