— Разве они не будут судиться? Или мстить лично?
— Не будут, — процедил Троекуров. — Пока ты поднимался, я переговорил с Нефедовым-старшим. Намекнул на некоторые… хм… обстоятельства. Нефедов переговорит с сыном.
— Оскорбление, — напомнил я. — Они так просто съедят брошенный вызов?
— Не факт, — вынужден признать директор. — Род маленький, но очень гордый. Я не могу предвидеть все последствия твоего поступка, Кен. На дуэль тебя не вызовут, сам понимаешь, но я бы поостерегся. Особенно — во внеурочное время.
— Я могу идти? — начинаю подниматься.
— Кен, — меня пригвоздили взглядом к спинке стула. — Не перегибай палку. Действуй в пределах допустимой самообороны.
— А это поможет?
Директор осекся.
Молчит.
— Наведите порядок в своей школе, — я выпрямляюсь и смотрю на собеседника сверху вниз. — Время карателей проходит. Сейчас тридцатый год. Компьютеры, нейросети, пилотируемые роботы. Не мне вам объяснять. Это гребаный архаизм.
Покидаю кабинет, не прощаясь.
Нет, запад есть запад, восток есть восток.
И вместе им не сойтись.
Остаток дня провожу под перекрестными взглядами одноклассников. Хорошо, что сегодня нет физкультуры, и мне не приходится дополнительно разговаривать с классным. В течение дня мне довелось пережить русский язык, литературу, физику, химию и математику. Под занавес — два спаренных часа на полигоне. Работаем с Катей, как и договаривались. Сыроежкин подыскал себе тихого паренька с добродушным лицом. Не помню, как его зовут.
В середине пары к нам подошла Аня Веденеева и напомнила о клубах. В нашем классе учится двадцать человек, половина из которых уже определилась с записью. Я, как несложно догадаться, во второй половине. Клятвенно пообещав, что куда-нибудь запишусь, возвращаюсь к тренировке.
— А ты выбрала кружок? — обращаюсь к Кате на последней переменке.
— Еще нет, — девушка качает головой.
— Планы есть?
— Два варианта.
— Уже прогресс.
Презентация меня не зацепила. Танцевальные, музыкальные и театральные объединения — это не моё. Нет желания примыкать и к реконструкторам — слишком много времени придется тратить на пошив одежды, ковку доспехов и выезды на разнообразные фесты. В школе также обнаружились фанаты робототехники, астрономы-любители, кулинары, художники и скульпторы. Спортивные секции в «Заратустре» представлены баскетболом, волейболом, теннисом, боксом и фехтованием. Особняком идут восточные единоборства, луки, арбалеты и стрелковое оружие. Самое интересное — обучением занимаются приглашенные мастера, а не подрабатывающие педагоги. Вы представляете, какие деньги вбуханы в этот комплекс? Я имею в виду Четыре Столпа.
Кстати, о предметах. Часть из них я уже перечислил. Прибавьте сюда астрономию, иностранные языки, мировую и отечественную историю, философию, этикет, риторику, коммерческие науки, теорию и практику управления огненной стихией, основы зачарования и еще штук пять непонятных дисциплин, о которых в средней школе я даже не слышал. Всё это великолепие равномерно распределено по трем курсам. Ах, чуть не забыл о правоведении. Там изучается, в числе прочего, и Дуэльный кодекс.
В общем, аристократ должен стать гармонично развитой личностью.
Это даже в Уставе Четырех Столпов прописано.
Когда практическая часть управления огненной стихией подходила к логическому завершению, учительница собрала нас в центре полигона. Это была строгая дама лет тридцати пяти в ранге Мастера, отслужившая в женских частях Императорской Армии. С академическим образованием, полученным после службы, и кучей дополнительных дипломов. Чуть ли не лучший боец школы, как мне говорили. Людмила Петровна Дурова — так она нам представилась.
— Дамы и господа, — Дурова обвела нас внимательным и слегка пренебрежительным взглядом, — я хочу сообщить вам приятнейшее известие. Через две недели откроется прием заявок на ежегодный школьный турнир «К барьеру!». Это престижное соревнование, в котором участвовали поколения ваших сверстников. Записываться на участие можно до тридцатого ноября включительно. Ранг и курс не учитываются — все бьются в общем зачете. У вас почти три месяца, чтобы определиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нафиг надо, — буркнул Сыроежкин.
