— Тебе больно?!
Она помотала головой.
— Сестра! — взревел Сэнди.
Появилась сонная мисс Симпсон в бигуди и розовом халате.
— Позаботьтесь о ней! — приказал Сэнди и помчался вниз по ступенькам.
Джастин, как ни странно, не проснулся, несмотря на суматоху. Мисс Симпсон подбежала к краю перил и посмотрела вниз. Хлопнула входная дверь — и в доме внезапно стало тихо. Сиделка подошла к Эмми.
— Они все ушли. Двое полицейских и с ними еще один человек. И, кажется, управляющий. У него в руках ключи. Мистер Сэнди тоже ушел с ними.
Эмми откинулась на подушки и закрыла глаза. Мисс Симпсон снова перегнулась через перила. Снизу донесся требовательный крик Медоры, но сиделка словно не слышала его.
«Ключи, — думала Эмми. — Мои ключи. Он вошел через двери десятого этажа. Вот что меня разбудило. Потом он выключил свет в холле, а я спросонку ничего не поняла и спокойно пошла наверх…»
— Мистер Сэнди идет! — крикнула сиделка.
Сэнди взбежал по лестнице, окинул Эмми взволнованным взглядом и сел рядом с ней, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
— Он сбежал. На служебном лифте, а потом через подвал. Подвальная дверь отпирается изнутри. И в дом он проник проще простого: швейцар пил кофе в гардеробе… Надеюсь, ты понимаешь, о ком я говорю…
— Думаю, да. Что теперь будет с Дианой?
— Утром лейтенант Хейли поговорит с губернатором. До сегодняшнего вечера мы не были уверены, но Хейли послал своего человека следить за ним, и он вовремя дал нам знать. Потому-то мы так быстро приехали.
— Вы могли не успеть,— прошептала Эмми.
— Я и говорю: спасибо помощнику Хейли. Я говорил с Томасом, потом с Корриной, потом с ними беседовал Хейли. Картина стала ясной — даже слишком…
— Но как вы узнали?
— Сопоставили догадки и факты. Рассказывать все?
Эмми кивнула.
— Казалось бы, все очевидно, но я не понимал вплоть до вчерашнего вечера, пока не проскользнула явная ложь… Но сначала о человеке в очках — шпионе ростовщика. Его видели и здесь, и возле дома Дианы. Я все думал: почему? Я понимал: пока Джастин остается должен, шпион околачивается возле вашего дома. Может, думал я, он появляется возле дома Уорда, просто чтобы приглядывать за тобой и за Дианой, ведь вы обе — залог кредитоспособности Джастина. Он исчез, когда ты заплатила ростовщику, и это убедило меня, что я был прав. Но если Джастин не лжет и действительно не занимал больше денег, то почему шпион снова появился? Ответ мне виделся только один. Браслеты были заложены в тот момент, когда Дуг отчаянно нуждался в деньгах, но и этого не хватило. Тогда он обратился к ростовщику. Я не смог разыскать продюсеров пьесы, но того, что поведала мне Коррина, вполне достаточно. Остальные факты и цифры добавит полиция. Коррина очень хотела, чтобы пьеса вышла, роль была буквально создана для нее, поэтому она вложила в это предприятие некоторую сумму. Но потом она решила, что незачем пускать деньги на ветер, и не стала продолжать. Деньги, вырученные за браслеты, кончились давным-давно. Нужно было принимать радикальные меры. И тогда он разработал план — вроде плана пьесы. Однако людьми на бумаге можно манипулировать как угодно, люди в реальной жизни поступают, как им заблагорассудится…
Джастин давно стоял на пороге и слушал. Эмми не замечала его, пока он не спросил:
— Ты хочешь сказать, Дуг упек Диану за решетку, чтобы распоряжаться ее деньгами? Не верю!
Сэнди вздохнул.
— Ладно, слушайте дальше. Соглядатай ростовщика шпионил вовсе не за тобой, Джастин, а за Дугом. Томас Такер увидел брошку, которую Дуг подарил Эмми — четырехлистный клевер. Эту брошку Гил купил для Коррины и хотел подарить ей в день премьеры «на счастье». Он показывал ее Томасу. Поэтому когда Томас увидел ее у Эмми на платье…
— …Он решил, что я причастна к убийству,— сказала Эмми.
Джастин сел.
— Что дальше?
— Вот что еще рассказал мне сегодня Томас. В тот роковой день, зайдя в свою уборную, он увидел, что Дуг нацепил его накладные усы и бороду. Дуг немедля перевел все в шутку. Сказал, что хочет спрятаться от труппы, чтобы спокойно посидеть в углу и поработать над вторым актом. Очевидно, он ушел с репетиции, встретил Гила и рассказал ему ту же историю. Это вполне похоже на Дуга и потому легко представить. Потом он привел Гила к себе домой и убил — из пистолета Дианы, который, должно быть, держал наготове в холле. Дуг хорошо изучил привычки своей жены; он знал, что в это время она дома, знал, что она всегда бросает сумочку с ключами в холле на столе. Положить ключ в карман Дуга, сунуть пистолет в холодильник и выбраться из дому через кухонную дверь и мимо входа в подвал — все это заняло у него не больше минуты. Возможно, Джастин, это произошло как раз перед твоим приходом. Но — учтите, это всего лишь предположение, — Агнес увидела его с бородой и усами! Она, конечно, не была уверена, что это Дуг, но чем больше она думала об этом, тем больше это тревожило ее! Видите ли, Агнес тоже вложила деньги в его пьесу. Десять тысяч долларов. Мне сказала Коррина.
