– Володя. – позвал Андрей, стараясь чтобы голос звучал как можно непринужденее. – Тебя можно на пару слов?
Подросток медленно обернулся и поднял голову, всем видом изображая ленивое недовольство.
– Что, припекло? – усмехнулся он.
Андрей не знал, что ответить. Вернее всего было бы послать этого придурка подальше, желательно в тех выражениях, к которым он привык на тусовках. Но это бы означало полную потерю контакта, на этот раз навсегда.
– Я хочу с тобой поговорить. – Андрей постарался обойти скользкую формулировку ответа. – Ты знаешь о чем.
– Так припекло или нет? – злорадно улыбнулся Володя.
Андрей почти физически почувствовал жар, идущий от реки раскаленной лавы.
– Да. – с трудом подтвердил он. – Припекло.
– Ну так иди сюда. – в глазах парня мелькнула злая смешинка. – Поговорим.
«Сволочь какая…» – с нарастающей злостью подумал Андрей. – «Как таких только носит земля?»
– У меня ноги обожжены, ты же знаешь. – как можно спокойней ответил он.
– Такими темпами они за два дня заживут. – пообещал Володя. – Режим номер четыре очень мощный. Как сможешь, приходи, поболтаем.
Андрей почувствовал отчаянное бессилие, замешанное на злости, почти на ярости – слишком уж много возомнил о себе сопляк. Даже не учитывая статус, только по возрасту, он мог бы вести себя и повежливее.
Вспомнилась игра «Принц», когда Андрей стоял перед сверкающим сфинксом и скрипел зубами от бессилия. Это показалось очень похожим на сегодняшнюю ситуацию – и надо расспросить Володю, и нет никакой возможности.
Андрей отвернулся к стене, чтобы никто не мог видеть отражения чувств на его лице. Все-таки люди очень странные существа, большинство из них норовит сильнее подтолкнуть оступившегося, вместо того, чтобы подать ему руку. Взять того же Володю…
Андрей вздохнул и прикрыл веки.
Ничего обидного парню сказано не было, просто проведена та граница, которая разделяет людей разного возраста и разного статуса. Тактично проведена – только пострадавший может решать, кого посвящать в свою проблему, а кого нет. Никакой грубости, ни малейшего унижения. Но разве втолкуешь это подростку, который не видит разницы между собой и другими? Который уверен, что ничем не хуже старших, хотя ничего еще толком в жизни не сделал и даже не знает толком, что мог бы сделать полезного.
Вот Володя и вскрысился, как годовалый щенок, пытающийся выстроить новую иерархию в стае. А не надо ее выстраивать, она уже есть, и подкреплена объективными причинами. Старшинством, образованностью, заслугами, жизненным опытом. Пройдет время, и новое поколение займет то положение, которое сейчас занимаем мы. Не все поколение, конечно, а лучшие его представители. Остальным же, выражаясь фигурально, лежать на картонке в подъезде, довольствоваться обочиной вместо дороги. По дороге пройдут лишь сильные и смелые, образованные и трудолюбивые…
Андрей даже представил эту дорогу – широкую вытоптанную полосу посреди степи, ведущую к озаренному восходом горизонту. Дорога была густо заполнена разноликой толпой – чем ближе к середине, тем чище одежда, тем благороднее внешность. А по обочине уныло брели бомжи со сбитыми в кровь ногами, немытые вонючие, отталкивающие своей бесполезностью.
Как-то незаметно бомжи превратились в нищих с корявыми посохами. Брели они так же уныло, но рваные куртки превратились в дырявые рубища, а на лицах появились струпья проказы и следы давней оспы. Ближе к середине мелькала одежда поприличней, почище – белые хитоны, сандалии, кое-где поблескивали пластины римских доспехов и покачивались бронзовые гребни шлемов.
Совсем по центру тонкой линией двигались всадники в богатом убранстве, и колесницы, запряженные четверками разгоряченных коней. Чернокожие невольники несли носилки с лысыватыми мужчинами и полногрудыми женщинами, над головами господ покачивались опахала из пальмовых листьев и павлиньих перьев.
Было шумно – топот тысяч ног складывался в непрерывный шорох, позвякивало железо, ржали кони, кричали ослы, скрипели и грохотали деревянные колеса повозок. Пыль поднималась выше коленей и оседала в придорожную траву, делая ее желто-рыжей.
Конь под Андреем двигался шагом, скрипело седло, ветер жарко дышал в лицо. Бесконечная дорога жизни действительно уходила в бесконечность, в очень медленный восход, на фоне которого фигуры людей превращались в темные силуэты. Андрей гордился тем, что ехал в самой середине дороги, он заслужил свое положение честно, год за годом пробираясь от самой обочины. Сам.
Жалости к остальным не было – Андрей лучше других знал, что только лень и невежество мешают продвижению к центру. Он смог добраться до лучшего места, значит и любой другой сможет, если захочет. Нет, жалости не было места в сердце Андрея, оставалась одна лишь ответственность, ведь именно он ведет всю эту толпу к свету.
Андрей подогнал коня – перед ним почтительно расступались и кланялись. Молодые женщины, девушки и даже девочки, глядели снизу вверх влажными глазами, приоткрытые рты и алые губы выражали все возможные степени желания, от загнанных в подсознание фантазий до откровенной похоти.
Андрей проезжал мимо. Когда можешь выбрать любую, когда любая тебе не откажет, уже нет большого смысла в самих действиях.
Конь бороздил бесконечную людскую реку, но Андрей знал, что она лишь кажется бесконечной, а дорога лишь кажется старой. На самом деле никакой дороги в этой пустынной степи не было вовсе – лишь воля Андрея пробивала путь к солнцу. Дорога рождалась прямо под ступнями первых идущих – они приминали полынь, а уже следующие за ними растаптывали траву в кашицу, оставляли первые следы на дерне, дерн превращался в пыль, расступался, обнажая камни и красноватую глину. Люди шли и шли, постепенно углубляя дорогу, а последние ряды двигались уже в неглубоком овраге, родившемся под босыми ступнями и деревянными подошвами сандалий.
Андрей знал, что скоро доедет до первых рядов колонны. Оттуда видно первозданную степь и медленно, очень медленно восстающее солнце. Там пахнет не потом, не навозом, а свежим ветром, обещающим счастье.
Впереди, пробивая дорогу, шли самые сильные. Почти всех Андрей знал и помнил по именам, босых и прокаженных среди них не было. Зато были друзья – Пашка, Светлана, Артем. Но Андрей не остановился, поехал дальше. Теперь во главе колонны ехал он, остальные сминали траву за спиной.
Конь забеспокоился, захрапел, и Андрей внимательнее глянул вперед. Там сияла яркая точка, быстро растущая в размерах. От нее черной стрелой тянулась невообразимо длинная тень, словно угрожая людям боевым наконечником. Толпа зашумела за спиной и остановилась. Конь сделал несколько шагов и тоже замер в испуганной неподвижности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
