Итак, перед ним лежали банковские билеты, выпускаемые правительством Гессе-Веймара. Их было пятнадцать, каждая – достоинством в тысячу франков. Вдруг дрессировщик вскрикнул:
– Господи! А что, если они связаны с антверпенским делом?
Жерар бросился к валявшимся в глубине купе старым газетам. Порывшись, он нашел номер, в котором сообщались подробности знаменитого преступления, а также перечислялись банкноты, украденные у сэра Гаррисона и, как уверял редактор газеты, у князя Владимира.
Прежде чем приступить к сличению перечисленных банкнот с теми, которые он обнаружил у себя, Жерар настежь открыл окно купе и с удовольствием подставил грудь ворвавшемуся ночному холоду.
Дрессировщик дышал тяжело. Крупные капли пота блестели на его лбу. Жерар стер их тыльной стороной слегка дрожавшей ладони и проговорил вполголоса:
– Господи! Неужели? Невероятно! И все же…
Произнося эти загадочные слова, укротитель стиснул голову руками и задумался.
О чем думал он?
Жюв оказался прав. Он не ошибся относительно личности дрессировщика.
Вот уже несколько дней Жерар испытывал в высшей степени возбужденное и странное состояние! Случай, столкнувший его с Элен, которую он знал как дочь Фантомаса, разбудил в нем целый рой воспоминаний.
Они, действительно, уже встречались десять лет назад, когда Жерар влачил жалкое и почти преступное существование в весьма сомнительных местах под Кейптауном!
Его прошлое вовсе не было безоблачным. К тому же он знал кое-какие важные секреты, доказательством чего было то, что когда дочь Фантомаса спасла его от вырвавшейся из клетки пантеры, он назвал ее Тедди, то есть по имени, которое она носила еще в Трансваале!
И всем, кто окружал Жерара, было видно, что он проявлял к наезднице Могадор знаки неподдельного уважения и почти любви.
Не раз дрессировщик и наездница вели продолжительные и загадочные беседы, которые, судя по их серьезным и возбужденным лицам, обоих весьма волновали.
Около получаса Жерар просидел глубоко задумавшись, в полном отрешении. Наконец встряхнувшись, он произнес, глядя на кровавые деньги:
– Возможно ли? Неужели Элен, несчастная Элен, общаясь с Фантомасом, приобрела этот страшный атавизм?
Жерару захотелось что-то предпринять, как-то действовать, чтобы избавиться от ужасной мысли.
Он взял газету с номерами украденных банкнот и, разложив на столике окровавленные ассигнации, только что обнаруженные в шкафчике, начал их проверять одну за другой.
Внезапно Жерар почувствовал, что теряет сознание, и крик ужаса застыл у него в горле!
То, что происходило у него перед глазами, было совершенно невероятным, невообразимым! Он не верил своим глазам! Но все же это было так…
Не прошло и минуты, как он пересчитал деньги. И когда он проверял пятнадцатый банкнот и повернулся, чтобы положить его к остальным, как раз остальных-то и не оказалось!
Укротитель положил банкнот и быстро огляделся. Когда же снова взглянул на столик, то его, как и предыдущих, уже не было. Но на этот раз дрессировщик заметил, в каком направлении этот банковский билет улетал, как по волшебству.
Банкнот медленно поднялся к потолку и, проскользнув в щель в перекрытии вагона, исчез. Ошеломленный Жерар смотрел ему вслед.
Укротителю не потребовалось много времени, чтобы сообразить, что кто-то с помощью невидимой нитки или иглы воровал его деньги… Но кто это был и зачем он это делал? На эти вопросы надо было срочно найти ответ.
Не теряя ни секунды, Жерар выскочил в окно. Физически натренированный, он крепко ухватился за край крыши и, резко подтянувшись, оказался на вагоне. И кровь в его жилах застыла от страха.
Напротив, на соседнем вагоне, лежал на животе какой-то человек. Жерар почувствовал недоброе.
На человеке был черный плащ с капюшоном, скрывавшим лицо, а его рука в черной перчатке сжимала огромный пистолет, нацеленный в лоб укротителя.
Уже давно, наверное лет десять, Жерар не встречал ничего похожего. Но воспоминание о плаще и капюшоне не стерлось в его памяти, и пораженный Жерар проговорил, весь дрожа:
– Фантомас! Это Фантомас!
Но введенный в заблуждение очертанием силуэта укротитель ошибался!
Под черными одеждами скрывался Жюв!
Это и было содержимым шестого чемодана!
Уже давно, несколько лет назад, Жюву пришла мысль, что, возможно, когда-нибудь ему понадобится принять облик Фантомаса, чтобы проникнуть в кое-какие его тайны.