Дурова смерила толстяка убийственным взглядом.
— Участие в турнире — это честь для любого дворянина, Сыроежкин. Не имеет значения, собираетесь вы воевать в регулярной армии или защищать интересы клана. Не имеет значения, станете вы лечить людей, писать книги или делать карьеру в корпорации. Мужчина-аристократ должен уметь постоять за себя. Женщине это тоже не повредит. Клановые и родовые войны — не редкость в нашем мире. Однажды семье понадобятся ваши навыки, чтобы выжить и отстоять свои родовые земли. Если кто-то зацепит честь и достоинство вашей дамы, придется вступиться. Вызовы на дуэль — самая частая причина смерти у аристократов. Стоять или лежать после боя — выбор за вами.
Многие уважительно закивали, соглашаясь с учительницей. Конечно, это часть воспитания. Имеешь герб — будь готов его защищать. Что касается турниров, то это прежде всего спортивные состязания. Ограничения, охранные артефакты, судьи, и всё такое. Убивать на турнирах нельзя. А вот подпортить противнику здоровье в разумных пределах — сколько угодно. И, разумеется, победа в школьном турнире сделает из подростка настоящего героя со всеми вытекающими последствиями.
— Я никого не убеждаю, — улыбнулась Дурова, продолжая в упор смотреть на моего соседа. — Участие сугубо добровольное. Регламент турнира появится чуть позже, но там нет существенных отличий от прошлых лет. Жеребьевка, выбывание проигравших. Чемпион «Заратустры» встретится в финале с лучшими бойцами других школ. Стихия против стихии, мастерство против мастерства. Думаю, не будет преувеличением сказать, что турнир — главное событие года.
После пламенной речи Мастера все начали расходиться, оживленно обсуждая новость. Для подавляющего большинства моих одноклассников турнир не стал сюрпризом. У некоторых из нас в «Заратустре» учились старшие братья и сестры. Или родители. Так что народ ждал лишь формального объявления бойцовского сезона.
— Мне эта идея с турниром не нравится, — бурчал Виталик, когда мы неспешно брели к главным воротам полигона. — Я не люблю турниры.
— Забей, — меня его нытье уже начинает доставать.
— А ты пойдешь?
— Нет.
— Почему? — удивилась Катя, шедшая слева от меня. — Ты же с кем угодно расправишься, Кен.
— В столовой ты был великолепен, — подхватил Сыроежкин.
— Турнир не входит в мои планы.
— Поменяй их, — резонно заметила Катя. — Ты хоть понимаешь, что будет, если чемпионом школы станет простолюдин?
Отлично понимаю. Нас всех живьем съедят. А еще через год изменят регламент, запретив разночинцам участвовать в подобных мероприятиях. Дуэли же с мещанами под запретом. Удивительно, что людей неблагородного происхождения еще принимают в школы стихийников. Впрочем, здесь я усматриваю личный интерес правящего дома. Из безродных получаются отличные солдаты — злые, готовые служить в «горячих точках», карьеристы и верные псы. Однажды кто-то получит герб. В лепешку расшибется, но получит.
— У меня есть более важные дела.
— Есть, — подтвердил Виталик. — А сама не хочешь заявиться?
Коварный ход.
— Меня выбьют в первом круге, — уверенно заявила девушка.
Вечером, справившись с «домашкой», я погрузился в дебри социальных сетей. Знаете, когда мне что-то очень нужно, я ни перед чем не останавливаюсь. Взлом чужих профилей, чтение переписки между карателями — сущие мелочи в сравнении с той картиной, что начала мне открываться в последние дни. Я составил «черный список» отморозков, который ежедневно пополняется новыми личностями. В мою коллекцию попадают малоизвестные факты биографий, экономические и социальные сведения, маршруты, привычки, круг друзей и знакомых. Подробное, непрерывно расширяющееся досье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ближе к полуночи я сворачиваю бурную деятельность.
