— Не иначе, — согласился Бессмертных. — Они как-то мелковаты. Да, господин поручик, не забудьте предупредить доктора. Возможно, местным жителям и этим… хм… несчастным потребуется его помощь.
Следователь как-то двусмысленно усмехнулся.
Поручик грозно разделил бороду напополам и поспешил к выходу, тактично огибая прилипших к окнам пассажиров и тем самым оберегая несчастных от неизбежных синяков. Оказавшись в тамбуре четвертого вагона, Вит-Тяй замер, чего с отважным беарийцем отроду не случалось.
Но было отчего! Через стеклянную дверцу вагонного коридора он видел, как к тамбуру неспешно движется закованная в черные латы фигура в черном же непрозрачном шлеме. Сияющий меч у бедра, развевающийся угольно-мрачный плащ с черным подбоем… Беарийский гвардеец не боялся никого: ни голодного медведя, ни лесного дьявола (водилось в Беарии и такое, и даже похуже), ни магистра Вэ-Пу, сломавшего ему за непочтительность три ребра своим знаменитым посохом, но это…
Он моргнул — иллюзия рассеялась. Перед ним стоял хорошо знакомый доктор Немертвых, в котором не было ровным счетом ничего сверхчеловеческого.
Тем не менее, поручик преклонил колени и закрыл глаза. Что-то прошелестело совсем рядом, он ощутил легкое бестелесное дуновение.
«Да пребудет с тобой великая моща, юноша».
— Целый табун, — прошептал поручик и вздрогнул от переполнивших его могучее сердце и глубокую беарийскую душу чувств.
Его — ничтожного — заметили! Его госпожа несомненно будет спасена! Как он был слеп — не заметить Самого! Но он прощен!..
Когда Вит-Тяй пришел в себя и открыл глаза, в тамбуре никого не было, что, впрочем, нисколько его не удивило. В конце концов, великие ходят своими дорогами…
Но гвардейцев предупредить всё-таки следовало. Не потому, что Самому вдруг могла понадобиться поддержка, а… Чтобы котел вычистили как следует! Ибо, как говорил магистр Вэ-Пу, во всем должен быть порядок!..
…— Дамы и господа! — Обер-кондуктор изрядно волновался. «И орхидеи подвяли, — думал он с невыразимым стыдом. — Скандал! Позор!» — Не извольте беспокоиться. Мы уже связались с пограничной охраной: к нам на помощь идет патрульный дирижабль. Он доберется до Брехенберга всего лишь за три часа, после чего экспресс возобновит движение и непременно наверстает упущенное время. К сожалению, дикари разграбили продуктовый склад, и наше меню…
Его уже не слушали. Пассажиры не отлипали от окон: снаружи дикари выстраивали в шеренгу жителей города. Рослый «пингвин» поднял импровизированный плакат.
«У нас заложники» — было выведено на оторванной от какого-то забора доске корявыми буквами с ужасными ошибками.
— Любопытно, — обронил Пол Топорны.
— Орфографов-заговорщиков на них нет, — усмехнулся Бессмертных.
— Какая гнусность, — фыркнула Каролина, попутно запоминая подробности и подумывая, не устроить ли Кривому с Хромым такое же приключение. Им, в конце концов, не грозило угодить на пингвинью ферму в качестве живого инкубатора!
Тем временем «пингвины» подтащили еще пару досок.
«Нам нужны рыба и скотч» — накарябала на них еще менее уверенная рука куском скверного мела.
— По крайней мере, это требование понятно, — заметил Бессмертных. Топорны не отреагировал: он заполнял бланк коллективного расстрельного приговора и напряженно высчитывал количество дикарей на площади. — Им же нужно чем-то приклеивать перья.
— Перья? — заинтересовался Мягко-Жестоких. — Хм?
— Дикари приклеивают скотчем выпавшие перья пингвинов, — пояснил следователь. — У кого больше перьев — тот и главнее. А вожди даже пытаются — и небезуспешно — вживлять эти перья… что, кстати, говорит в пользу второй из изложенных мною версий возникновения культа Великого Пингвина. Тот беглый студент, видите ли, был начинающим медиком…
— О, а я-то подумала, что они требуют скотч, который скотч! — воскликнула Каролина. — И еще решила: как скверно поощрять пьянство среди малых народностей!
— Смотрите, смотрите! — загалдели пассажиры.
«Пингвин» на площади поднял очередной плакат.
— Надеюсь, забора им хватит, — озабоченно произнес следователь. — Не то с них станется и дом разобрать!
«Мы требуем переговоров!» — гласила надпись.
Пассажиры зашумели.
— А кто у нас может вести переговоры?
— Я только вчера подписал хороший контракт на тушенку, могу попробовать!
