Иштван смешно округлил глаза. Альма поверила ему сразу, Скальд увидел это по ее лицу.
- Да вы аферист, господин Икс... Четыре планеты в созвездии Тодос?
- Вы уже знаете?..
- Вы наделали много шума этим аукционом. Мне доложили сразу об этом странном случае. Никак не предполагала, что буду разговаривать с возмутителем спокойствия... Вы необычайно умны, господин... Икс...
- Это оскорбление? У вас такой странный тон.
Альма засмеялась. Напряжение отпустило ее.
- Еще я храбр и удачлив, - с воодушевлением произнес детектив, поклонился и шаркнул ногой. - Я не женат.
- Я запомню это. - Альма, улыбаясь, смотрела на него. - Давайте говорить серьезно. Так значит, повсюду, где находятся черные цветы, никто не защищен от утечки информации?
Скальд развел руками.
- Хайца уже нет, но нет и гарантий, что никто больше не воспользуется удивительными способностями цветов из пещер Даррада. И что не объявится еще где-нибудь поблизости человек с голубой кровью. Насколько я могу судить, пострадала не только компания "Дронт. Дронт. Другие." Даррад поживился за счет многих корпораций сектора.
- Да, это так.
- Вы предпримете какие-нибудь меры к тому, чтобы устранить эту несправедливость?
- Я уже говорила вам - Даррад сейчас на коне. - Альма нахмурилась.
- Мы будем ссориться всякий раз, едва только речь зайдет о противостоянии Вансеи и Даррада?..
- Я не собираюсь с вами ссориться, господин Икс... - отводя глаза, проговорила Альма. - Мне пора. Ведите себя благоразумно... Если вы обнародуете полученную вами информацию, не поздоровится уже мне.
- Мне хотелось бы продолжить наше знакомство, - подходя к ней поближе, сказал Скальд. - Альма покачала головой. - Но почему?! Где я могу вас снова увидеть?
- Не нужно больше ничего говорить, пожалуйста. Забудьте...
- Я не хочу вас забывать, - сердито сказал Скальд. - Если мне нужно будет стать членом Галактического Совета, чтобы увидеть вас снова, я стану им!
- Сирота-одиночка из приюта с Синк-Леарно не может стать членом Совета... - с грустью сказала Альма.
- Значит, все дело...
- Нет! Не в этом... Между нами стоит другое. Вы произвели на меня впечатление, господин Икс... - Скальд взял ее за руку. - Но мы не можем видеться.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Альма высвободила руку и отвернулась.
- Где господин Дронт? - судорожно вздохнув, спросила она. - Я не заметила, когда он ушел.
- Я найду вас, - мрачно сказал Скальд. - Вы совсем меня не знаете даже если уже изучили мое досье.
14.
Иштван быстрым шагом вошел в стеклянный дом Лема. В руках у него был длинный сверток, упакованный в блестящую красную бумагу и перевязанный красивой ленточкой. Это был подарок, который он приготовил дому.
Как всегда, дом проснулся от звука шагов. Так хотел Лем - едва он приходил домой, над его головой начинали позвякивать хрустальные подвески многочисленных люстр, бесшумно распахивались прозрачные двери, рояль начинал что-то тихонько наигрывать и, как от дуновения ветра, вращались на подставках черные цветы.
Иллюзия жизни, с горечью подумал Иштван. Он сорвал блестящую бумагу со свертка. В руках у него оказался тинталитовый лом, который он приобрел в магазине строительных материалов. С мрачным выражением лица Иштван подошел к ближайшему черному цветку и со всей силы обрушил на него лом. Цветок подпрыгнул и вместе с вазой грохнулся об пол. Ваза разлетелась на кусочки, но цветок остался невредим. Юноша в ярости принялся бить по нему тяжелой палкой - нежный цветок только подпрыгивал под его ударами, как мячик. От этих неистовых сотрясений дом зазвенел еще сильнее и тревожнее. Иштван лупил по цветку, пока не обессилел. Наконец он остановился, чтобы перевести дух.
