Он с намеком посмотрел на меня, и я поняла, что он говорит о новой работе Сапфира.
— Если хочешь, могу даже предложить его кандидатуру на должность вашего старосты. Или можно сразу сделать его председателем студсовета. К моим словам обязательно прислушаются.
— Верю, — кивнула я, но больше ничего не сказала. Если это предложение входит в стоимость моей услуги по уничтожению Ключа, то лучше повременю с ответом, пока не приму окончательное решение.
Профессор не торопил. Он вновь коснулся кулона, случайно, а может и нет, задев пальцем мою кожу, отчего по телу тут же побежали мурашки, и меня охватила мелкая дрожь.
Однако мужчина будто бы не заметил моей реакции на его прикосновение. Он задумчиво покрутил подвеску в своей руке, а потом резко, с силой сжал ее. По тому, как вздулись вены под его кожей, а между пальцев стал прорываться багровый цвет его магии, стало понятно, что он прикладывает все усилия для того, чтобы раздавить мой кулон.
Мне стало страшно.
— Не трогайте! Отпустите!
Профессор выдохнул и тут же выпустил подвеску. Та осталась совершенно невредима и имела ровно тот же вид, что и всегда.
— Слишком хорошо сработано… — с укором произнес он, глядя при этом мне в глаза, будто это я во всем виновата. — Как было бы просто, если бы я сам мог его разрушить!
— Но зачем вам это надо?
Мужчина не ответил. Он посмотрел на утопающий в вечерних сумерках величественный замок, а потом перевел взгляд на меня.
— Я слишком хорошо тебя знаю, Милли. А ты должна знать, что в моих глазах ты совершенна. Но есть в тебе один недостаток. К сожалению, очень большой.
У меня внезапно пересохло горло. Я хрипло спросила:
— Какой?
— Твои друзья. Вездесущие, многочисленные, как муравьи, не отстающие от тебя ни на шаг. И что самое ужасное, ты дорожишь каждым из них. Они для тебя — главная ценность, не так ли?
Я кивнула. Он действительно очень точно угадал. Хотя тут и гадать нечего. Любой бы, кто наблюдал за мной несколько месяцев, как профессор Сант, без труда определил бы это.
— Одно я знаю точно — ради друзей ты пойдешь на все, — тихо произнес он. А потом аккуратно взял прядь моих черных волос и покрутил между пальцами, наклоняясь ко мне.
Я почти забыла, как дышать. Он был так близко, что я могла пересчитать каждую ресничку на его веках. Взгляд его выражал столь многое, что было невозможно разобраться в мешанине этих чувств. Его губы почти касались моих, оставляя лишь сантиметр пустого пространства.
Но вместо того, чтобы поцеловать меня, профессор потянулся к моему уху и шепнул:
— Я бы очень хотел потворствовать твоей маленькой слабости, Милли. Только представь, как бы я мог вознаградить твоих друзей! Только попроси, и они получат это. Но в последнее время ты столь упряма, что я, увы, все больше склоняюсь к противоположному варианту…
Его горячее дыхание будто опаляло меня, но внутри разлился лютый холод.
— Вы не посмеете!..
— Ты так думаешь? — насмешливо спросил он и отстранился. — Что ж, давай проверим. Скоро начнутся экзамены, а потом и новогодний бал. Так и быть, дам тебе время на раздумья до этих пор. Учись прилежно, готовься к празднику. И не забывай. Меня и сегодняшний день.
Свои слова он закрепил легким, едва уловимым поцелуем в щечку, а потом развернулся и отправился в сторону преподавательской башни.
А я осталась стоять на месте, растерянно глядя ему в след. Его прощание хоть и звучало, как слова влюбленного, но я понимала, что на самом деле имелось в виду.
“Не забывай, кто я, и на что способен…”
35. Перед балом
Последующие дни протекали незаметно. Подготовка к экзаменам, а затем и сами экзамены отнимали уйму времени и сил.
Почти все предметы удалось закрыть на отлично. За исключением полетов и боевой магии, конечно же. Все преподаватели оценивали строго, не желая идти на уступки. Но именно эти два предмета давались мне тяжелее всего. Хотя бы специально валить не стали, уже хорошо.
