Истории под дождем
Мы встретили русскую женщину Ингу – она торгует журналами. Клеенчатая крыша над ее столом протекала, и она пошла торговать к русской женщине Ане, что торгует пачками чая рядом с Биржей. Обе замужем за чеченцами. Биржей называют дом недалеко от рынка. Там продается оружие в магазине “Охотник и рыболов”. Говорят, что можно купить пистолет или автомат, но я смотрела и нигде не видела. Вероятно, можно купить, если знать у кого. Вокруг Биржи торговцы продают товары: хлеб, масло, платья и сигареты. После “переселения” Инга решила купить себе теплые носки и попросила меня последить за ее столом с журналами. Я согласилась.
История № 1
К столику подошли двое: пожилая женщина-чеченка и долларщик – мужчина, что меняет деньги. Они спросили разрешения воспользоваться краем стола под навесом. Я, разумеется, не возразила старшим. И вот на моих глазах старая женщина вытаскивает из сумки пачки денег, перевязанные резинками. Знаешь, сколько там было? Миллион! Я в первый раз в жизни видела столько денег!
Я спросила женщину:
– Вы так пришли? Вы без охраны?!
В ответ бабуля показала мне пику своего зонтика и говорит:
– Я вот специально железный наконечник заточила. Как дам вору в лоб!
Сама она выглядела худой и была одета, как бомж. Потом взялась ругать дядьку-долларщика:
– Ты чего с резинками неосторожно обращаешься?! Я их каждый день покупать не могу!
Сама сложила доллары в большой прозрачный пакет за 1 рубль (так, что все было видно) и ушла. Мы гадали: откуда столько денег?!
История № 2
Как только таинственная бабуля удалилась, появились два молодых человека. Чеченцы. У меня они ничего спрашивать не стали, а молча подошли к столу под навесом, и один другому отсчитал 10 000 долларов. После чего они пожали друг другу руки со словами: “Ты мой брат!” и “Да воздаст тебе Аллах”. Неожиданно тот, который получил деньги, задумался:
– Подожди-ка, а ведь ты мне еще пять рублей должен!
– Как?! – искренне удивился другой. – Ты ведь только что 10 000 долларов получил!
– А ты что, забыл?! Ты у меня весной занимал! На мороженое!
Порылся “брат” в кармане. Отдал ему монетку.
История № 3
Напротив стола Инги кафе. Двери открыты. Мне видны два молодых парня. Воспитанных. Они сидят и вежливо разговаривают.
Записываю их беседу. Первый:
– Мне должен один парень и не отдает. Плохо делает.
Второй:
– Ты ничего не предпринял?
Первый:
– Да, было как-то. Стрелял по его машине. Не попал!
Второй:
– Плохи дела! Ничего, у меня есть машина. Вечерком…
Тут подошла девушка-официантка. Убрала чашки. Насчет денег парни вежливо сказали, что сдачи не надо. Выходят и договаривают.
Второй:
– Он дома один? Один. Сегодня, если не отдаст, совершим веселую прогулку.
Первый, пожимая ему руку:
– Ты – мой единственный близкий!
P. S. Слава богу, пришла Инга. Биржа – какое-то жутковатое место. На рынке ничего подобного я не слышала и не видела.
П.
23.09.
Война в Чечне.
Сегодня, в 10.25 дня, когда мы выходили торговать на рынок, началась бомбежка. Самолеты кидали бомбы на аэропорт. Дыму! Ужас!
Все соседи с нашего двора, занятые в основном протиранием штанов на скамейках, заохали, завыли от страха. А мы с мамой сели в автобус и поехали на рынок.
Там в 15.00 тоже начали бомбить. Некоторые поудирали сразу. Хватали вещи и бежали. Но мы, тетушка Хурман, что продает сладкую воду, девочка Зурхан с папой, соседка Хазан, тетя Кусум, остались торговать. Какая разница, где умереть?
В конце концов, у всех одна судьба:Смерть ждет и властелина и раба.
Самолеты жужжали стаями. И герои превратились в трусов. Произошла главная метаморфоза! С дочкой Хурман, маленькой Тисой, я ела конфеты и рассказывала ей сказку о Снежной королеве. Мимо, словно ветер, пронесся Буратино, крикнув, что война ему по душе. Дурачина!
А у женщины, что торгует молоком, в этом году умерла дочь восемнадцати лет, а сейчас остались одни дома двое детей (3 и 5 лет). Они заперты на четвертом этаже, рядом с аэропортом, где российские самолеты бросают бомбы! Бомбили Комсомольский колхоз, Андреевскую долину и обещали – Карпинку (район частного сектора), где живут семьи девочек из моего класса: Арины, Заиры, Тины и Зули.
