Вдохнув поглубже, я нарочито спокойно обращаюсь к набычившемуся степняку:
– Арг-Таш – красиво звучит. А как зовут тебя, воин?
И без того прищуренные глаза орка опасно суживаются.
– Я ессть Карагх-Рашш! И мне не нрравитсся, как ты ссмотришшь!
Кошусь на Ролло и тут же получаю необходимый ответ:
– Черный Кулак. Наверное, очень хороший боец. С сильным ударом.
Все лучше и лучше… В принципе, что парень не слабак, и так заметно – ширину плеч и грудной клетки никакая рубашка не скроет. Встреченные нами орки вообще существенно превосходят людей комплекцией, будучи при этом примерно одного роста с солдатами из форта, то есть где-то по 160–165 см. Широкая кость, мощные мышцы, лопатообразные ладони… Чем-то они напоминают борцов. Хм, а это идея!
– Любишь подраться? Мы прибыли сюда не для этого. Но если хочешь помериться силой, это можно устроить прямо сейчас. Что скажешь, Караг-Раш?
Громила явно рвется в бой, но все же бросает вопросительный взгляд на вождя – с дисциплиной у степняков все в порядке, запомним на будущее. Ортен-Хаш выглядит заинтересованным.
– Крофь не прольетсся?
Я отрицательно качаю головой, и орк довольно скалится.
– Попробуй, Сереброглазый.
Караг-Раш тут же соскакивает со своего вепря, расправляет плечи и решительно направляется ко мне.
– Как ессть битьсся?
– Увидишь.
Я, в свою очередь, слезаю с коня и потягиваюсь, разминая руки и спину.
– Стиг, давай сюда свои ящики.
– Э, рано еще!
– Так мы их открывать не будем. Стол нужен.
Лейтенант пожимает плечами, но все же делает знак солдатам. За какую-то минуту солидные деревянные ящики отвязываются от седел и водружаются друг на друга. Я критически осматриваю получившуюся конструкцию – сойдет для сельской местности. Орки с сомнением следят за моими манипуляциями. Ладно, пора приниматься за дело.
Скрестив ноги, присаживаюсь к получившемуся столу, водружаю на крышку ящика локоть правой руки и делаю приглашающий жест Караг-Рашу.
– Все просто: твоя рука против моей. Кто прижмет ладонь противника к доске, тот и победил.
Для наглядности качаю рукой вправо-влево.
– Сила против силы. Идет?
Орк азартно кивает и тут же усаживается напротив, гулко бухнув локтем по импровизированной столешнице. Вождь, Стиг и некоторые солдаты подтягиваются ближе, заинтригованные необычным зрелищем.
– Ролло, подашь сигнал.
Для полного взаимопонимания щелкаю пальцами левой руки. Жрец кивает, картинно встряхивает кисти и воздевает к небу свои изящные персты. Несколько томительных секунд ожидания, потраченных на игру в гляделки, и, наконец, сухой звук щелчка. Трещат напряженные до предела мышцы, а на перекошенном от натуги лице степняка сквозь маску непрошибаемой самоуверенности проступает удивление вперемешку с обидой…
Ха! Знай наших, клыкастый. Вроде и простенькое состязание, но есть в нем свои маленькие хитрости, есть… Чуть подвернуть кисть, подключить плечо, и дело в шляпе! Честно говоря, не уверен, что смог бы победить красномордого без этих ухищрений, но теперь это уже неважно. Ролло довольно улыбается, егеря, весело гомоня, ободряюще хлопают меня по спине и плечам, Стиг молча разводит руками в немом восхищении от столь убедительной победы. Ортен-Хаш задумчиво теребит массивную золотую серьгу с крупным драгоценным камнем фиолетового цвета в форме слезы, свисающую с мочки левого уха. Кажется, я сумел произвести впечатление… Вопрос только, какое…
Глава XXXIII
Переживал я, в общем, зря. Прикинув что-то, Ортен-Хаш похлопал своего незадачливого соплеменника по плечу, насмешливо бросил пару коротких фраз на орочьем и неожиданно обратился ко мне:
– Стигх говорил, что ты поможешь с нашими делами. Это так?
Вождь говорит гораздо свободней Караг-Раша. Его выдает только акцент – склонность к шипящим и свистящим звукам, которыми изобилует родная речь орков. Не знаю, в чем тут дело, может, сказывается размер клыков?
– Можно и так сказать. Но о делах тебе лучше поговорить с ним.
Я киваю на Ролло, греющего уши поблизости и при этом старательно делающего вид, что происходящее его абсолютно не интересует. Орк довольно скалится.
– Стигх сказал так же. Но здесь не то место. Я приглашаю вас обоих в нашш лагхер – там поговорим о делах. До встречи, Сереброглазый!
Ортен-Хаш разворачивается и направляется к своему кабану, егеря грузят ящики обратно на лошадей, а за моим правым плечом неслышно возникает Ролло.
