Лежа на склоне, я наблюдал, как захлопывается устроенная Стигом ловушка. Свист был сигналом, а крики – результатом работы лучников. Обстрел с холма дал свои результаты – с моей позиции были видны минимум три трупа. Ноги еще одного кандидата на тот свет торчали из-за колеса предпоследней телеги, дееспособность их владельца оставалась под вопросом. К тому же минимум двое контрабандистов получили серьезные ранения – неплохо для шести лучников, имевшихся в нашем распоряжении.
А затем раздался сигнал к атаке, и все раздумья закончились. Вовремя. Противник успел оценить, откуда ведется обстрел, и те, кто сумел его пережить, уже укрылись за повозками. Теперь следовало атаковать, пока враг не пришел в себя и не подготовился к организованному отпору. Что мы и сделали.
Сбежать с холма – минутное дело. Вроде только что поднимался на ноги, и вот уже передо мной высится дощатый борт телеги. Притормозил, переводя дыхание, оглянулся, чтобы убедиться, что атакую караван не в одиночку, махнул саблей, разминая руку, и быстрым шагом двинулся вдоль дороги, обходя повозку сзади.
Первый противник ждал меня по другую сторону фургона и атаковал, едва я осторожно выглянул из-за угла. Крепкий мужик средних лет, среднего роста и телосложения, в легкой кольчуге вроде той, что мне выдали в ополчении. В руках короткий меч и небольшой щит, которыми он, судя по стойке, умеет пользоваться. Ну что ж, могло быть и хуже.
Выпад контрабандиста я парировал, отбив его клинок в сторону, и тут же резко сблизился, впечатавшись плечом в щит. Удар тарана примерно в сотню килограммов живого веса, если считать с ботинками и панцирем, буквально снес куда более легкого оппонента. Закон сохранения импульса никто не отменял (хотя его здесь вроде как еще и не открыли), а потому противник прореагировал именно так, как полагалось, – не удержавшись на ногах, полетел на землю, рефлекторно пытаясь прикрыть голову щитом и выставляя в мою сторону руку с мечом. Я только хмыкнул про себя – защититься от атаки в ноги он уже никак не успевал.
Удар саблей чуть пониже края кольчуги рассек мышцы и, кажется, достал до бедренной артерии – кровь хлынула, как из крана. Мужик заорал, откатился и попытался встать, но нога подломилась. Я пнул его еще раз, заставив повалиться в траву и перевернуться, а затем снова рубанул – сзади по шее. Больше он не дергался. Один-ноль в мою пользу.
Быстро оглядевшись, двинулся дальше вдоль вереницы телег. На козлах обнаружился поникший труп возницы со стрелой в шее. К колесу следующей повозки привалился вражеский лучник. Видимо, пытался отстреливаться, но наше прикрытие не дремало: из плеча контрабандиста торчал обломок орочьей стрелы, а довершил дело сабельный удар в голову. Кто-то меня опередил, раскроив мужику череп, когда он пытался вытащить засевший в руке наконечник. Я уж собирался было двинуться дальше, когда краем глаза уловил некое движение под укрывавшей груз в телеге рогожей. В следующую секунду, отбросив ткань, на меня сиганул очередной противник.
Все, что успел, – крутнувшись на месте, отмахнуться от летящего ко мне тела. Как ни странно, этого хватило. Клинок сабли, благополучно разминувшись с лезвием направленного на меня драга, полоснул поперек туловища контрабандиста, а я сам, завершая начатый разворот, благополучно уклонился от предназначавшегося мне удара. Кольчуги у этого парня не было, так что большего и не понадобилось. Когда я отпрыгнул назад, лихорадочно оглядываясь в поисках новой опасности и готовясь к продолжению боя, он уже рухнул на четвереньки, судорожно пытаясь запихать обратно выпадающие кишки.
К горлу подкатил комок, желудок напрягся, готовясь проявить солидарность с пострадавшим от моей руки коллегой из чужого организма, и… снова расслабился. Приступ брезгливости вперемешку со страхом схлынул так же быстро, как и появился. Зверею помаленьку, да.
Бой между тем подошел к концу. Вокруг телег деловито суетились Стиговы подручные, живых противников, кроме все еще копошащейся передо мной жертвы принудительного харакири, не наблюдалось. Сам лейтенант неспешно шествовал ко мне вдоль вереницы фургонов, перебрасываясь короткими фразами с попадавшимися по дороге подчиненными. Хм, кажется, сейчас начнется самое интересное.
Глава XXX
– Твоя работа?
Стиг кивает на все еще корчащегося контрабандиста с распоротым брюхом. Я молча киваю, не прекращая вытирать клинок сабли куском дерюги, свисающим с борта телеги.
– А ты жесток, наемник.
В голосе лейтенанта нет осуждения, скорее констатация факта и… удовлетворение, что ли? Я пожимаю плечами.
– Мне не платят за милосердие, а жалеть мертвецов бесплатно – как-то не с руки.