Тетя Марьям говорит, что дома было не лучше, чем на рынке. Тоже бомбили.
Это уже третья война в моей жизни. В Первую войну мы жили с семьей бабы Нины, тетей Варей и ее сыновьями. В Летнюю войну мы прятались в подвале родственников тети Марьям, с дедушкой Тунзиным и его супругой. Новая, третья война. И все эти войны с Россией из-за нефти.
Странное и страшное было после бомбовых ударов. Над Центральным рынком Грозного появились причудливые облака, каких еще никто никогда не видел. Из облаков являлись картины (суеверные люди боялись смотреть в небо), а я зарисовала их, как смогла. Вначале из-за здания Биржи появилось как бы пламя из облаков. Огонь. Потом пламя и вода. Будто огромные волны накрыли рынок.
24.09.
10.05. Нас немножко бомбили сегодня. И соседи уже не пошли на работу, оттого что боятся. А я с мамой пойду на рынок – торговать. Я ей помогаю. В моей школе слух о ее закрытии.
Все говорят: “Война”.
14.05. Слышен рев самолетов. Они бросают бомбы, но пока – далеко. В центре Грозного, где находится рынок, я ощущаю лишь дрожь земли. И все. Никуда не ухожу. А куда мне идти? Я тут.
Полина
25.09.
Дралась сегодня в очереди за хлеб. Азербайджанцы, которые привозили в наш город свой товар, уехали. Торговать нечем!
Еще решила написать рецепт пышек с сыром. Они такие вкусные! Я испеку их, когда будет мир.
26.09.
На рынок мы не пошли – засорилась канализация в доме.
Кто-то из соседей засорил и не признается. Мы вызывали слесаря. Слесарь был русским, пьяным, и ему стало плохо – пришлось бежать за медсестрой и делать ему уколы. Он чуть не умер от сердечного приступа. И забитая канализация продолжила свое существование.
27.09.
В нашем Старопромысловском районе бомбили остановку “Березка”, это от нас совсем недалеко. Бомбили с утра.
Буду читать Шекспира. У нас в библиотеке его 12 книг. Книги старинные, изданные в начале ХХ века. Их покупал мой дедушка-журналист. Он погиб в 1994 году, в начале Первой войны, в момент обстрела больницы на улице Первомайской.
Сегодня ночью мне снились жуткие сны.
29.09.
Бомбят. Моя любимая тетя Марьям уехала в Ингушетию.
30.09.
Бомбили мосты. По радио передали, что ориентировочно 10 октября будут заходить танки федеральных войск.
Я подумала и решила, что, если уж война, надо пойти и купить себе черное белье, чтоб не стирать так часто.
Взяла хлеб в драке. Люди словно сошли с ума.
01.10.
Вчера и позавчера – бомбили. По слухам, попали в больницу № 7. Местное радио передало: убито 420 человек, ранено около 1000.
Город полнится слухами. Часто эти “сведения” противоречат друг другу. О том, что будет новый виток войны, в августе нас предупреждал профессор В. Нунаев – знакомый врач-кардиолог. Мы ему не поверили. Закупили новый товар.
6 августа мы узнали: из Грозного выехала вдова погибшего президента Д. Дудаева. Столько информации! Верить можно только тому, что увидел сам, своими глазами. И ни в коем случае не доверять ушам.
30 сентября нас опять затопила канализация. Вызвали слесарей, но никто не пришел. Мучились сами. А “дорогие” соседи продолжают все лить вниз. Мы выносим за ними ведрами.
На рынке люди менялись адресами, кто с кем подружился. На случай, если сильно будут бомбить или если разбомбят совсем, чтобы было куда уйти, где жить. Нам адрес дал Назар. Он вместе с женой торгует продуктами: Микрорайон, улица Косиора, 8, квартира 66. Автобус № 29.
Также адрес дала русская женщина, имя ее – Леля. Сказала: “Вдруг вы в центре города будете и начнется авианалет? Бегите по проспекту Победы, к дому № 5 “А” (это рядом с рынком), у нас во дворе есть большой подвал”.
Сразу погибнуть, наверное, не так страшно, страшно лежать в завалах и мучительно умирать. Я помню, так умирали русские старики в 1994 году в центре Грозного. Не было техники разгрести бетонные плиты. Их дом разбомбил самолет, а они были на верхних этажах и оказались внутри завала. Люди разных национальностей тогда приходили, плакали у этой горы плит, слыша их стоны. Так прошло несколько дней. А потом все стихло. Это очень страшная смерть.
Еще я думала над разными религиями. Все они по-своему хорошие, только люди плохо выполняют законы Бога.
У Фатимы – соседки из среднего подъезда нашего дома, умер сын, совсем маленький мальчик.