– Отличная работа, Морт!
– Думаешь?
– Уверен! Он пригласил нас в свой лагерь – это практически равносильно предложению вступить в переговоры. В дом к орку может войти только друг. С врагами и случайными встречными разговаривают на нейтральной земле, как вот сейчас, например. А раз нас позвали в гости, значит, признали друзьями. По крайней мере, до окончания предварительных переговоров. Но на этот счет не волнуйся, мне есть что сказать вождю.
– Ну, Эйбрен нас береги в таком случае, потому что это значит, что нам придется задержаться у орков надолго.
– Так в том-то и смысл…
– Смысл в том, что мне хватило пары минут знакомства с клыкастыми, чтобы задраться с самым здоровым из них. Что там, кстати, вождь ему сказал?
– А, ничего особенного. Что-то вроде «будет тебе наука». Не переживай. Ортен-Хашу понравилось, как ты себя показал. Ну а как доберемся до лагеря, за дело возьмусь я…
– Ты уж постарайся. А то Стиг что-то мутит. Он слишком явно хотел меня подставить в этой стычке с Караг-Рашем. Так что чем быстрее мы заведем собственные связи с орками, тем лучше.
– Само собой. И, кстати, Стиг отлично знает, что означает орочье приглашение, так что если он и замышлял чего на твой счет, то теперь поостережется. Конечно, при условии, что гарнизонные и дальше думают вести дела с Ортен-Хашем.
– Ну, это обнадеживает, конечно…
Тут раздался сигнал «по коням!», и наша дружная кавалькада, закончив паковать ящики, двинулась дальше. Разговор прервался, и началась суета. Сперва дорожная, затем деловая.
Орки скрупулезно проверяли передаваемые им товары, разворачивая и затем вновь упаковывая КАЖДЫЙ тюк ткани, взвешивая железные слитки, просеивая зерно. Такая дотошность могла бы показаться оскорбительной, но Стиг объяснил, что со степняками всегда так – у них не принято верить на слово. В свою очередь, орки ничуть не обиделись, когда лейтенант принялся неторопливо пересчитывать полученную за товары оплату прямо перед вождем.
Сам способ оплаты, кстати, несколько удивил. Я полагал, что имеет место бартер, то есть более или менее взаимовыгодный товарообмен между степью и империей. Однако Ортен-Хаш после окончательной приемки предназначенной оркам рухляди просто и незатейливо передал лейтенанту довольно увесистый кожаный мешок с золотыми монетами имперской (!) чеканки. В ответ на высказанное вслух удивление Ролло со Стигом прочли мне целую лекцию о товарообороте, государственных взаимоотношениях, международной коммерции и прочих заумных вещах, которые вкратце сводились к следующему.
Primo – двусторонний товаропоток между империей и степью таки имеет место быть. Причем наибольшим спросом у орков пользуются именно прочные и сравнительно дешевые ткани мануфактурного производства без всяких изысков и железо в слитках. С последним у степняков довольно сильный напряг, при том, что обрабатывать металлы они умеют. Собственно, потому востребованы именно болванки, а не готовые изделия. Примерно та же история и с тканями. В степи производится какая-то домотканая дерюга – нечто среднее между мешковиной и брезентом, но ходить в таком – удовольствие ниже среднего. Потому орки покупают фабричную материю, а покраской, кройкой и шитьем занимаются уже сами. Обратно в империю идут в основном красители для ткани, заготовки из кожи и всевозможная «химия» для обработки все той же кожи. По сути – те же самые полуфабрикаты. То есть торговля со степняками ни разу не похожа на впаривание дешевого ширпотреба наивным дикарям.
Secundo – торговля монополизирована не только по имперскую сторону границы. В степи ее контролирует сильный конгломерат племен, нехило наваривающийся на этом прибыльном деле. Из чего плавно вытекает tertio – систематически находятся те, кого не устраивает сложившееся положение вещей. При этом, как водится, кто-то просто стремится погреть руки, а кто-то и о благе подданных, сиречь соплеменников, заботится. Собственно, сейчас на моих глазах как раз происходит такой себе осознанный акт сопротивления устоявшейся системе – взаимовыгодная сделка обиженных и обделенных.
Ну и, наконец, quarto – увиденная мною оплата налом является исключением из правил, вызванным экстраординарным характером сделки. Поскольку на этот раз оркам достались трофейные грузы, не имевшие никакого отношения к контрабандистам, работавшим под «крышей» пограничников, то и оплата предназначалась не владельцам товара, а непосредственному поставщику, то бишь той самой «крыше», которая пожелала получить свои кровно заработанные в легко конвертируемой валюте. Проще говоря, Маран со своим лихим помощником попросту прикарманят всю выручку от этой операции. Разумеется за вычетом малой толики, полагающейся рядовым егерям, задействованным в этой афере. По-моему, справедливо. Как говорится, кто на что наработал.
