После обеда Пейдж снова пришла в реанимацию проведать Джона Кронина. Кислородную маску уже сняли. Открыв глаза, он увидел Пейдж и вялым тоном спросил:
– Операция закончилась, да?
Пейдж бодро улыбнулась.
– Да. Я просто зашла узнать, как вы себя чувствуете.
– Чувствую? – Кронин фыркнул. – Черт побери, о чем вы говорите?
– Прошу вас, не будем ссориться.
Кронин лежал молча, внимательно глядя на Пейдж.
– Врачи мне сказали, что вы отлично выполнили операцию.
Пейдж промолчала.
– У меня рак, да?
– Да.
– И как плохи мои дела?
Вопрос таил в себе дилемму, с которой рано или поздно сталкивался любой хирург.
– Очень плохи.
Кронин помолчал несколько минут, потом спросил:
– А как насчет облучения или химиотерапии?
– Мне очень жаль, от этого вам станет только хуже, а результата никакого не будет.
– Понимаю. Что ж… я прожил хорошую жизнь.
– Не сомневаюсь.
– Глядя на меня, вы можете не поверить, но у меня в жизни было много женщин.
– Я верю.
– Да. Женщины… аппетитные бифштексы… хорошие сигары… Вы замужем?
– Нет.
– Вам надо выйти замуж. Все должны быть замужем… или женаты. Я был женат дважды. Первый раз – в течение тридцати пяти лет. Это была чудесная женщина. Она умерла от сердечного приступа.
– Жаль…
– Не жалейте меня. – Кронин вздохнул. – А потом меня угораздило жениться на шлюхе. В придачу с ее голодными братьями. Так что я сам виноват в том, что у меня появились рога. Но меня свели с ума ее рыжие волосы. Вообще-то она очень соблазнительная.
– Но я не думаю, что она…
– Не защищайте ее. А знаете, почему я оказался в этой паршивой больнице? Это моя жена упрятала меня сюда. Не пожелала тратить деньги на частную клинику. Чтобы больше досталось ей и ее братцам. – Он посмотрел на Пейдж. – Сколько мне все-таки осталось?
– Хотите услышать правду?
– Нет… Впрочем, да.
– Неделя или две.
– Боже мой! А боли будут еще хуже, да?
– Мы постараемся, насколько это будет возможно, облегчить их, мистер Кронин.
– Зовите меня Джон.
– Джон.
– Жизнь – подлая штука, не так ли?
– Но вы же сказали, что прожили хорошую жизнь.
– Это так. Довольно странно осознавать, что все кончено. Как вы думаете, куда мы попадаем после смерти?
– Не знаю.
Кронин выдавил из себя улыбку.
– Я вам сообщу, когда попаду туда.
– Вам пора принимать лекарства. Могу я сделать для вас что-то приятное?
– Да. Приходите ко мне вечером, и мы поговорим с вами.
Вечер у Пейдж был свободен, но она очень устала.
– Хорошо, я приду.
Когда вечером Пейдж пришла в палату к Джону Кронину, он не спал.
– Как вы себя чувствуете?
Он поморщился.
– Ужасно. Я всегда плохо переносил боль.
– Я понимаю.
– Вы уже познакомились с Хейзл?
– С Хейзл?
– Это моя жена. Шлюха. Она со своими братцами приходила навестить меня. Они сказали, что говорили с вами.
– Да.
– А в ней что-то есть, правда? Но я здорово сглупил, связавшись с нею. Сейчас они ждут не дождутся моей смерти.
– Не говорите так.
– Но это правда. Хейзл вышла за меня замуж исключительно ради денег. Но сказать по правде, мне на это наплевать. Я прекрасно развлекался с ней в постели, но ей с братьями постоянно не хватало денег, они хотели все больше и больше.
Некоторое время Пейдж и Кронин молчали.
– А я говорил вам, что мне много пришлось путешествовать?
– Нет.
– Я был в Швеции… Дании… Германии. А вы были в Европе?
Пейдж вспомнила, как они посетили туристическое агентство. Давайте поедем в Венецию! Нет, лучше в Париж! А как насчет Лондона?
– Нет, не была.
– Вы обязательно должны съездить в Европу.
– Может, когда-нибудь и съезжу.
– Думаю, вы не очень много зарабатываете в этой больнице, да?
– Мне хватает.
Кронин кивнул.
– Вы должны поехать в Европу. Сделайте мне одолжение. Поезжайте в Париж… остановитесь в отеле «Крийон», пообедайте у «Максима», закажите большой, толстый бифштекс и бутылку шампанского. И я хочу, чтобы, когда вы будете есть бифштекс и пить шампанское, вы вспомнили обо мне. Вы сделаете это?
– Сделаю когда-нибудь, – медленно произнесла Пейдж.
Джон Кронин внимательно посмотрел на нее.
– Прекрасно. А теперь я хочу отдохнуть. Вы придете завтра поговорить со мной?
– Приду, – пообещала Пейдж.
