Отследить с точностью генезис нового движения трудно. В послевоенных воспоминаниях Бергер утверждает, что он был сторонником Европейского союза, а не Великогерманского рейха с самого начала войны. В его поддержку говорят мемуары Феликса Керстена. Но документальных доказательств, подтверждающих это утверждение, найти не удается. Возможно, Бергер выступал за Европейский союз в частных беседах с иностранцами, чьей поддержкой пытался заручиться, но в высших сферах СС он утверждал обратное. В 1942 году, выступая на конференции по вопросам германских народов, Бергер сказал: «В результате декрета фюрера… Ответственность за все германские территории была передана рейхсфюреру СС. В связи с этим наш долг проложить путь фюреру, чтобы впоследствии он мог бы объединить германские государства в Великогерманский рейх. Без ущерба их национальному характеру и их культуре эти страны принадлежат к Германскому рейху»[257].
Гиммлер, по-видимому, считал целесообразным, чтобы его подчиненные высказывались в поддержку Европейского союза. Но Гитлер, а следовательно, и Гиммлер никогда не отказывались от цели Великогерманского рейха, управляемого из Берлина. Иначе и быть не могло: расовые и геополитические убеждения фюрера резко противоречили идее Европы без полного германского владычества.
Стоит отметить, что во время войны Гиммлер в своих многочисленных секретных выступлениях нигде не высказывался ни за европейский политический союз, ни за независимую европейскую армию. И Штайнер в своей послевоенной книге утверждает, что «берлинские догматики», и в частности Гиммлер, не соглашались на чисто военную подготовку и ориентацию иностранных добровольцев, а настаивали на пангерманском подходе, противоречившем концепции европейского политического союза и объединенной европейской армии, за которую выступали многие в ваффен-СС. Штайнер утверждает, что в полевых войсках с самого начала, как правило, скептически относились к германской концепции, «потому что исторически и политически это была чистая романтика». Однако она служила неким «связующим межкультурным мостиком», пока «ограничивалась этой ролью и не скатилась к запутанным, мистическим или вовсе чисто расовым представлениям»[258].
Когда в германской концепции зазвучали «империалистические обертоны», ваффен-СС, по словам Штайнера, «были первыми, и, возможно, единственными, кто открыто возражал». Возражения эти явно не были услышаны до тех пор, пока, как считает Штайнер, во второй половине 1942 года в ваффен-СС не хлынули толпы представителей негерманских народов. Тут уж «германскую идею пришлось похоронить». Тем самым был открыт путь для «исторически и политически верной идеи общности судьбы Европы [Schicksalsgemeinschaft], объединившей всех европейских добровольцев и духовно их связавшей»[259].
Разумеется, это была всего лишь попытка выдать желаемое за действительное. Гиммлер готов был позволить подобные взгляды до тех пор, пока они оставались полезными в роли манипулятивных инструментов. Но он никогда не отклонялся от установленной Гитлером ортодоксальной национал-социалистической линии и ревностно следил за тем, чтобы и его боевые офицеры ясно понимали этот вопрос. В апреле 1943 года Гиммлер выступил с секретным докладом перед офицерами трех дивизий СС («Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Дас Рейх» и «Мертвая голова») в Харькове, где изложил свои взгляды на будущее Европы: «Результатом, итогом этой войны, независимо от того, сколько месяцев или даже лет она продлится, будет следующее: Рейх, немецкий Рейх или Германский рейх германской нации, станет единственным, что обретет право на будущее, потому что у нас есть выход и нам открыт путь на Восток, и когда-нибудь, спустя столетия, политически сформируется Всемирная Германская Империя. Это явится результатом, плодом всех тех многих, многих жертв, которые были принесены и которые еще предстоит принести»[260].
Здесь перед нами пример «империалистических тенденций», против которых, как пишет Штейнер, возражали в ваффен-СС. Ни единого слова о Европейском союзе, только Германский рейх и в конечном итоге Всемирная Германская Империя. Далее в своем выступлении Гиммлер говорит конкретнее: «На первом этапе все те народы, которые в свое время были частью Германии, частью Германской Империи ([Священная] Римская империя германской нации) и принадлежали к нам до 1806 года или лишь до 1648 года, то есть Фландрия, Валлония и Нидерланды, должны войти и войдут в Германский рейх. Сверх того нам хватит сил, чтобы на втором этапе привести в свое лоно и сделать частью нашей общности и те германские народы и страны, которые никогда не являлись неотъемлемой частью Германского рейха, я имею в виду Данию и Норвегию, датский и норвежский народы».
В плане Гиммлера не только отрицался Европейский союз «свободных стран», в нем не нашлось места и для европейской армии. Для Гиммлера СС остались, по крайней мере в теории, «германским» орденом. Говоря о вербовке для СС иностранцев, он заметил: «Это не всегда нравилось и до сих пор не нравится многим политическим лидерам этих стран. С самого начала я сказал им: «Делайте что хотите, но вы можете быть уверены, что СС в вашей стране будут созданы, и в Европе есть только одни СС, и это СС германские… СС во главе с рейхсфюрером СС, вы можете сопротивляться или же нет… мне все равно. Мы все равно создадим их! Мы сказали им это коротко, ясно и четко с самого начала».
Относительно «великой идеи», идеала, ради которого иностранный эсэсовец должен был рисковать своей жизнью, Гиммлер мог предложить лишь следующее: «Мы не ожидаем, чтобы вы отказались от своей нации или сделали нечто такое, что ущемляло бы вашу гордость и чувство собственного достоинства, то, что любящий свою страну человек сделать не может. Мы не ждем от вас, что вы станете немцами из соглашательства. Мы ждем, что вы подчините ваш национальный идеал великому расовому и историческому идеалу Германского рейха»[261].
Нигде, ни в этом выступлении Гиммлера, ни в более поздних нет ничего, кроме Германской империи и германских СС, находящихся под руководством и действующих на благо Германии. Без одобрения Гиммлера планы мечтателей в СС не могли реализоваться. Незадолго до конца войны ваффен-СС действительно стали армией из европейцев, но никогда не были европейской армией.
СС германских народов
До конца 1940 года стало ясно, что СС нечего и рассчитывать на значительный приток добровольцев из Дании, Голландии, Бельгии, Норвегии без поддержки и помощи местных политических групп. Прогерманские круги в этих странах, как правило, были готовы к сотрудничеству, но, будучи в большинстве своем крайне националистическими, они настаивали, чтобы их соотечественники служили в исключительно национальных формированиях, под командованием своих собственных офицеров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
