– Спасибо Дерек – сказал блондин и протянул руку – Ты готов идти дальше?
– Готов – ответил наводчик, касаясь руки Азазеля и чувствуя, как мир под его ногами начинает крошиться на маленькие части.
Мрачная картина тяжёлого тёмного неба, стальной растительности и кровоточащих деревьев стала быстро отдаляться, исчезая в кружащей вокруг тьме, и вдруг, Дерек почувствовал, что рука блондина сдавила его ладонь подобно стальным тискам и рванулась куда-то вперёд. В тот же миг в глаза ударила ослепительная вспышка и наводчик, вырвав руку из крепкой хватки Азазеля, закрыл лицо ладонями. Не удержавшись на ногах, он упал на что-то мягкое.
– Ну вот мы и здесь – услышал он голос блондина – Можешь открывать глаза. Не бойся, не ослепнешь, просто слишком резкий переход получился – зрению нужно приспособиться.
Осторожно убрав ладони от лица, наводчик приоткрыл глаза.
Слепящий, словно отражённый от девственно чистой поверхности свежевыпавшего снега, свет, жестким сиянием ударил в стремительно сужающиеся зрачки. Моргнув несколько раз, Дерек, поднялся на ноги рядом с Азазелем. Зрение, постепенно привыкая, открывало перед ним широкий зелёный простор.
Огромная, усеянная цветами долина пестрела, казалось, всеми мыслимыми оттенками. Маленькие разноцветные соцветия сплошь усеивали поверхность едва проглядывающей светло-зелёной листвы, не давая ей вволю насладиться сияющим самим по себе кристально-чистым, без единого облачка, небосводом.
– Сейчас мы в Цветочной долине мира Рибеллион, раньше известного как Эдем. Здесь изначально, до грехопадения, обитали все люди. Сейчас здесь остались лишь цветы да деревья.
– Рибеллион? – переспросил Дерек.
– Здесь Люцифер искусил Еву, отсюда же были изгнаны и люди и он, вместе с ними. Бог оставил это место, и оно давным-давно пустует. Именно из Эдема Люцифер пытался проникнуть в Божественную обитель, потому теперь этот мир и носит название Рибеллион.
Дерек понимающе кивнул.
– А теперь пойдем, отыщем то, что я попросил моего друга здесь припрятать – сказал Азазель, оглядываясь по сторонам – Если увидишь маленькое деревце с золотыми лепестками – дай знать.
– А вон там разве не оно? – спросил наводчик, показывая пальцем в сторону небольшой, сверкающей в лучах солнца, точки, которая была никак не меньше чем в полумиле от них.
– Думаю оно не может быть таким маленьким – произнёс блондин – Но все же давай на всякий случай проверим.
Когда они добрались до совсем небольшого, едва доходящего до колена, деревца, Азазель негодующе воскликнул:
– Чёрт возьми, я понимаю маленькое деревце, но не до колена же ведь!
– Что дальше? – спросил Дерек.
Схватив деревце за верхушку, блондин потянул его вверх вместе с аккуратно вырезанным слоем земли, окружающим корни.
– Вот и наш тайничок – задорно сверкнув глазами, произнес Азазель, и отбросив в сторону, покатившееся земляным конусом по цветам, деревце, просунул руку в образовавшуюся ямку. Вытащив из-под земли продолговатый футляр, он положил его на землю и в нетерпении, тут же сдернул крышку.
В футляре оказалось несколько клинков разной длины и исполнения.
– Вот, эти подойдут тебе – сказал блондин, вытаскивая пару коротких, едва ли длиннее десяти дюймов, кинжалов с широкими, имеющими лёгкий изгиб, клинками. С блестящими, лакированными рукоятями, они были выполнены в каком-то невероятном стиле, сочетающем в себе и изящество и грубость одновременно. Отчётливые плавные линии, образованные на поверхности клинков возле рукояток, уходя ближе к острию сглаживались и исчезали. Сами же клинки были изготовлены из неизвестного наводчику, металла. Чуть длиннее ладони, они были настолько яркого белого цвета, что казалось даже, что они слегка фосфоресцируют. Небольшие, но смертоносные, они наверняка бы понравились большой фанатке холодного оружия – Элли.
– А вот эти отдашь подруге – сказал Азазель, протягивая Дереку ещё пару кинжалов и закрывая футляр.
Такой же длины, но гораздо более лёгкие и лишённые грубых очертаний, они великолепно подошли бы искушенной в выборе холодного оружия, разведчице. Светлая поверхность рукояток была усреднено рельефной, такой чтобы кинжал не выскакивал из руки при неудобных движениях, но и не вызывал неприятных ощущений при долгом использовании. Сами клинки, также, как и у предыдущих кинжалов были изготовлены из светлого, светящегося изнутри металла.
