Решившись, Камир стал спускаться на первый этаж. До него донеслись отдаленные звуки. Замерев на секунду, прислушался. Это был плач, прерывающийся всхлипываниям и частым дыханием. Чем ниже ступени вели Камира, тем громче становился звук. Когда он ступил на каменный пол холла, охваченный паникой Деонис со всего размаха налетел на него.
Принц, поднимая шум, стал отбиваться от возникшего препятствия. Он причитал что — то невнятное и с силой размахивал руками. Камир схватил его за шиворот и заволок обратно за лестницу. С трудом справляясь, отворил ближайшую дверь и втолкнул принца в комнату.
Они оказались в маленькой кладовой.
Прижав Деониса к стене, Камир рычал сквозь зубы:
— Да очнитесь же! Это я!
Принц остановил красные, опухшие глаза на лице слуги. Он несколько раз моргнул, и его затуманенный взгляд прояснился.
— Камир! — воскликнул Деонис и сжал мужчину в объятиях.
Камир похлопывал его по спине.
— Только тише. Никто не должен нас услышать, — приговаривал он.
— Я… я… убил… Лилию… убил Лилию, Камир, — стонал принц.
Слуга отодвинулся от него, задержав на плечах руки. Он слегка наклонился и заглянул юноше в глаза.
— Боги оставили Нивию, Деонис. Страшная черная сущность пробралась на остров, — Камир говорил твердо и мрачно. — Лилия не была собой. Ни дня…
— Она говорила ужасные вещи… — причитал Деонис.
Камир встряхнул его:
— Забудьте! Это была Калисса, а не Лилия! Она добралась до ваших родителей! Обратила их! Г ород теперь ее! — горячо шептал Камир.
— Добралась?.. Обратила?.. — не понимал Деонис.
— Вам нужно бежать, немедленно! — Глаза Камира расширились от ужаса. Ему пришло осознание. Он потерянно протянул: — Она нашла нагир… Ей остается только ждать… Все так просто… Люди сами попадут ей в когти. Тебе нужно предупредить общины!
Камир смотрел на ничего не понимающего, запыхавшегося принца. Слуга закрыл дверь кладовки на засов и опустился на пол. Юноша сполз по стене, усевшись напротив.
— Переведите дух, — Камир старался говорить спокойнее. — Деонис, те люди, с пергамента… Она здесь, значит, на острове есть нагиры. Я и сам раньше был таким. — Деонис поднял на слугу удивленное лицо. Камир кивал ему головой. — Мою семью поймала подобная Калиссе черная сущность. Их зовут иргидами. Нас закрыли в подвале. Мы много лет прожили в нем. Сначала она остригала наши волосы, затем стала обрезать и ногти, и ресницы. Но однажды… забрала отца. — Камир поник головой. В его глазах стояли слезы. — А затем, по очереди, всех моих родных. Я был самым младшим. Забившись в угол, ждал своего часа. На моей лысой голове больше не росли волосы. Пережитое горе погасило свет глаз. Когда она пришла за мной, жизнь едва теплилась в моей душе. Ей почти ничего не досталось. Пока она забирала последнее, я корчился от боли и кричал. А когда затих, они бросили мое тело в море. Теплая, спокойная вода забирала меня. Я был рад, что сейчас, наконец, все закончится. Но затем ощутил, как что — то гигантское, мощное подхватило меня. В тот момент сознание отключилось. Я был найден вашим отцом на берегу океана. Через адские муки, благодаря ослиному терпению такого молодого, но такого целеустремленного Ромара, мое тело восстало из мертвых. Сначала я ненавидел его за это. Но потом, с каждым днем, все больше становился ему благодарным. И полюбил всем сердцем! Тогда я понял, что крохотная часть моей души все же сохранилась. Я больше не был нагиром, но мог жить, как человек, пусть и искалеченный.
Деонис посмотрел на слугу. Ткань, закрывающая его лицо, стала мокрой от слез. Принц всегда хотел узнать, что произошло с Камиром в детстве. Но теперь эта правда приводила его в ужас. Камир продолжал:
— Вы не знали своего дядю Оданиса. А я впервые увидел его, когда Ромар вывел меня на прогулку. Я был еще на середине долгого и мучительного пути к выздоровлению. Воспоминания терзали меня не меньше физической боли. И вот, я вижу брата моего спасителя: волосы его белы, как молоко, а глаза горят изумрудом. Вокруг потемнело, и я рухнул в обморок. Портреты в замке не передают его настоящего образа. Волосы на них кажутся серыми, а глаза не сияют, как в жизни. Но я в тот момент понял. Понял, что Оданис — нагир.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Деонис впился в Камира расширяющимися от изумления глазами. Его рот медленно раскрывался.