И в этот момент словно что-то изменилось вокруг. В ушах у него сильно загудело, в груди заныло. Пустой дом показался вдруг опасным, и Иштван испытал приступ неожиданного страха. В глазах потемнело; из этой темноты навстречу ему, сменяя друг друга, ринулись образы - один страшнее другого. Все его детские страхи, которые он давно преодолел, сейчас обрели плоть, материализовались, чтобы обрушиться на него и уничтожить. Когда-то он боялся страшную старуху на одной ноге - сейчас она скакала, гналась за ним по черному непролазному лесу. Не раз он видел в углу своей спальни огромное узловатое дерево - сейчас оно тянуло к нему свои длинные ветви и цепкие корни и хватало за ноги, чтобы утянуть, подмять под себя. Он стоял посреди пустынной ночной улицы и слушал чьи-то медленные тяжелые шаги, которые неотвратимо приближались, и некому было защитить его от них. Он задыхался без воздуха в темной воде, в которую нырял и нырял с высокой скособоченной вышки, стоящей в море, - где-то далеко за чернеющими дюнами, в сумерках, один-одинешенек...
Иштван потерял представление о времени, о месте, в котором находился, - он присутствовал в своих кошмарах, одновременно во всех, и страх уже почти убил его.
- Мама! - беззвучно закричал он, корчась на полу, и старуха на одной ноге радостно затряслась, протягивая к нему свои скрюченные руки:
- У тебя нет матери, противный, непослушный мальчишка! Никто не спасет тебя, ублюдок!
В его ускользающем сознании, на самом краю, мелькнула мысль о чем-то далеком и хорошем. Какой-то светлый луч пробился сквозь пелену кошмаров, и Иштван вспомнил - отец...
- Твой отец умер! - захохотала противная старуха.
- Отец! - позвал Иштван.
- Я здесь... сынок... рядом с тобой, - услышал он задыхающийся голос. - Открой глаза!
...Иштван лежал на полу, рядом с опрокинутым черным цветком. Он приподнялся, оглядываясь. Дом тихо позвякивал, рояль по-прежнему играл грустную знакомую мелодию. Он встал и подобрал тинталитовый лом. В голове сразу зашумело.
- Аи, - сказал Иштван, - ты ждешь меня?
Он пошел по дому, круша на ходу черные цветы. Теперь он мог сопротивляться кошмарам, всплывающим в его сознании. Ему стоило только вспомнить хромую рыжую кошку, не ловившую мышей, сильные руки отца, море, желтый песок, красивую женщину, откидывающую назад длинные мокрые волосы, девочку в парке, которая застенчиво улыбалась, когда он подбегал и протягивал ей мороженое, первый полет на гидроплане, белый гриб, не замеченный отцом и найденный им самим, - все то далекое, щемящее, не имеющее названия, - солнце, греющее нас всю жизнь...
Огромный черный цветок возвышался посреди зала, как грозный великан. Теперь его чудные ветви казались Иштвану злыми щупальцами дерева из кошмара, а пульсирующая внутри каждой веточки жизненная сила - ядом.
- Мерзкое порождение природы... - сказал Иштван цветку, останавливаясь прямо перед ним и сжимая в руках свое бесполезное оружие. - Неблагодарное, отвратительное животное... - Цветок перестал атаковать Иштвана образами и слушал молча. - За что ты погубил Лема и моего отца? Почему чужие люди значат для тебя больше, чем те, что заботились о тебе? - Цветок молчал. Иштван физически ощущал равнодушие, исходящее от него. - Ответь же что-нибудь, скотина! - закричал он в ярости и принялся наносить Аи удары ломом. Он сыпал проклятиями, оскорблениями, - цветок неколебимо стоял, как крепость, решившая ни за что не сдаваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
