корабельная команда были прямо здесь, однако он был совершенно готов схватить любой лесовоз, который пересекал его путь (на самом деле, он уже захватил два из них), но это была задача, более подходящая для крейсеров регулярного флота, которым не нужно было представлять акционерам или деловым партнерам отчеты о прибылях и убытках. Все, о чем им нужно было беспокоиться, — это нанести ущерб реальным возможностям противника; частник же должен был беспокоиться и об оплате счетов. Вот почему то, что на самом деле искал Фитцхив, было кораблем, который, как заверил его фэллосский информатор, уже тогда направлялся в герцогство… имея при себе несколько тысяч марок холодной звонкой монеты, предназначенной для оплаты всех этих срубленных деревьев; единственная проблема заключалась в том, что его цель должна была появиться по крайней мере два дня назад. Было много возможных объяснений его опоздания, в том числе шторм, который прошел через Марковское море в предыдущую пятидневку и оставил «Лойял сан» в своем сверкающем ледяном коконе. Несмотря на это, Фитцхив начинал чувствовать себя значительно менее бодрым, чем в тот момент, когда он отправлялся в путь.
Посмотри правде в глаза, — грубо сказал он себе, — настоящая причина, по которой ты начинаешь чувствовать себя менее бодрым, — заключается в том, что наиболее вероятное «объяснение» причины, по которой ты его не видел, заключается в том, что он проплыл прямо мимо тебя в темноте. Или он выбрал проход дальше на север или дальше на юг. Или…
— Вижу парус! — сквозь ветер донесся крик со смотровой площадки грот-мачты. — Парус по левому борту!
Фитцхив дернулся, затем быстро подошел к фальшборту левого борта, вглядываясь вниз с подветренной стороны. В течение нескольких минут он вообще ничего не видел со своего гораздо более низкого наблюдательного пункта, но затем что-то пронзило горизонт. Нетерпеливо ожидая, он легонько постучал по перилам фальшборта руками в перчатках. Казалось, прошла целая вечность, и верхушка мачты, нарушившая четкую линию горизонта, стала намного четче и резче с уровня палубы, прежде чем впередсмотрящий, вглядывающийся в свою подзорную трубу, наконец объявил…
— Палуба, там! На нем развевается церковный вымпел!
— Да! — Симин Фитцхив торжествующе зашипел. Затем он отвернулся от фальшборта и набрал полные легкие обжигающего холодного воздуха.
— Все по местам! — взревел он. — Все по местам!
* * *
Эйлик Лизардхерд, капитан галеона «Уинд хуф», изобретательно выругался, когда его дозорный, наконец, удосужился доложить, что корабль целенаправленно направляется им навстречу.
— Очень хорошо, мастер Хейрейм, — сказал он с отвращением, когда, наконец, исчерпал свой запас ненормативной лексики. — Из-за этого слепого идиота на мачте уже слишком поздно пытаться убежать. Идите вперед и подготовьте оружие.
Такое, какое есть, и какое оно есть, — он не стал добавлять вслух.
— Да, сэр. — Горджа Хейрейм, первый лейтенант «Уинд хуф», был на добрых двенадцать лет старше своего шкипера, который сам не был ящером весенних лет.
В холодном, сером свете продуваемого ветром полудня небритое лицо пожилого мужчины выглядело морщинистым и старым, когда он принял приказ. Судя по выражению его глаз, он так же хорошо, как и Лизардхерд, знал, насколько бессмысленной была инструкция, если это другое судно было тем, в чем они оба были уверены. Однако…
— И полагаю, вам также лучше известить лейтенанта Эйвирса, — тяжело сказал Лизардхерд.
— Да, сэр, — подтвердил Хейрейм, затем отвернулся и начал выкрикивать приказы, чтобы экипаж галеона подготовил бортовой залп из пушек-катамаунтов. Они были тяжелее, чем «волки», которые несли на поворотных креплениях на фальшбортах большинство торговых галеонов, но выпущенное ими ядро все равно имело массу немногим более трех фунтов. Их могло бы быть достаточно, чтобы отпугнуть многих из легковооруженных торговцев, которые превратились в каперов (или стали откровенными пиратами), но вряд ли они смогли бы отговорить чарисийского капера.
И чей этот ублюдок, так же верно, как адская ловушка, — мрачно подумал Лизардхерд. — Это точно, черт возьми, не еще один торговый корабль, это точно! Направляется к нам со всем тем безумием, которое сейчас происходит в мире. Кроме того, этот идиот на мачте, возможно, и не заметил его подхода в течение дня или двух, но он уверен, что он оснащен по-чарисийски.
Чтобы быть справедливым к его наблюдательному посту — который в тот конкретный момент занимал на удивление низкое место в списке приоритетов Лизардхерда — он знал, что человек замерз, на две трети закоченел и, без сомнения, устал, ожидая конца своего пребывания в вороньем гнезде. Однако он был опытным моряком, что означало, что его идентификация приближающегося судна как «чарисийца» почти наверняка была точной. В конце концов, относительно немногие корабли за пределами Чариса уже приняли новые планы парусов, введенные Чарисом. «Уинд хуф» планировалось переделать по новому плану почти три месяца назад. Он был бы таким, если бы контакт Лизардхерда в Ресмейре не передал потихоньку слух о том, что церковные судоходные компании осторожно относятся к выдаче чартеров капитанам кораблей, которые, казалось, слишком стремились перенять нововведения еретиков. Я должен был сказать ему, чтобы он помочился на веревку, — ворчливо подумал Лизардхерд, — Конечно, это жирный чартер. — На самом деле, он знал, что взяточничества было достаточно, чтобы его гонорар за чартер — который он уже взимал более чем в два раза выше своей обычной ставки — составлял, вероятно, не более двух третей (если не меньше) от того, что церковные агенты сообщали Зиону, когда отправляли свои счета. Но ни один чартер не стоит столько, чтобы из-за него погибнуть!
Он посмотрел на свою собственную парусину — его неэффективную парусину по сравнению с «охотником», несущимся на него по ветру, — и поморщился; он уже сказал Хейрейму, что нет абсолютно никакого смысла пытаться убежать от другого корабля. И в этот момент не было никакого смысла спускать его церковный вымпел, поскольку приближающийся бриг уже должен был его увидеть. Не говоря уже о том факте, что лейтенант Льюк Эйвирс, офицер храмовой стражи, чей отряд был послан присматривать за сундуками с деньгами, вряд ли одобрил бы любую подобную вспышку благоразумия.
Наверное, мне остается только надеяться, что вон тот парень не захочет вдобавок ко всему еще и развязать войну с Деснейром, — мрачно подумал он. —
