Если многие из иностранных эсэсовцев в конце концов стали изъясняться на языке мифа, это стало результатом либо идеологической обработки, которую они прошли после вступления в ряды СС, либо диктовалось необходимостью или желанием оправдаться перед теми из своих соотечественников, которые не сотрудничали с врагом.
Стоит вспомнить, что еще в 1938 году Гиммлер принял решение набирать в ряды вооруженных СС иностранцев «германской крови». В то время Гиммлер просто оправдывал страстное желание рекрутировать личный состав.
Точно так же, как король Пруссии Фридрих-Вильгельм[255]рассылал рекрутеров по всей Европе в поисках солдат исключительно высокого роста для своей Потсдамской гвардии, так и Гиммлер рыскал в поисках новобранцев по всем германским странам для формирования показательного в расовом отношении полка. Когда Германия оккупировала Данию, Голландию, Норвегию и Францию, мечта Гиммлера стала реальностью. Благодаря усилиям управления комплектования СС Бергера внушительное число датчан, эльзасцев, норвежцев и нидерландцев добровольцами вступили в ваффен-СС, что позволило сформировать два полка. Эти полки («Вестланд» и «Нордланд») с добавлением полка СС всех германских народов («Германия») послужили костяком новой дивизии СС «Викинг». Тем не менее, несмотря на многообещающее начало, кампания по рекрутированию иностранцев столкнулась с серьезными трудностями, и, когда летом 1941 года дивизия «Викинг» была введена в бой, менее трети ее военнослужащих были добровольцами из Западной Европы.
Хотя Бергер прилагал немалые усилия для того, чтобы за лето 1940 года рекрутировать как можно больше иностранных добровольцев, верхушка СС еще не рассматривала всерьез вопрос о формировании общеевропейской армии. Но завершение кампании на Западе не принесло мира. Ограниченность собственных мобилизационных людских ресурсов и планы по продолжению войны на новых направлениях привели к массовой кампании по рекрутированию в ряды ваффен-СС иностранцев из числа германских народов с территорий оккупированных стран Западной Европы и фольксдойче из Центральной и Юго-Восточной Европы. С санкции Гитлера Бергер учредил внутри Главного управления СС новый отдел, занимавшийся рекрутированием иностранцев и получил дополнительное финансирование на эти цели. Кампания развернулась полным ходом[256].
План вербовки большого числа иностранцев в ряды СС был лишь вопросом времени; Гиммлер нуждался в молодых людях для своих ваффен-СС, а поскольку внутри Германии вермахт обладал доминирующим положением в вопросах призыва на военную службу, он был вынужден обратить свой взор куда-то еще. Но этот шаг требовал оправдания на идеологическом уровне; в конце концов, СС были идеологическими войсками (weltanschauliche Truppe)1. Так инструментарий нацистского манипулирования пополнился еще одним механизмом не из области циничной пропаганды или подлинной идеологии; это, скорее, была серия разрозненных идей, благополучно дошедшая до наших дней в виде мифа о ваффен-СС как о многонациональной армии добровольцев, сражавшихся за спасение Западной Европы от коммунизма.
Поскольку первые попытки СС по привлечению в свои ряды иностранцев были направлены исключительно на представителей «германских народов», расовые аспекты идеологии СС менять не требовалось. К концу 1940 года Главное управление СС создало лагерь близ Зеннхайма (Серне) в Эльзасе, где иностранные новички-добровольцы из Западной Европы проходили предварительную физическую и идеологическую подготовку. Выдержавшие испытания и по-прежнему желавшие служить в ваффен-СС давали эсэсовскую клятву, а затем распределялись по действующим частям для прохождения дальнейшей подготовки. Их идеологическая подготовка была такой же, как и у обычных новобранцев СС. Но к 1943 году большой приток представителей негерманских народов вынудил СС отказаться от своей единой унифицированной идеологической подготовки. Главное управление СС подготовило программу, специально адаптированную под каждую национальность или этническую группу. Украинцам, например, не читали лекции о неполноценности славянской расы, а истово верующим боснийским мусульманам не произносилось ни слова критики в адрес их веры.
Несмотря на эти чисто тактические отступления от идеологического единообразия, в ваффен-СС продолжали придерживаться принципиальных положений своей расовой и политической теории при обучении новобранцев – представителей «германских народов». Но по мере усугубления военной ситуации времени на обучение оставалось все меньше, а потому идеологическая обработка становилась менее всеобъемлющей. В своих послевоенных апологетических воспоминаниях Хауссер предупреждает, что «интенсивность и объем идеологически-политической подготовки» в боевых формированиях ваффен-СС «не следует переоценивать». Он настаивает на том, что отношения личного состава отражают взгляды командиров, мысливших «в первую очередь, если не исключительно, чисто военными категориями». Это последнее утверждение, может, и отражает взгляды самого Хауссера и части других высших чинов войск СС, выходцев из армии, но его отнюдь не следует огульно приписывать всему офицерскому корпусу ваффен-СС.
Если основополагающая расовая теория СС официально осталась неизменной, часть доктрин СС постепенно модифицировалась. В ваффен-СС, особенно в военных училищах и среди тех, кто связан с иностранным добровольческим движением, представления Великогерманского рейха уступили место концепции Европейского союза свободных самоуправляющихся государств с общей армией, в котором каждое государство будет представлено национальным контингентом. Ваффен-СС рассматривались как предтеча и в конечном итоге ядро этой европейской армии. В рамках этой новой концепции общность расы как сплачивающий элемент заменилась общностью оппозиции «большевизму».
Отследить с точностью генезис нового движения трудно. В послевоенных воспоминаниях Бергер утверждает, что он был сторонником Европейского союза, а не Великогерманского рейха с самого начала войны. В его поддержку говорят мемуары Феликса Керстена. Но документальных доказательств, подтверждающих это утверждение, найти не удается. Возможно, Бергер выступал за Европейский союз в частных беседах с иностранцами, чьей поддержкой пытался заручиться, но в высших сферах СС он утверждал обратное. В 1942 году, выступая на конференции по вопросам германских народов, Бергер сказал: «В результате декрета фюрера… Ответственность за все германские территории была передана рейхсфюреру СС. В связи с этим наш долг проложить путь фюреру, чтобы впоследствии он мог бы объединить германские государства в Великогерманский рейх. Без ущерба их национальному характеру и их культуре эти страны принадлежат к Германскому рейху»[257].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