— Контракт у вас хороший, только тушенка не первой свежести…
— Господа, не забывайте, Каролевство никогда не вступает в прения с бандитами!
— Юлик заканчивал дипломатическую академию, он точно знает!
— Но мы в вольном городе, а не в Каролевстве! И почему сразу с бандитами? Они требуют рыбу и скотч — это коммерческая сделка! Непризнанное торговое образование…
— Тогда, вероятно, коммерц-советник Занудецки сможет…
Следователь с адвокатом вздохнули и переглянулись. Понятно, что никто из говорунов наружу не выйдет, да и самим им не было резона покидать надежный экспресс. Но вот если «пингвины» рискнут пойти на штурм…
Каролина задумчиво искала что-то в сумочке. Берт и Ян проверяли, на месте ли ножи и прочая амуниция, которую они умудрялись прятать самым непостижимым образом.
Мягко-Жестоких погладил Цисси — снова загорелись рубиновые глазки мухобора и громко щелкнул внушительный клюв.
Пол Топорны бросил считать «пингвинов», поставил в бланке всеобъемлющее «и др»., открыл дипломат, извлек на свет божий внушительный револьвер и, как обычно, совершенно невозмутимо привел его в состояние боевой готовности. Каролина покосилась на офицера суда с одобрением и уважением.
Дэвид завистливо вздохнул: у него револьвера при себе не было. Он, однако, подумал, что сможет какое-то время отмахиваться стулом.
И только Бессмертных ничего не предпринимал, а просто наблюдал за происходящим.
Посмотреть было на что.
Ситуация за окном изменилась. Откуда-то слева к дикарям вышел невысокий человечек в твидовом пиджаке. В его руке был фанерный ящик из-под тропических фруктов. «Пингвины» с некоторым недоумением опустили плакаты.
Припавшие к окнам пассажиры первого класса с удивлением наблюдали за странными манипуляциями: новый персонаж поставил ящик наземь и достал из кармана три металлических стаканчика и красный шарик.
— Интересно, кто его учил вести переговоры? — прокомментировал Руперт довольно. — И сколько перьев он у них выдерет?
Бессмертных, как всегда, не ошибся…. Доктор (а это был, разумеется, он) продемонстрировал «пингвинам» связку бус, потом показал шарик… На то, чтобы втолковать дикарям правила, много времени не ушло, а известная игра портового отребья и любимая забава князя Великослатеньких не могла не увлечь падких на яркие побрякушки «пингвинов».
Вскоре из вокзала повалила новая толпа захватчиков, жаждавших обыграть наглого «бесперого». Они выдергивали из волос то одно, а то и два сразу пингвиньих перышка, разом понижая свой статус в глазах соплеменников…
Дольше всех держался вождь, но когда на его глазах доверенный помощник проиграл все и пошел биться головой об каменную стену, то и он не выдержал.
— Ты есть грязный обманщик! — разобрали те, кто умел читать по губам.
— И что теперь? — Дэвид от любопытства чуть не расплющил нос об оконное стекло.
— Ничего особенного, — меланхолично ответил Мягко-Жестоких. Цисси снова задремала. — Скорее всего, этот господин — дипломат из группы специального назначения, настоящий профессионал. Только взгляните, сколько «пингвинов» лишилось своих перьев и имущества! Думаю, сейчас он выкупит и заложников, и город…
— Хм, — произнес Топорны, взглянув на часы и подумав, что патрульный дирижабль не мог прибыть так быстро. Вслух он, однако, ничего не сказал, ибо это было не в его привычках.
— А он справится? — спрашивал Дэвид. — Вроде бы его хотят поколотить за жульничество…
Вернувшийся поручик Вит-Тяй хмыкнул и почтительно склонился к ушку блистательной госпожи Кисленьких. Удивительно, но говоривший обычно густым басом беариец на этот раз шептал едва различимо. Выслушав его, Каролина приметно покраснела. Воистину, опека папеньки была чрезмерной! Отправить ей на выручку Того-Кого-Нельзя-Вызывать?.. Что же будет в следующий раз? Эшелон с отборным полком императорских головорезов?!
Ситуация тем временем обострилась.
Пассажиры с замиранием сердца смотрели, как пританцовывает на месте огромный «пингвин», как никому не известный дипломат слегка сжимает левую руку в кулак, и как его противник, задыхаясь, хватается за горло и падает, не в силах стоять на ногах.
— Мганга! — завопили дикари, и вопль сотен мощных глоток пробился даже сквозь пуленепробиваемые стекла.
— Однако, — заметил адвокат. — Насколько я помню, дипломаты редко встают на путь силы. Должно быть, этот господин работал при дворе князя Великослатеньких… Во времена оны без таких умений там было не обойтись!
