опять напирал на патриотические чувства, круто замешенные на ненависти к особям иной расы. Показывая фото мужчины с физиономией, похожей на печеный картофель, бубнил:
— Задолбали инородцы. Травят русский народ дурью, а таньгу в карман складывают. Вот, к примеру, Малахай, — палец старика уткнулся в фотографию. — Скупает тут паленые тачки и переправляют к себе в Киргизию. Слыхал про Чуйскую долину?
— Рай для наркоты. Конопля под самое небо растет, — проявил недюжинные познания Мармелад.
— Вот, вот, — поддакнул дед, — травки полна коробушка. Так они еще заводик сляпали. Чистейший героин гонят. А наши менты все об афганской дури вопят. У них под боком, в братской, можно сказать, республике, «герыч» тоннами банкуют, а они все за бугром войну ведут. Тупари... — дед горестно поцокай языком, словно сожалея о близорукости правоохранительных органов и политиков. — Короче, сынок. Надо отправить Малахая на беседу с Аллахом. Пассажир серьезный. Тертый калач. На зоне морда обуглилась. Кто-то толково поработал над киргизом. С той поры охранников вокруг него — орда беспредельная. Но ты не гужуйся. Вали чурку как в голову придет. На небе Аллах разберется, если кого лишнего вместе с Малахаем пустишь в расход. Но амбец киргизу должен быть конкретный…
Готовясь к покушению, Мармелад чувствовал за собой слежку. А может, он просто устал и это ему кажется? Уж слишком напряженный график работы организовал старик. Впервые Кащей потребовал полного отчета о ходе подготовки к операции.
Столь мелочная опека еще больше насторожила Мармелада.
Покушение на киргиза должно было состояться прямо возле дома, где он жил. Малахай снимал апартаменты в обычной пятиэтажке. Предприимчивый делец скупил все квартиры на лестничной клетке четвертого этажа, пробил в стенах дверные проемы и сделал в расширенной квартире евроремонт.
По плану Мармелад должен был выстрелить из гранатомета в машину, на которой рассекал Малахай. Идеальной огневой точкой была выбрана крыша соседнего дома. Параллельно, почти впритык, стояла еще одна крупнопанельная пятиэтажка. Дома разделяла неширокая улица, обсаженная молодыми деревцами
В день акции странное спокойствие овладело Мармеладом. Сложив в длинную спортивную сумку гранатомет «Муха», он засунул за пояс пистолет «ТТ», спрятал во внутренний карман куртки две запасные обоймы и сканер, позволяющий прослушивать эфир.
Сканер был настроен на частоту «мобилы» киргиза. За эту хитрую штуковину Мармелад отдал полштуки «зелени». В два раза больше заплатил бородатому рахиту, умеющему подключаться к коммутаторам сотовой связи GSM. Компьютерщик по своим каналам в компании мобильной связи пробил номер телефона киргиза, определил частоту и помог настроить сканер. Теперь Мармелад имел возможность контролировать телефонные разговоры жертвы в любое время суток.
Такую же шутку он хотел сыграть и с Кащеем. Но дед оказался на высоте. Сигнал с его мобильника шел искаженным. Внутри навороченной трубки стоял миниатюрный генератор помех, делавший прослушку практически невозможной. Бородатый умелец крепко запал на это техническое новшество и пообещал Мармеладу:
— Я эту фишку тоже разгрызу. Дай срок.
— Чтобы только поздно не было, — в задумчивости ответил киллер…
На огневую позицию Мармелад пробрался без помех за час до рассвета. Все было загодя подготовлено — вырван замок на двери чердака, разостлан картон, чтобы не холодно было лежать, определена точка, с которой открывался наилучший обзор территории…
Киргиз вставал рано. В восемь выезжал в город.
Скорее ради любопытства, чем по необходимости, Мармелад включил сканер и вложил в ухо наушник. Ровно без четверти восемь будущая жертва позвонила какому-то Тофику.