И вот накануне Жюв решил, что час настал!
Он чувствовал, что должны были открыться поразительные вещи, но узнать их можно было бы, лишь обманув всех, втершись в доверие к друзьям Фантомаса и получив от них сведения, которых он никогда не сообщил бы полицейскому Жюву.
Кроме того, Жюв находился в чужой стране, и его положение было довольно деликатным. Да, у него сложная миссия: оказать помощь бельгийской полиции, правительству Гессе-Веймара и дирекции цирка. Но теперь он был на германской территории, и это весьма осложнило бы ее выполнение, действуй он как полицейский чин.
Исходя из всего этого, Жюв решил выдавать себя за бандита. Временно, разумеется. Вот почему, к великому огорчению старины Жана, инспектор французской Службы безопасности в целях проведения дальнейшего расследования переоделся Фантомасом и оказался вблизи загадочного американского цирка…
Судьба явно покровительствовала Жюву в тот вечер. Подойдя к ярко освещенным вагонам в надежде найти укротителя, который был когда-то сообщником Фантомаса, как уже установил полицейский, он застал дрессировщика в момент, когда тот, открыв свой шкафчик, замер в изумлении при виде выпавших денег…
Жюв взобрался на крышу и через отверстие, оставшееся от времен, когда поезд освещался лампами, а не электричеством, смог увидеть всю сцену, сыгранную соло Жераром, сцену удивления, тревоги, отчаяния, за которой последовало сопоставление кровавых ассигнаций со списком, помещенным в газете, сообщавшей подробности краж, совершенных после антверпенского убийства.
Жюву пришла в голову гениальная, как он решил, мысль. У него была припасена очень тонкая стальная проволока, загнув конец которой, он получил крючок. Инспектор просунул снасть в щель и, пользуясь тем, что Жерар был поглощен сопоставлением, один за другим стащил у него все банковские билеты.
Но произошло совершенно неожиданное для Жюва: на крыше вдруг возник укротитель.
И когда «Фантомас» наставил на Жерара «пушку», тот ответил тем же. Сталь двух браунингов зловеще блеснула в ночи.
– Фантомас! – яростно рычал укротитель. – Рад встретиться с тобой снова… подонок!
«Черт возьми! – подумал Жюв. – Встреча начинается плохо, а может, хорошо… в зависимости от того, кем я себя считаю: Фантомасом или Жювом».
Такое начало было, действительно, совершеннейшей неожиданностью для полицейского. Он полагал найти в Жераре друга и даже сообщника знаменитого бандита. Однако было похоже, что укротитель вовсе не собирался петь осанну своему бывшему патрону…
По всему выходило, что Жерар был на Фантомаса сильно зол, потому как принялся поносить его, то есть того, кого принимал за такового.
Жерар говорил, говорил, вспоминая какие-то события, то и дело упоминая Элен, Тедди, Жюва, Кейптаун и Натал. Увы! Жюв мало что понял из этого монолога!
Он был в отчаянии. Впервые он пожалел, что совсем не говорит по-голландски, а только по-французски и на воровском арго. А укротитель продолжал высказывать Фантомасу свои горячие и все более загадочные для Жюва упреки именно на этом языке!
Полицейский мечтал только об одном – как бы перейти на язык, более привычный для него. Он уже был готов что-нибудь пробормотать по-французски в надежде, что дрессировщик последует его примеру, как вдруг после небольшой паузы тот сам заговорил на французском:
– Но все это в прошлом… и черт с ним… мертвые молчать умеют… так последуем их примеру, Фантомас…
Жюв непроизвольно вздрогнул под своим капюшоном. Значит, дело касалось мертвых… чьих-то трупов? Что это было за преступление, о котором Жерар упоминал?
Все объяснилось, когда тот неожиданно спросил:
– Фантомас, это ты украл банкноты, которые я сверял?
– Я, – признался Жюв, стараясь говорить басом, чтобы укротитель не заметил подлога!
Жюв полагал, что деньги, которые он стащил у Жерара и которые из-за темноты еще не успел рассмотреть, были изъяты из кассы Барзюма, и заявил заговорщицким тоном:
– Наверное, Жерар, мы могли бы их хотя бы поделить между собой… Впрочем, поздравляю – выпотрошить кассу хозяина тебе удалось классно.
На какое-то мгновение на лице Жерара изобразилось крайнее удивление. С револьверами в руках собеседники лежали друг против друга, каждый на своей крыше. Но если Жерар не мог разглядеть черты того, кого он принимал за Фантомаса и кто прятал лицо под капюшоном, то Жюв прекрасно видел физиономию укротителя, и потому от него не ускользнуло его откровенное удивление.
