сердце забилось быстрее.
— Нет, — ответил Линь Цюши, — просто тебя искал.
Жуань Наньчжу усмехнулся:
— Не стоит так за меня волноваться.
Они вдвоём подошли к лестнице и увидели жуткую картину, а рядом — обмякшую Сюй Сяочэн.
— У-у-у-у, какой ужас! — увидев, что кто-то пришёл, девушка сразу подбежала к ним, едва держась на ногах. — Разрубили на куски…
Впрочем, Линь Цюши не выказал особой паники, поскольку уже имел опыт прошлого мира. Подойдя ближе к лестнице, он тоже увидел убитого, о котором говорила Сюй Сяочэн. Но один взгляд… и мужчина застыл как вкопанный:
— Это же…
Жуань Наньчжу хмуро свёл брови.
Они уже почти решили, что погибшим окажется кто-то из команды, однако перед ними лежало тело маленькой девочки. И даже несмотря на то, что оно разрублено на куски, по одежде всё же ещё можно было понять, что это — одна из сестёр-тройняшек.
Весь пол покрывала кровь и куски тела девочки, которое порубили и побросали кучей. Можно сказать, её буквально разобрали на части, от чего у свидетелей буквально волосы шевелились на голове.
Кого-то стошнило. Это Цзэн Жуго, подоспевший чуть позже, оказался ещё менее выносливым, чем Сюй Сяочэн. От одного взгляда на труп он не смог сдержать рвотного позыва.
Линь Цюши, однако, выглядел весьма спокойным, его взгляд скользнул по порубленному телу и переместился к голове, лежащей в углу. Как он и предполагал, убитой действительно оказалась одна из тройняшек.
— Но как же так? — Тан Яояо ситуация казалась абсурдной. — Почему первой жертвой стал неигровой персонаж???
— Кто её убил? — в голосе Сюй Сяочэн звучал ужас. — Ведь мы ни единого звука не слышали…
Кого-то буквально изрубили на мясо, а люди, находящиеся на том же этаже, ничего не услышали.
— А-а-а-а!!! — позади них раздался пронзительный визг. Линь Цюши обернулся и заметил маму девочек, всё в том же кухонном фартуке — видимо, она как раз готовила для них обед. Увидев разрубленное на куски тело дочки, она моментально потеряла способность здраво мыслить, обмякла и повалилась на пол с криками и рыданиями:
— Доченькааа… Моя бедная доченькааа… Что за страшная смерть… Кто же сделал с тобой такое…
Линь Цюши хотел помочь женщине подняться, однако Жуань Наньчжу протянул руку и остановил его.
— Постой, — сказал Жуань Наньчжу. — Не подходи.
Линь Цюши обернулся на него с недоумением.
Жуань Наньчжу прошептал:
— Посмотри на её обувь.
Линь Цюши опустил взгляд к ногам матери девочки и заметил, что подошва будто в чём-то испачкана. Судя по цвету, подошва насквозь пропиталась чем-то явственно напоминающим кровь…
От увиденного Линь Цюши слегка переменился в лице.
Остальные же совершенно не заметили этой детали — лишь наградили безутешно рыдающую над трупом дочери мать взглядами, полными соболезнования.
Тан Яояо даже подошла к женщине и попыталась утешить, но та вцепилась ей в плечо с криком:
— Это вы, это точно вы, вы единственные чужаки здесь, наверняка кто-то из вас убил мою дочь!!! — Видимо, женщина приложила немалую силу, потому что Тан Яояо сразу вскрикнула от боли и попыталась вырваться, но обнаружила, что не способна противостоять крепкому захвату.
— Мы здесь ни при чём, вы делаете мне больно, отпустите! — отчаянно взвизгнула Тан Яояо.
Остальные тут же бросились на помощь, Чжан Синхо с силой отпихнул мать девочек и спас Тан Яояо из её лап.
— Ты в порядке? — спросил он девушку.
— В порядке, — в глазах Тан Яояо плескался гнев вперемешку с шоком, она закатала рукав и увидела на плече пять тёмно-фиолетовых отметин. — Она такая сильная…
— У-у-у-у-у, моя бедная дочкааа, моя несчастная доченька… — продолжала завывать женщина, валяясь на полу.
Пока она плакала, за их спинами в дверном проёме показались два неприметных силуэта. Линь Цюши пригляделся и увидел, что это две оставшиеся близняшки.
Две девочки стояли далеко в комнате и через полуоткрытую дверь с безразличным выражением лица выглядывали в коридор. Страшная смерть родной сестры не вызвала у них ни тени эмоций, они даже не собирались подойти и утешить мать. Постояв пару секунд, девочки исчезли. И если бы Жуань Наньчжу не заметил их тоже, Линь Цюши, наверное, решил бы, что ему просто померещилось.
Женщина ещё очень долго лежала на полу и рыдала, и когда терпение людей уже почти смыло её слезами, вдруг молча поднялась с пола, развернулась и ушла в комнату. А через минуту вышла с шваброй и мешком.
— Доченька, моя бедная доченька, мама заберёт тебя домой, — приговаривая такие слова, женщина с теплотой и нежностью принялась убирать порубленные части тела в мешок, а потом старательно вытирать следы крови.
Кроме растрёпанных волос, ничто в её облике не выдавало больше негативной реакции на расчленённый труп, и вот так, не торопясь, она дочиста прибрала все жуткие свидетельства случившегося.
Почти все взирали на происходящее с одинаково скривившимися лицами, менее выносливые даже снова почувствовали приступ тошноты.
— Пошли, поедим чего-нибудь, — Жуань Наньчжу, впрочем, выглядел довольно невозмутимо. — Я проголодалась.
— И как тебе кусок в горло полезет? — Тан Яояо взглянула на Жуань Наньчжу, будто увидела монстра, его слова казались ей немыслимыми: — После увиденного…
Жуань Наньчжу ответил:
— Таких вещей за дверью — пруд пруди, если каждый раз, встречаясь с ними, отказываться от еды, так ведь можно и с голоду помереть, не находишь?
Тан Яояо хотела что-то возразить, но Жуань Наньчжу, явно не настроенный слушать, взял Линь Цюши за руку и повёл в обеденный зал.
Они вдвоём сели за стол и принялись жевать хлеб, кроме которого пока ничего не было подано. Линь Цюши, однако, даже не осознавал вкуса от волнения. Он тихо спросил:
— Что, в конце концов, не так с этой женщиной?
— Я думаю, это она зарубила свою дочь, — ответил Жуань Наньчжу. — Подошвы её обуви промокли от крови, удивительно, что остальные ничего не заметили.
— Но почему она так поступила? — Линь Цюши пребывал в недоумении. — И ещё, судя по тому, как она прибрала останки, ей не в первый раз приходится это делать…
Жуань Наньчжу молчал, подперев подбородок рукой.
Женщина в самом деле выглядела поднаторевшей в уборке трупов. Вначале она собрала в мешок крупные куски, затем смела мелкие части в кучу, выглядело это просто-напросто… будто она занималась привычной домашней рутиной.
Пока они разговаривали, от дверей раздались