Джон Кронин уснул.
Глава 29
Кен Мэллори твердо верил в свою госпожу Удачу, а после знакомства с Харрисонами еще более убедился в том, что она на его стороне. Ведь шанс, что такого состоятельного человека, как Алекс Харрисон, привезут в окружную больницу «Эмбаркадеро», был ничтожно мал. «И именно я спас ему жизнь, а теперь он хочет отблагодарить меня», – радостно думал Мэллори.
Он расспросил своего друга о Харрисонах.
– Ужасно богат, – сообщил тот. – Владеет десятками миллионов. У него очень симпатичная дочь, была замужем три или четыре раза. Последний раз – за графом.
– А ты когда-нибудь встречался с ними?
– Нет. Они с такой мелюзгой не общаются.
В субботу утром, когда Алекс Харрисон выписывался из больницы, он спросил:
– Кен, как вы думаете, я буду в состоянии устроить вечеринку через неделю?
Мэллори кивнул.
– Если воздержитесь от перегрузок, то почему бы и нет…
Алекс Харрисон улыбнулся.
– Прекрасно. Вы будете моим почетным гостем.
Внезапно Мэллори почувствовал легкую дрожь. «А ведь старик говорит совершенно искренне».
– Благодарю вас.
– Мы с Лореной будем ждать вас в следующую субботу в половине восьмого. – Он назвал Кену адрес своего дома на Ноб-Хилл.
– Непременно приду, – ответил Кен. Непременно!
В этот вечер Мэллори обещал Кэт сводить ее в театр. Но это легко можно было отменить. Он уже собрал свой выигрыш. И теперь наслаждался любовью с Кэт. Несколько раз в неделю им удавалось заняться сексом в одной из пустых дежурок или больничных палат, иногда у нее или у него дома. «Ее страсть долго тлела, – думал Мэллори, – и теперь, когда она вспыхнула… это просто потрясающе! Жаль, но вскоре мне придется расстаться с ней».
В тот день, когда он собирался на ужин к Харрисонам, Мэллори позвонил Кэт.
– Плохие новости, детка.
– Что случилось, дорогой?
– Заболел один из врачей, и меня попросили подменить его. Боюсь, нам придется отменить наше свидание.
Кэт не хотелось, чтобы он догадался, как она расстроена, как сильно ее тянет к нему. Поэтому она непринужденным тоном сказала:
– Что ж, такова доля врача, не так ли?
– Да. Но мне неудобно перед тобой.
– Не думай об этом, – ласково успокоила его Кэт. – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
– Кен, а когда мы поговорим о нас?
– Что ты имеешь в виду? – Он прекрасно знал, что она имела в виду. Свадьбу. Все они одинаковые. Пользуются своими прелестями, чтобы подцепить на крючок какого-нибудь простофилю и заарканить его на всю жизнь. Но с ним этот номер не пройдет. Когда наступит подходящий момент, он скажет, что очень сожалеет, и откланяется, как делал раньше уже десятки раз.
– Тебе не кажется, что нам надо назначить дату свадьбы, Кен? Мне ведь необходимо подготовиться.
– О, конечно же. Обязательно назначим.
– Что ты думаешь насчет июня?
«Тебе незачем знать, что я думаю. Если я правильно поведу игру, то свадьба состоится, но не с тобой».
– Мы еще поговорим об этом, детка. А сейчас мне надо идти.
Дом Харрисонов представлял собой особняк, какие нередко показывают в кино. Он располагался на огромной территории среди ухоженных садов и лужаек. В просторной гостиной собралось около тридцати приглашенных, играл небольшой оркестр. Когда Мэллори вошел в дом, навстречу ему поспешила Лорена. На ней было обтягивающее фигуру шелковое платье. Она протянула Мэллори руку.
– Добро пожаловать, почетный гость. Я очень рада видеть вас здесь.
– Я тоже рад. Как себя чувствует ваш отец?
– Очень хорошо, благодаря вам. Вы настоящий герой в этом доме.
Мэллори застенчиво улыбнулся.
– Я просто выполнял свою работу.
– Наверное, и Господь каждый день говорит эти слова. – Лорена взяла Мэллори под руку и начала представлять гостям.
У Харрисонов собрались прямо-таки сливки общества: губернатор штата Калифорния, посол Франции, судья Верховного суда, известные политики, артисты и бизнесмены. Мэллори буквально ощущал витавшую в воздухе власть, и это возбуждало его. «Я должен вращаться в этом обществе, среди этих людей», – подумал он.
Ужин был роскошным. В конце вечера, когда гости уже начали расходиться, Харрисон обратился к Мэллори:
– Не спешите, Кен. Я хочу поговорить с вами.
– Буду рад.
Харрисон, Лорена и Мэллори уселись в библиотеке. Алекс сидел в кресле рядом с дочерью.
– Когда в больнице я сказал вам, что вас ожидает блестящее будущее, я говорил вполне серьезно.
– Мне приятна ваша уверенность, сэр.
