Рейтинговые книги
Читем онлайн Москва и москвичи. Репортажи из прошлого (сборник) - Владимир Алексеевич Гиляровский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 433 434 435 436 437 438 439 440 441 ... 453
сюда — и год прожил. Отец опять увез к себе в имение, и я уж было дома привык. Занимался хозяйством, танцевал, охотился, запои мои прекратились совершенно. Решил баллотироваться, а потом жениться. Я считался завидным женихом. Поехал на месяц в Крым — и там, кроме легкого вина, ничего не пил. И вот, возвращаюсь из Крыма. Билет был прямо до Петербурга. Камердинер поехал с вещами в купе, а я пошел пешком с Курского к Николаевскому вокзалу. Поезд отходит через 2 часа, в 11 ночи. Пошел в «Славянский базар» поесть, да с Лубянской площади вдруг и повернул на Солянку. Думаю, зайду на Хиву, в «вагончик», где я жил, угощу старых приятелей и прямо на курьерский, еще успею. А на другой день проснулся на нарах в одной рубашке… Друзья подпустили мне в водку «малинки». Даже сапог и шпор не оставили… Как рак на мели. Теперь переписываю пьесы — и счастлив.

Надо заметить, что он слегка картавил букву «р», заменяя по-аристократически «г», пересыпал речь французскими словами, чокаясь, говорил «прозит» или «оль раит» (у него выходило «оль гайт»).

Он, видимо, захмелел.

— Ничего, приедет отец, выручит! — сказал я.

— К черту! Опять ходить по струнке! Настоящая жизнь здесь. Ведь это прелесть что такое: ничем не стеснять ни себя, ни других, распустить себя до состояния дикого человека, чувствовать себя во всех действиях свободным. Ведь это роскошь!

Он встал во весь рост, покачнулся, красивым жестом поднял стакан, сделал им приветственный полукруг, обвел всех сияющими глазами, чокнулся со мной и, грассируя, с улыбкой произнес:

— Алла вегды!

* * *

От переписчиков я зашел в трактир «Каторгу». Меня радостно встретил буфетчик Семен Васильев, которого я знал еще мальчиком-половым. На моих глазах он превратился в буфетчика. Одет в пиджак, через шею серебряная цепь с передвижкой-подковой с голубой эмалью, которую я еще помню на самом Кулакове, лет двадцать назад. Это его хозяйский подарок. Теперь Семка буфетчиком на отчете. Он увел меня в свою каморку за посудным шкафом, принес бутылку елисеевского портвейна, две рюмки и пару антоновских яблок.

Семка был здесь много лет моим «собственным корреспондентом» и сообщал все тайные новости Хитрова рынка, во-первых, потому, что боялся меня, как бы я не «продернул» в газетах трактир, а во-вторых, потому, что просто обожал во мне писателя. Словом, это был у меня здесь свой человек, и он старался изо всех сил сказать всегда что-нибудь интересное, похвастаться передо мной своим всезнайством. Говорил только одну правду.

Ему давно было известно, что у меня много знакомых среди самых отчаянных обитателей подземелий «Утюга» и «Сухого оврага», с которыми я за «семикаторжным» столом его трактира не раз водку пивал, и они меня не стеснялись: и Беспалый, и Зеленщик, и Болдоха, и Степан Махалкин, родной брат Васьки Чуркина. Они меня не стеснялись, сами мне давали наперебой материал и гордились перечитывать в газетах свои сообщения, от которых полиция приходила в ужас.

Из-за этого и сам трактирщик Кулаков меня подобострастно принимал, а уже Семка прямо в нитку передо мной тянулся. Он первым делом заявил мне, что теперь служит на отчете, а хозяин живет в своем имении и редко приезжает. Рассказывал о старых общих знакомых — кто сослан, кто на высидке и кто где «дельце обделал». Во время рассказа он на минутку отрывался к кассе получить деньги. Все это меня мало интересовало — я от трущоб уже отдалился и давно о них не писал.

— А вчера ночью обход был… Человек двести разной шпаны набрали… Половина нищие, уже опять вернулись, остальные в «пересыльной» сидят… и эти придут… Из деловых, как всегда, никого — в «малине» отсиделись. А было что взять: с неделю назад из каторги вернулся Болдоха, а с ним Захарко Дылда, безухий… вместе тогда за убийство судились и вместе бежали… Еще его за рост звали «Полтора Захара, с неделю ростом — два дни загнулось». Вы помните их?

— Болдоху хорошо знаю… Он мне сам рассказал о гуслицком сундуке, а я с его слов напечатал подробности… Небольшой, с усами, звали Сергей Антонов, помню!

— Теперь не узнаете. Носит подвесную бороду, а Безухий и ходит, и спит, не снимая телячьей шапки с лопастями — ухо скрывает. Длинный, худющий, черная борода… Вот они сейчас перед вами ушли от меня втроем. Злые! На какой хошь фарт пойдут. Я их по старому приятельству сюда в каморку пускаю. Пришли в бедственном положении, пока что в кредит доверяю, Болдохе сухими две красненьких дал… Как откажешь?.. Сейчас!

Вернувшись от кассы, оказал:

— Приодеться надо, ищут фарта, да еще не наклевывается. Харчатся и спят у Бардадыма…

— Это в вашем Утюге, в подвале?

— Да, бывшая ночлежка Золотого… там сокровенно, туда лягавые не сунутся…

— Знаю, ход со двора, внизу. А постарел Болдоха?

— Нет, все такой же бык… только седой — а бороду добыл рыжую.

* * *

Выйдя на площадь, под фонарем я увидел оборванца, лицо которого показалось мне знакомым.

— Игнат! — окликнул я. — Ты как попал?

— Как всегда, запил на две недели, запой прошел, а я уж месяц в Кулаковке околачиваюсь, не в чем на место явиться.

Обрадовался мне, слезы на глазах…

— Завтра утром заходи ко мне, я тебя одену…

— Не могу в этом виде днем. Позвольте вечером.

— Завтра вечером меня не будет дома, приходи послезавтра, а пока держи рублевку на харчи. Итак, до воскресенья!

Мы расстались. Игната я давно знал. Он был коридорным в номерах Фальцфейна, честнейший человек, хотя знался с самыми что ни на есть разбойниками Хитрова рынка, куда два раза в году попадал: запьет, в пьяном виде сейчас же на Хитровку в излюбленную ночлежку, угостит сперва, а потом сопьют с него все догола. Через две недели запой проходит, и если хитровские друзья сработают какой-нибудь фарт, то приоденут его, и он снова на службе. Его излюбленное место было в ночлежке Бардадыма и у шулеров, которые обыгрывают по рынкам и по притонам в «черную и красную» или «три листа» воров, всегда страстных любителей азарта. Сам же он в карты никогда не играл.

* * *

На другой день, как мы условились раньше, я привел актеров к переписчикам. Они, раздетые и разутые, сидели в ожидании работы, которую С. Ф. Рассохин обещал прислать вечером. Лампа горела только в их «хазе», а в соседней было темно — нищие с восьми часов улеглись, чтобы завтра рано встать и идти к ранней службе на церковную паперть.

1 ... 433 434 435 436 437 438 439 440 441 ... 453
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Москва и москвичи. Репортажи из прошлого (сборник) - Владимир Алексеевич Гиляровский бесплатно.
Похожие на Москва и москвичи. Репортажи из прошлого (сборник) - Владимир Алексеевич Гиляровский книги

Оставить комментарий