Стиг хмыкает и небрежно пинает стоящего на четвереньках контрабандиста в плечо, отчего тот переворачивается навзничь. Легкий взмах руки, элегантное движение кистью, и кончик лейтенантской сабли аккуратно рассекает горло вместе с сонной артерией, рисуя под подбородком выпотрошенного мной недобитка вторую улыбку. Скулеж раненого тут же обрывается, переходя в невнятное бульканье. Изящно, черт возьми. Красиво работает, соб-бака, – аж завидно!
Лейтенант тем временем вытирает лезвие своей сабли той же тряпкой, что и я, затем подзывает сержанта, негромко отдает ему пару распоряжений, после чего вновь поворачивается ко мне:
– Ну что, наемник, поговорим о делах?
– Давно пора, лейтенант.
Такое подчеркнуто-официальное общение немного напрягает, намекая на возможные неприятности. Окружающая обстановка тоже не способствует доверительным отношениям, но выбирать не приходится – сейчас все козыри на руках у Стига. И раз уж я до сих пор жив, то, наверное, стоит считать такое начало многообещающим. Хотя ничего еще не определено окончательно…
Чтобы как-то завязать разговор, указываю на постепенно собирающиеся в южной части горизонта тучки:
– Кажется, дождь собирается…
Стиг кивает, довольно жмурясь на солнце:
– Да, к вечеру пойдет.
– Удачно получилось, к утру никаких следов не останется, только раны от орочьего оружия.
Лейтенант усмехается:
– Удача сопутствует тем, кто знает, чем ее подманить.
– Ну, ты-то точно знаешь…
– Не я один.
– Ага, потому я тут.
– Верно, Морд. Именно поэтому.
Стиг впервые с начала драки называет меня по имени, и я внутренне выдыхаю – кажется, диалог налаживается.
– У нас будет к тебе предложение. К тебе и к Ролло.
– У вас?
– Да. У нас с капитаном.
– Может, расскажешь вкратце?
Лейтенант пожимает плечами:
– Почему бы и нет? Собственно, рассказывать особо и нечего – ты сам все видел. А поскольку не дурак, то давно уже все понял. Мы, весь гарнизон Степного, считай, что ссыльные. Попали сюда все по-разному, но вот выбраться отсюда – почти нереально. Разве что выйти в отставку и податься на вольные хлеба, да и то не факт. Вот и крутимся, как можем…
Стиг «зависает» секунд на десять, уйдя куда-то в свои мысли, отчего в разговоре возникает небольшая пауза. Я, пользуясь моментом, оглядываюсь вокруг. Конные егеря вовсю занимаются сбором и сортировкой трофеев, обдирая покойников до нитки, груз при этом не трогают, да и вообще в повозки особо не лазят. Видимо, на контрафакт уже есть свой покупатель, и я даже догадываюсь какой… На мои мысли отлично ложится следующая фраза лейтенанта:
– Все придумал Маран. Он на таких вещах собаку съел, еще когда крепостным интендантом служил. Мы пропускаем через наши патрули одни караваны и уничтожаем все остальные. Не бесплатно, конечно. Орки получают свое и не тревожат набегами наш участок границы. Все довольны.
– Но что-то пошло не так… Конкуренты стали догадываться?
Стиг бросает на меня заинтересованный взгляд:
– А почему не наше начальство?
– Начальство далеко, и ему наплевать, пока все идет как надо. Набегов нет, караваны контрабандистов перехватываются регулярно – граница на замке. Чего же еще? А вот конкуренты несут убытки и потери…
– Верно. Но тут появляются жрец с наемником…
– Хотите свалить на нас их неудачи?
– В общем, да.
– И что потребуется от нас?
Лейтенант нехорошо ухмыляется:
– А с чего ты взял, что от вас что-то потребуется?
От этих слов повеяло настолько неприкрытой угрозой, что я с трудом подавил желание схватиться за саблю. Ощущение было такое, словно к моему затылку приставили заряженный револьвер и демонстративно взвели курок. Наверное, именно эта показная демонстрация угрозы и не дала мне до конца поверить в ее реальность. Не стал бы Стиг попусту точить лясы с тем, кого собирался прирезать.
Когда было нужно, лейтенант действовал на редкость рационально. И если уж мне предстояло пополнить список убитых «орками» контрабандистов, то предупреждать о такой перспективе прозрачными намеками было бы чрезвычайно самонадеянным решением. Особенно с учетом того, что все егеря сейчас заняты своими делами, а мне, чтоб достать до лейтенанта, надо только руку протянуть. Как фехтовальщик я ему по-прежнему не ровня, только вот клинки сейчас в ножнах, а в рукопашной у него шансов куда меньше, чем у меня в правильной дуэли, причем Стиг это прекрасно знает. И такую диспозицию выбрал именно он… Так, может, разослав своих людей и отозвав меня в сторонку, лейтенант решил продемонстрировать мне определенную степень доверия и готовность идти навстречу? Хм, сейчас и проверим.