— Да, да, — махнул головой слуга, — теперь вы должны знать правду. Просто внимательно слушайте. Представьте, будто нашли тайную книгу и читаете ее.
Деонис кивнул, и Камир вновь заговорил:
— Вскоре я понял, что самому Оданису и никому из людей не ведома истина. Это было к лучшему. Но страх поднялся в моей душе, и я каждый день ждал их. Ждал, что они придут за юношей. Знал, что это неотвратимо и непременно произойдет. Там, где есть хотя бы один нагир, появится зло. Беспощадное, кровожадное. Оно всегда охотится за их жизненной силой. Время шло. Оданис взошел на престол. В день, когда Король Сонар объявил о своем решении, сердце Ромара разбилось. Он больше не был прежним. Его душа покрылась червоточинами. Оданис правил пятнадцать лет. Нивия при нем расцвела ярче прежнего. Жители и корона жили в мире и достатке. Но случилось страшное: Оданис влюбился. Горячо, безвозвратно. Так разбилось сердце и королевы Амалии. Тогда две страждущие души встретились. Темнота, съедающая их изнутри, вырвалась наружу. Ромар и Амалия устроили переворот и убили Оданиса, свалив всю вину на его друга. Будто король опорочил возлюбленную Петриса, и тот, ослепленный ревностью, предал его. А я… Я всегда был рядом с Ромаром. Преданно, без оглядки. И чувствовал такое облегчение, зная, что на этом острове сердце единственного нагира перестало биться.
Камир затих. Г оречь сдавила его грудь. Деонис потерял дар речи.
— Иргида может вселиться в любое тело и управлять им. Вы должны предупредить общины. Убивать ее нельзя. Нужно заточить в теле Калиссы. Но наши шансы так малы…
Глава 44
Через коридоры для прислуги, подсобные помещения и черные выходы Камир и Деонис пробирались к королевской конюшне. В замке словно вымерло все живое. Люди, бросив дела, хотя бы на десять минут выскочили на площадь послушать короля.
Камир первым прошел между денниками для лошадей. Животные, почуяв человека, фырчали и перебирали копытами. Слуга подал знак, и Деонис осторожно проследовал к нему. Камир нашел в углу брошенную конюхом одежду, грязную и зловонную. Пока Деонис, кривясь, переодевался, слуга вывел из стойла гнедую лошадь. Вручив поводья принцу, Камир водрузил ему на голову светлую шляпу, хорошо скрывшую волосы. Тень от ее полей легла Деонису на лицо.
— Держитесь узких улиц. Сейчас все на площади. Думаю, доберетесь незамеченным. Идите к западным воротам. На месте общин я бы заходил через них. Будем надеяться, что моя догадка верна, — быстро наставлял слуга. Он протянул Деонису свой клинок. Принц принял оружие и спрятал его в одеждах. — Встретимся у ворот.
Камир помог принцу взобраться на лошадь. Верховая езда всегда с трудом давалась юноше. Кое-как Деонис устроился в седле. Камир первым вышел из конюшни. Спустя пару минут, принц несмело двинулся за ним.
Двор был пуст. Припоминая технику и стиснув зубы от напряжения, принц пустил лошадь галопом. Скорость пугала Деониса, он даже пару раз закрыл глаза. Только покинуть территорию замка нужно было как можно быстрее: с минуты на минуту люди начнут возвращаться к работе.
Обогнув сад вдоль забора, укрытого высокими кустами вьющейся жимолости, принц затаился за деревьями. Отодвинув ветку рукой, он рассматривал путь к выходу. Это были задние ворота, ведущие на территорию дворца. Здесь заходила прислуга, через них пускали груженые телеги. Принц знал, что королевский конюх не должен привлечь внимания, но все равно, его сердце от волнения бешено отбивало ритм.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Деонис разглядел одного стражника. Ворота были открыты. В них суетливо вбежали три кухарки. Прислуга покидала площадь, торопясь заняться работой. Принц опустил голову, стараясь скрыть лицо. Он повел лошадь шагом. Нервы юноши натянулись как струна. Казалось, что все пристально смотрят на него. Но поварихи, шумно переговариваясь, пробежали мимо. Деонис уже подходил к воротам. Искоса глянул на стражника. Мужчина, покуривая папиросу, даже не поднимал на него глаз. Приободрившись, принц двигался дальше, как вдруг за его спиной раздался громкий голос:
