девками потянула Фролова. Неугомонная задница! В общем, поддавшись соблазну, мы тогда знатно покуролесили. Так знатно, что я всю ночь и половину следующего дня обнималась с белым другом. С тех пор я знаю свою меру. Могу пригубить, чтобы быть навеселе, но не более. До сегодняшнего дня, конечно.
— Если бы ты поела, перед тем как локать, то тебе не было бы плохо, — заявляет Демьян. В его голосе звучат нотки беспокойства, отчего в груди разливается приятное тепло.
Полагаю, ему не стоит знать, что моей целью было забыться. Алкоголь помог. Он затуманил мой разум на время, но не решил проблему.
— Я знаю, прости, — опускаю голову, точно провинившиеся девчонка.
Ну и ещё его голая грудь отвлекает. Даже в полутьме я вижу, как напрягаются его мышцы.
— Ложись, — приказывает, и я на удивление его слушаюсь. — С прикроватной тумбочки со своей стороны он подаёт мне таблетку и стакан воды. Пока я глотаю таблетки и запиваю их, Демьян прожигает меня своими омутами. — Соня, — мягко начинает, — это дело минувших дней. Понимаю тебе сейчас не просто, — кладёт свою руку поверх моей, — но шок пройдёт. Ты сильная. Ты справишься с этим.
Мне бы его уверенность, потому что прямо сейчас я понятия не имею кто я такая. Избалованная папина дочка, кукла невеста для богатенького кошелька — это то к чему я привыкла. Но я не привыкла быть сломанной девчонкой, которая не знает, куда ей примкнуть. Что я умею? Какая у меня цель в жизни? Я поступила туда, куда меня всунул отец. Все что я умею это тратить деньги, прожигать жизнь и не думать о завтрашнем дне. У меня нет увлечений. Откровенно говоря, работать вообще не входило в мои планы. У меня было денег куры не клюют. Зачем? А теперь я осталась с голой попой практически на улице. Кажется, за неделю я повзрослела на несколько лет.
Погладив меня нежно по щеке, Демьян заправляет прядь волос мне за ушко, забирает стакан и ставит на столик.
— А теперь ложись спать, — хлопает по постели. — Сейчас два часа ночи.
Правда?! Это же, сколько я проспала?! Впрочем, неважно. Я выспалась и сейчас сна ни в одном глазу, но Зорину я об этом не говорю.Вместо этого ложусь на кровать рядом с ним, а он укрывает меня одеялом и притягивает к себе на грудь. Поддавшись порыву, ласково трусь об неё щекой, отчего Демьян резко выдыхает. Целует меня в голову, бормочет что-то похожее на:"Господи, дай мне сил…» и выключает лампу.Мы погружается в темноту. Я слышу его нервное дыхание, как громко стучит сердце. И моё, и его. Сглотнув, кладу свою руку на его пресс. Демьян дергается и шипит.
Кажется, вчера мы не закончили… Я хочу отвлечься от всего. Хочу забыться, хоть на время. Говорят, что секс помогает. Я не проверяла, но сейчас возможно готова рискнуть.
Пальчиками шаловливо пробегаю по его прессу, очерчиваю кубики и целую грудь. Зорин лежит ни живой, ни мертвый. Его хватка на моем плече становится стальной, а сам он деревенеет.— Соня, — практически умоляя, шепчет и накрывает мою руку своей, останавливая, — перестань. Давай спать.
— Я не хочу спать…
И когда я только успела стать такой смелой? Вчера я готова была проглотить свой язык только чтобы не говорить, что у меня ещё никого не было, а сегодня сама его провоцирую. Но это же Демьян. Зорин. Тот самый козёл, который украл меня, потом спас от огромного волка, потом тащил, потом отогревал и даже кормил. Он видел меня на грани истерики. Знает, какой я бываю чокнутой стервой и терпит мои закидоны. Он… Свой. Как будто я знаю его тысячу лет.
— Тогда я найду нам занятие поинтересней, — ведя своей рукой вдоль моей спины, мурлычет мне на ухо.
— И что же это за занятие? — не тушуюсь я. В конце концов, мне давно пора сказать своей девственности «пока!» и помахать ручкой.
Демьян застывает, а его рука прекращает движение. Похоже, он надеялся, что спугнет меня. Однако сегодня смелости мне не занимать. Вполне возможно, виски не до конца выветрился из моей головы, или же это так близость Зорина пьянит.
— Ты не в себе, — нехотя берет мои руки в свои крепкие и большие ладони и сжимает, чтобы затем убрать.
Это меня оскорбляет. Нет, я тут распинаюсь. Соблазнить его пытаюсь, а ему хоть бы хны!
— Соблазнить меня пытаешься, значит? — пальцем он поддевает мой подбородок, заставляя на него посмотреть. Хитрый игривый огонек блестит в его глазах.
Блин, пора что-то делать со своей дурной привычкой разговаривать вслух!
— Не думал, что когда-нибудь скажу это… — он даже не скрывает своего сожаления, — но у тебя стресс. Если мы переспим, потом ты скажешь, что я негодяй такой тобой воспользовался и оторвешь мне мои причиндалы. А я, знаешь ли, ещё намерен оставить потомство.
— А если не скажу?
У Демьяна в глазах целая буря эмоций. В замешательстве он отпускает мои руки, нервно проводит рукой по своим волосам и сглатывает, отчего его кадык дергается. Зорин хочет меня, но сдерживается.
— Демьян, — беру его лицо в свои руки, пальцами поглаживая скулы, — помоги мне забыть.
Судорожно втянув в себя воздух, он крепко зажмуривается. Целует мою ладонь, и через мгновение я сижу на нем верхом.
— Ты уверена?
— Прямо сейчас как никогда.
Склоняюсь над его лицом и целую. Сперва это невинный поцелуй, но затем Демьян его углубляет. Наклоняет мою голову под удобным ему углом и глубоко целует, покусывает мои губы, сплетается своим языком с моим в замысловатом танце. Пока одна рука зарывается мне в волосы, вторая поглаживает бедро. Его ласки становятся все откровеннее и горячее. Мои руки покоятся на его плечах, сильно их сжимая. Наверняка, там останутся следы от моих ногтей.
— Соня, — шепчет, отстраняясь.
Кажется, он на грани, но все еще хочет остановиться. Я не представляю ему такого шанса. Дерзко развязываю пояс халата и скидываю.
— Черт! — шипит, пожирая меня глазами. Он не упускает ни единой детали, а там, куда неотрывно смотрит, кажется, начинает печь.
Грудь, ложбинка между ней, родинка на ключице. Демьян не упускает ни единой детали.
— Хочу тебя видеть, — нетерпеливо рыкает и тянется к лампе. Щелк! И теперь комната озаряется светом.
Ахнув, я