И даже так я оказалась одной из лучших по успеваемости среди своих одногоуппников. Многие не восприняли всерьез первую сессию, наслушавшись рассказов старшекурсников и положившись на сомнительные ритуалы по призыву удачи вместо зубрежки учебников. Должна признать, если бы не профессор Сант, я бы, наверное, стала одной из них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Гораздо интереснее проходила подготовка к балу. В нее были вовлечены все, каждый ждал с нетерпением этот знаменательный день.
Замок наполнился ароматом хвои и сиянием многочисленных фонариков и гирлянд. Каждый уголок прежде заброшенных или редко используемых помещений тщательно вычищался и приспосабливался под различные нужды, что несколько расстраивало некоторых студентов, привыкших скрываться от преподавателей в таких местах. Зная, что среди гостей на празднике будут присутствовать члены императорской семьи, Сапфир очень ответственно подошел к своему делу.
Но не только организатор бала всерьез воспринял приближающееся событие. Парни и девушки, преподаватели и студенты — все бросились приобретать наряды для праздника и подарки близким. Витрины магазинов пестрели от изобилия товаров. Никогда прежде Облачный город не казался мне настолько красивым, как в эти дни.
Мы втроем — я, Ронни и Нитта — наконец смогли собраться вместе и прогуляться по магазинам. Моей стипендии, к счастью, хватило и на подарки друзьям, и на отличное платье фиолетового цвета. Девочки сказали, что мне очень идет, а сама я, примеряя это платье, думала о глазах Сантанора, которые не желали покидать мои мысли. И теперь, прогуливаясь по узким городским улочкам вдоль многочисленных магазинчиков, в голову вновь и вновь приходила навязчивая идея подарить этому несносному мужчине что-нибудь на Новый год. Кто еще, кроме меня, захочет порадовать его от чистого сердца?
Чего бы он хотел?
Конечно, мой кулон. Желательно разбитый.
Все последние дни я довольно часто обдумывала различные варианты, пытаясь понять, как лучше поступить. Не хотелось подставлять друзей, а Милфина, если уж говорить начистоту, уже давно нежилец. Моя воля — последняя преграда на пути Санта к полному уничтожению остатков этой несчастной души. И моя воля, увы, слабеет с каждым днем.
В угрозу Старшего я верила. Он вполне способен пойти даже на самый низкий и коварный поступок ради достижения своих целей. Друзей у меня много, дорожу я каждым из них. Не сомневаюсь, Сант не пожалеет сил на то, чтобы насолить им всем.
И все же я по-прежнему сомневалась. Как я сама буду себя чувствовать, если позволю ему убедить себя. Казалось бы, что сложного? Просто взять и разбить кулон…
А может быть стоит чуточку лучше думать о древнем божестве? Вдруг у него есть план спасения Милфины? Может быть, все не так страшно, как я решила, и разрушение кулона наоборот приведет к ее возрождению?
Вот только… Хочу ли я сама их воссоединения?..
На душе вдруг стало тоскливо. Уж не ревную ли я Санта к его собственной жене? Да это просто смешно!
И все же в такой чудесный день, как сегодня, совсем не хотелось думать о грустном. Не важно, что будет дальше, и какое решение я приму в итоге, главное, что завтра будет праздник и конец семестра. Прощай учеба, да здравствуют каникулы!
Дарить подарки всегда приятно, как и получать их. И мне безумно хотелось порадовать вечно серьезного профессора Санта каким-нибудь подарком. Должно же быть хоть что-то помимо кулона, что могло бы быть ему интересно.
— Вот скажите, — обратилась я к подругам, — что любят вампиры? Может, у них есть какие-то предпочтения в подарках?
— Что они любят? — нахмурилась Нитта. — Кровь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Логично. Подарить Санту пакетик с кровью? Как-то это слишком примитивно. То же самое, что подарить парню палку колбасы со словами: “Ну ты же любишь это есть!”
— А какие у них могут быть интересы? — повторила я попытку.
— Деньги, — не раздумывая ответила Ронни. — И все, что их приносит.
Подарить деньги богу богатства? Это еще более странно…
