Ифигиния почувствовала, как он лег между ее бедрами, а потом… потом некий предмет начал входить в нее — и предмет сей оказался гораздо больше пальца. Она сразу поняла, что ничего не получится.
— Маркус, боюсь, здесь что-то не так!
— Ты на удивление тесная. — Его голос сейчас был почти неузнаваем.
— Милорд, ваши достоинства намного превосходят прелести лартморовских статуй!
Маркус слегка подался назад.
Вздох облегчения готов был уже сорваться с губ Ифигинии, но тут, без всякого предупреждения, он вновь подступил к ее нежным лепесткам и одним сильным толчком ворвался внутрь.
— Маркус! — Ифигиния ошеломленно вытаращила глаза. И замерла не дыша.
Однако ее потрясение не шло ни в какое сравнение с тем потрясением, которое испытал Мастерс. Войдя в нее, он почему-то вдруг замер.
— Проклятие! Черт меня возьми!
Странная тишина повисла в храме Весты.
— Это всегда так бывает? — наконец решилась поинтересоваться Ифигиния. — Я-то надеялась, что все будет точно так же, как тогда у Лартмора.
Маркус поднял лицо и сверху вниз взглянул на нее. Суровый приговор сверкал в его взоре.
— Ты девственница.
Слишком поздно Ифигиния вспомнила свою тщательно продуманную легенду о вдовстве.
— Нет! Нет, да нет же! — Она нервно облизнула губы. — Дело в том… ну, просто уже прошло слишком много времени после смерти моего мужа, мистера Брайта. Да и при жизни он всегда без особого энтузиазма относился к своим супружеским обязанностям. Кроме того, он не был… не был столь пропорционально сложен, как вы, милорд… если вы, конечно, понимаете, о чем я.
— Ты чертова девственница. Ты лгала мне.
С болью в сердце Ифигиния поняла, что он просто в бешенстве. Отчаяние охватило ее. Она не знала, что сказать… Мастерс узнал всю правду. Нужно найти способ хоть как-то смягчить его гнев.
— Но ведь, кроме вас, никто этого не знает, милорд. Это же совсем незаметно, правда? В глазах всего света я самая настоящая вдова.
— Сколько же ролей вы играете, мадам?
Глаза ее наполнились слезами.
— Сейчас я не играю никакой роли!
— Ради всего святого, только не плачьте! — Опершись на локти, он взял в ладони ее лицо. — Не выношу слез. И ваших тоже. Даже после всего, что вы наделали.
Обида и гнев захлестнули ее.
— Я и не думала плакать! — презрительно фыркнула она. — А вы, если намереваетесь продолжать в том же тоне, то лучше выйдите-ка из меня и дайте мне подняться. Я не собираюсь валяться здесь и выслушивать ваши гадкие, злобные обвинения!
— Ифигиния…
— Вылезайте, я сказала! — Она взмахнула руками и что есть силы оттолкнула от себя его плечи. С тем же успехом она могла бы пытаться столкнуть с места гору.
— Какой теперь в этом смысл, дурочка? Ведь дело сделано, я уже нанес вам непоправимый ущерб!
— Я вовсе не считаю, что мне нанесен ущерб, тем более непоправимый! — Она сердито сверкнула глазами. — Я хотела вас, милорд. По крайней мере думала, что хочу.
— Но почему?! Почему, черт вас возьми? Или это очередная ваша авантюра? Что-то вроде путешествия по развалинам Помпеи?!
— Да, представьте себе! — разгневанно бросила она ему в лицо, снова пытаясь спихнуть его с себя. — Но вы все, все испортили!
— Какого черта вы выбрали именно меня? — хрипло выдохнул он. — Почему вы не предложили Хоуту или Лартмору стать вашим гидом в этом первом путешествии?
— Потому что мне нужны были именно вы, мерзкий вы болван! Немедленно слезьте с меня!
Он замер, пораженный.
— Ифигиния…
— Прочь, я сказала!
Он вздрогнул, словно она его ударила. В свете луны Ифигиния ясно видела проступившую на его лбу испарину. Темные волосы Маркуса были мокры от пота. Зубы стиснуты. Каждый мускул его тела окаменел, как высеченный из мрамора.
Скрипнув зубами, он начал медленно выходить из ее тела. Ифигиния нетерпеливо заерзала.
— Лежите смирно! — прикрикнул Маркус. — Проклятие! — С болезненной быстротой он вырвался прочь.
— О-ох! — взвизгнула Ифигиния. — Как больно!
Маркус словно не замечал ее. Нечто похожее на мучительное страдание исказило вдруг черты его лица. Он со свистом вдохнул в себя воздух, крупная дрожь сотрясла его тело — и Маркус в изнеможении рухнул лицом вниз рядом с Ифигинией.
Ужасный стон вырвался из его груди — и он затих, неподвижный.
— Маркус? О Господи, что с тобой?!
Мгновенно забыв о собственной боли, Ифигиния приподнялась на локте, насмерть перепуганная его внезапным загадочным обмороком. Жуткий, парализующий страх пронзил ее.
Маркус умер, умер по ее вине.
Ифигиния встала на колени. Яростно принялась трясти его за плечо. Маркус не шелохнулся.
Она склонилась над ним, пытаясь заглянуть в лицо. Глаза его были закрыты. Мучительная судорога исказила черты.
— Боже праведный, что же я наделала! Милорд, вы живы? Скажите мне! Пожалуйста, отзовитесь!
Она попыталась подтянуть его к себе на колени. Это было непросто, тело Маркуса оказалось невероятно тяжелым. Ей удалось лишь положить его голову себе на колени. Она откинула назад волосы с его лба.
— Господи, да что с тобой, Маркус? — Слезы брызнули из ее глаз. — Я никогда не хотела причинить тебе боль! Никогда, никогда… Пожалуйста, Маркус, ты не должен умереть! Только не сейчас, когда я наконец-то встретила тебя! Я не переживу этого. Я же люблю тебя, Маркус…
Черт возьми!
Впервые после брачной ночи он потерял самообладание.
Выплеснул семя, как торопливый неопытный юнец, впервые оказавшийся с женщиной. Как тогда, в первый раз, с Норой. Ему казалось, что где-то в глубинах его памяти до сих пор звучат ее злые, насмешливые слова…
«У тебя лапы крестьянина, молокосос!»
— Маркус! Маркус, пожалуйста, прости меня! Открой глаза, ты же не можешь умереть!
Он приоткрыл один глаз.
— Ты жив! — Надежда и счастье озарили ее лицо. — Слава Богу! — ори попыталась приподнять его голову со своих колен. — Подождите здесь, милорд. Не шевелитесь. Я сбегаю в дом и позову на помощь.
Маркус открыл второй глаз, протянул руку и схватил ее за запястье:
— Нет.
— Но вам нужен доктор! У вас был какой-то припадок.
— Уж не знаю, к счастью или несчастью, но, похоже, на сей раз я выживу. Мои поздравления, мисс Брайт. — Маркус скривился от отвращения к самому себе. — Надо же, вы сумели заставить мужчину в тридцать шесть лет почувствовать себя неоперившимся юнцом!
Она встревоженно всматривалась в его лицо. С какой немыслимой нежностью касались его щеки ее пальчики!
— Вы в самом деле уверены, что не нуждаетесь в помощи врача?
— Абсолютно. В чем я действительно нуждаюсь, так это в новом фраке.
Какой стыд — так испортить одно из лучших и самых дорогих творений своего портного!