— Тофик. Сегодня полный облом. Я в берлоге отлеживаюсь после вчерашнего. Коза попалась — сущий зверь. Заездила меня. Легче верблюдицу удовлетворить, чем ее. Она чуть мой балдометр вместе с бейцалами не проглотила. До сих пор ходули трясутся.
Собеседник киргиза резко оборвал разговор:
— Малахай, хорош грузить. Завязывай ты под бухалово марафетом баловаться. В нашем бизнесе это полное западло.
«Так. Сегодня не выгорело. Этот мудак целый день собирается на койке валяться», — подумал Мармелад, особо не анализируя услышанное.
Долго оставаться на крыше было опасно. Мало ли кто может подняться. Собираясь уходить, он заметил, что на крыше соседнего дома в утренних лучах солнца что-то блеснуло. Дом находился у него за спиной.
Спускаясь по лестнице, он все думал о солнечном зайчике на крыше соседнего дома. Повинуясь инстинкту самосохранения, Мармелад задержался между первым и вторым этажами.
Народ потихоньку начинал тянуться на работу. Услышав детский плач, Мармелад спустился ниже. Из квартиры на первом этаже мать тащила розовощекого бутуза лет четырех.
— Не хочу в садик. Отвези меня к бабушке в деревню, — голосил ребенок.
Раздраженная мамаша пыталась урезонить крикуна:
— Митенька. Скоро поедем, не плачь, мой маленький. Глазки покраснеют.
Мгновенно сориентировавшись, Мармелад подхватил ребенка на руки.
— Ну, что, допризывник, не хочется в садик идти? Мне тоже утром неохота вставать, — улыбаясь притихшему от неожиданности бутузу, сказал киллер.
Столь же ослепительную улыбку подарил он молодой мамаше. Не давая опомниться ни ребенку, ни женщине, Мармелад вышел на улицу. Он что-то говорил без остановки, острил и улыбался. Но при этом мальчишка и оставленная с нужной стороны мать, надежно прикрывали Мармелада.
Дойдя до угла дома, Мармелад опустил ребенка на землю и нырнул в ближайший подъезд. Он пробежал по лестнице, поддерживая сползавшую сумку. Миновав пятый этаж, проник на чердак и вылез на крышу. Двигался осторожно, приближаясь к месту, где видел отблеск. Добравшись, вновь спустился в чердачный проем.
На чердаке пахло голубиным пометом и сыростью. Мармелад присел, давая глазам привыкнуть к темноте. Сумку поставил у входа. Бесшумно ступая, продвинулся в глубь чердака.
Предчувствия не обманули киллера.
Возле вентиляционного проема, опустившись на колено, замер мужчина. В руках у него была снайперская винтовка с оптическим прицелом, известная у специалистов как «эсвэдэшка». Блик от линз и выдал снайпера.
Рука Мармелада скользнула в карман. Достав удавку, сделанную из стальной рояльной струны, киллер метнулся к снайперу. Тот не успел обернуться. Струна обвила ему горло, а сильные руки принялись закручивать смертельную петлю.
— На кого охотишься, сука? — прошипел Мармелад, упираясь коленом в спину снайперу.
Тот запрокинув голову, хрипел. Розовая пена хлопьями падала с синеющих губ.
— Пусти, — просипел снайпер.
Завернув потуже петлю, Мармелад задал наводящий вопрос:
— Кащей приказал концы обрубить?
Струна впилась в кожу снайперу. Из раны на горле засочилась кровь. Мужчина издал клокочущий звук.
— Да… Кащей. Ты стал слишком опасным. Старик приказал снять тебя на выходе, — мычал снайпер, хватая воздух ртом.
Немного ослабив петлю, Мармелад подарил мужчине еще несколько мгновений жизни. Снайпер, ощутив живительный приток кислорода в легкие, схватился за окровавленное горло.
Нависший над ним Мармелад ухмыльнулся:
— Снимают девочек на дискотеках.
— Пощади… — сипел снайпер.
— Пусть Кащей