— А потом она увидела в театре, как Томас экспериментирует с бородкой и усами, — сказала Эмми.
Сэнди кивнул.
— Видимо, тогда-то она и укрепилась в догадке, что человек, которого она видела в тот день у дома Дианы, человек с походкой и повадками Дуга, но усатый и бородатый, что этот человек на самом деле был Дуг. В письме она пишет, что не хочет рисковать такими деньгами. Речь идет о десяти тысячах долларов, которые она вложила в пьесу. Кто забирал почту, когда вы были в Ницце?
— Дуг… А что? — растерялся Джастин.
— Вот именно, Дуг,— кивнул Сэнди.— Так я и думал. Вот почему Агнес с готовностью вышла к Дугу, когда он заехал за ней на машине. Она наверняка написала тебе обо всем, отправила письмо, сказала об этом Дугу й потому чувствовала себя в полной безопасности. Она хотела выслушать его объяснения, хотела поверить ему. Это ведь так похоже на Агнес: объясниться с человеком напрямую, без обиняков…
— Но ведь все это только догадки,— сказал Джастин.
— Будут и доказательства, может, не всему, но почти всему. Итак, по приезде в Ниццу он, скорее всего, перехватил письмо Агнес и уничтожил его. И успокоился — вплоть до вчерашнего дня, когда Томас пришел к нему узнать насчет летней работы. Но мальчик никак не мог выбросить из головы эту брошку. Он не сдержался и спросил Дуга: видел ли тот брошь, которую Гил купил для Коррины? Нет, ответил Дуг, какую брошку? Томас побыстрее замял эту тему и ушел, но Дуг сразу сообразил, насколько опасен для него этот юноша. К этому моменту он уже начал понимать, что реальная жизнь и сценарий пьесы — это несколько разные вещи.
— Но ведь он попытался забрать у меня брошку еще до того, как Томас заговорил с ним о ней, — сказала Эмми.
— Возможно, он просто испугался. Эта брошка все-таки принадлежала Гилу…
— Но как он мог подарить ее мне?!
— Видишь ли, — сказал Сэнди, — единственной реальностью для него была его пьеса. Он отчаянно хотел, чтобы она как можно дольше не сходила со сцены. И он хотел писать и ставить дальше, а это требовало денег. И, наверное, ростовщик начал угрожать ему…
— Прости меня, Боже, — сказал Джастин. — Он сказал мне, что нуждается в деньгах; я посоветовал ему обратиться к ростовщику и дал адрес!
Сэнди издал глубокий вздох, перерастающий в стон.
— Так ты знал!… Ладно, забудь об этом, но не раньше, чем скажешь полиции.
— Нет-нет, я ничего не скажу полиции! Меня предупреждали по телефону. Еще тогда, в мае. Ты слышала, помнишь, Эмми? Я не хотел тогда сознаваться, потому что… не хотел, и все!
Эмми сказала:
— Ты не раз подслушивал мои телефонные разговоры.
— Ну должен же я знать, что происходит, как по-твоему?
— Ладно, забудем об этом. Сэнди, прошлой ночью та брошка исчезла. Она была в моей комнате, на туалетном столике, и…
— Значит, он стащил ее. Еще бы, такая улика…— сказал Сэнди. — К этому времени реальность неумолимо надвинулась на него, и он перепугался. Реальности он не любил. Наверное, он обнаружил эту брошку в кармане у Гила, когда засовывал туда ключ, и забрал ее — просто каприз, очередная выходка. Но потом увидел, как я принес тебе рождественский подарок. Отстать он никак не мог; вот так и всплыла эта брошка. Он же был уверен, что никто о ней не знает, пока Томас не сказал ему. Вот почему он избил Томаса, надеясь, что до смерти.
— И напал на Эмми,— добавил Джастин.
— Я сказала ему по телефону, что Агнес сняла со счета десять тысяч долларов и что я пишу Диане, — медленно произнесла Эмми.— Он сказал правду: он явился по наитию…
— Это ты по наитию отправилась ночью бросать письмо… Но он не ехал в такси. Дело в том, что на Пятой авеню одностороннее движение; к твоему дому можно подъехать только с севера. И при этом не видно почтового ящика. Вот почему я понял, что он лжет. Тот человек, водитель, действительно спас тебе жизнь, Эмми. А Дуг — прекрасный актер. Он мгновенно вышел из роли убийцы, изобразил спасителя и на руках внес тебя в вестибюль…