– Себе не берешь? – спросил наводчик, увидев, что Азазель просунул футляр в глубокую узкую яму.
– Для себя я могу создать оружие и из воздуха – ответил блондин, поднимаясь на ноги и глядя в сторону горизонта.
– Тогда возвращаемся обратно? – спросил Дерек, продевая в новые ножны ремень.
– Возвращаемся – кивнул Азазель.
Глава 7 « Кукловод »
Грохоча и подпрыгивая на растрескавшемся мокром асфальте, хаммер катил вперёд. Дождь уже лил вовсю. Сидевший за рулём Джек, был погружен в свои мысли. Мертвенно бледное лицо Ральфа всё ещё стояло перед его глазами, и он никак не мог от него отделаться. Всего лишь мгновение – секунда, и он оказался мертв. К две тысячи сто двадцать пятому году люди знали уже очень многое и многое умели, но никто до сих пор так и не смог оживить ни одного человека. Загадка смерти всё ещё оставалась большим вопросом для человеческих умов.
Джеку часто приходилось сталкиваться с насилием и смертью. Воспитанный в детском приюте, он знал, что такое боль, что такое страх, и что такое – выживать среди других, таких же как ты, людей. Знал, что значит ненавидеть и быть ненавистным. Но самое страшное из всего, была смерть. Но не потому что с её приходом заканчивалась жизнь. Нет, вовсе не поэтому.
Смерть страшна другим. Она может обернуться в кого угодно и во что угодно. Она может быть лежащим на краю крыши, бетонным блоком, может быть зазевавшимся водителем грузовика, террористом в аэропорту, меленькой косточкой от оливки, застрявшей в горле. Смерть может прийти отовсюду, в любой момент и ей абсолютно не важно, справляешь ли ты рождество или изменяешь жене в её же квартире. Весь ужас кроется в том, что она, какой бы страшной ни была – не наказание Божье, не его провидение. Ужасная и зловещая она может настигнуть выбежавшего на проезжую часть пятилетнего ребенка, и безболезненная и полная удовольствия она может прийти к наркоману, перебравшему с травкой. Смерть просто есть.
Джеку не было еще и восьми, когда он столкнулся с жестокой правдой жизни, когда его хрупкие розовые очки детства разлетелись вдребезги.
Это был холодный осенний день. Крепкий мороз уже начинал схватывать тонким, прозрачным ледком лужи и белить траву инеем. Холодное, колкое солнце, поднявшись над горизонтом, тускло сверкало в призрачной голубизне. Джек с другими ребятами из приюта прятался за небольшой неказистой пристройкой, примыкающей к зданию, в котором они жили. Сразу от этого маленького кирпичного прямоугольника начинался лесной массив. Раскинувший над пристройкой свои сухие безобразные ветви, лес, всегда пугал Джека.
– Давайте быстрее – прошептал он, завидев выходящую из здания, воспитательницу. Суровое лицо женщины было напряжено. Глядя по сторонам, она выискивала улизнувших из своих комнат маленьких курильщиков.
За пристройкой прятались четверо мальчишек, не считая Джека. Все они были ровесниками. Все, кроме Ирвина, которому на тот момент исполнилось уже десять лет, и он по праву считался самым крутым и сильным среди них. Именно Ирвин позвал всех их на совет. И по традиции, каждый из них сначала выкурил по сигарете.
– Ну а теперь к делу – лениво протянул старший мальчишка, отбрасывая в сторону бычок и глядя на семилеток, которые с трепетом ожидали что он скажет – Помните, что сегодня у нас приезжает новенький?
Все кивнули, и Джек тоже кивнул. Вчера перед обедом воспитательница говорила об этом.
– Честно вам скажу, парни, не знаю кем будет этот ишак, но мы сразу должны дать ему понять, что к чему. Вы согласны?
Все опять кивнули, кивнул и Джек.
– Мы должны ему показать кто здесь главный и кого ему нужно слушать. Даже если для этого придётся его немного дезориентиворвать. Понятно? – Ирвин обожал длинные сложные слова, которые, Джек и остальные ребята, считали доступны лишь миру взрослых. Даже не зная их истинного значения он совал их везде, где только можно.
Джек не знал, что означает необычное слово, но увидев, что все дружно кивают, он тоже кивнул.
– Ну а теперь пошли, пока эта толстуха ещё здесь.
Обойдя женщину через кусты, пятёрка мальчишек вернулась в здание приюта, где каждый, улёгшись в свою кровать, притворился спящим. Через полчаса зашла воспитательница, и объявила подъем.
– Не думайте, что вы самые хитрые – ледяным голосом произнесла она, подходя к накидывающему на голое тело, рубашку, Ирвину. Он ничего не ответил, сделав вид что просто не услышал.
