– А может, установить дежурство около двери нашего доктора? – предложила Мариша.
– И как ты себе это представляешь? – усмехнулся Эрик. – Сидеть под дверью и подставить ему подножку в тот момент, когда он выйдет?
– Нет, но ведь могут быть и другие способы. Например, запереть его…
– Это в том случае, если он виновен. А если нет?
– Но ведь тогда могут быть еще жертвы! – Мариша даже топнула ногой.
– Мы его предупредили. А значит, Тимур будет очень осторожен. Если он действительно убийца, то вряд ли рискнет взять на себя еще одну смерть, зная, что мы в курсе его выходок. Кстати, я предлагаю зайти к нему посмотреть, чем занимается наш подозреваемый.
– Эрик, а почему ты сомневаешься в виновности Тимура? – спросила Мариша, быстро семеня за сыщиком. – Ведь все улики против него!
– Именно поэтому! Сначала я подозревал Виталика. И где он теперь? Затем Андрея. А сейчас черед Тимура. Знаешь, как-то неправильно все получается. Почему-то мои подозреваемые становятся жертвами. Бред какой-то! Или остров и в самом деле способен влиять на чувства человека и путать его мысли? – Эрик покачал головой, как бы сомневаясь в своих словах.
– А я считаю, что это все-таки Тимур, – твердо сказала Мариша. – Просто больше некому. Константин Сергеевич абсолютно порядочный человек. Вспомни хотя бы, как он вступился за своего отца.
– Это говорит только о том, что человек умеет врать и твердо стоять на своем, – не согласился Эрик.
– Хорошо. А директор? Пусть у него проблемы с головой, но он совсем безобидный, как ребенок.
– Между прочим, дети не такие уж и безобидные. Здорово, если ребенок имеет представление о том, что такое хорошо, и что такое плохо. А если нет? Он может просто ради эксперимента поджечь дом, кинуть камень в собаку и тому подобное. Так же и Чапук. На вид он ребенок. Но кто знает, что творится в его голове?
– Тогда я предлагаю кандидатуру Анжелики, – мстительно произнесла Мариша. – Из всей обслуги она одна не может отчитаться за свои передвижения.
– Анжелика здесь ни при чем, – махнул рукой сыщик.
– Это почему? – прищурилась Мариша.
– Не чувствую я, что она причастна к этому делу.
– Чувствительный ты мой! – едко сказала Мариша. – Что ж ты так же мужиков не чувствуешь, а?
– Не ерничай, – серьезно ответил сыщик. – Ты же знаешь, мой организм как компас. Откуда тянет преступлением, туда он и ведет. Правда, направление находит не сразу, но безопасную сторону он всегда определяет точно.
– Значит, Анжелика у нас безопасная сторона! Интересно… А еще куда тебя не тянет?
– К Марусе.
– Это ладно. Меня и саму туда не тянет. Хотя… Почему она больше о ноже беспокоилась, чем о человеке?
– Не каждый соображает так быстро, как ты, – ответил сыщик.
– Спасибо за комплимент, – сухо ответила она. – К кому тебя еще не тянет?
– Глупая, – вдруг рассмеялся Эрик. – Другая бы радовалась, а она злится.
– Чему радовалась? – удивилась Мариша.
– Так меня же не тянет к Анжелике! Не тянет, понимаешь?
Мариша немного подумала.
– Вообще-то, да. Ладно, проехали. Хотя тебя слушать – себя не уважать. Ты мастер по всяким уловкам. Иногда так все повернешь, что я даже и не знаю, то ли я дура, то ли ты такой умный.
– По-моему, все очевидно, – фыркнул сыщик и постучал в дверь Тимура.
В ответ не раздалось ни звука. Эрик постучал громче. Мариша прислушалась. Им никто не ответил.
– Неужели опоздали? – прошептала она.
– Вряд ли, – покачал головой Эрик. – Он должен сидеть в номере.
Сыщик забарабанил в дверь так, что Мариша даже закрыла уши.
– Тише, ты всех сейчас перебаламутишь.
– Те, кто мог бы отреагировать на мой шум, уже точно на него не среагируют, – фыркнул Эрик. – Да и находятся они в таком месте, где этот стук вряд ли слышно. Ты запамятовала, что на этаже, кроме нас и Тимура, никого не осталось? – спросил он, глядя в ее недоуменные глаза.
– А… – протянула она. – Я и забыла.
Дверь номера медленно открылась, и на пороге возник заспанный Тимур.
– Что еще? – грубо спросил он, зло разглядывая непрошеных гостей.
– Ничего, – невозмутимо ответил сыщик. – Хотели на вас взглянуть.
– Взглянули? – огрызнулся Тимур.
– Да.
– Тогда до свидания.
– И задать один вопрос, – добавил Эрик, придерживая ногой дверь, которую попытался закрыть доктор.
– Какой?
– Куда вы ходили сегодня утром?
Тимур захлопал глазами.
– Так что? – переспросил сыщик, невозмутимо глядя на него.
– А кто вам сказал, что я куда-то ходил? – с вызовом спросил он.
– Нашлись добрые люди.
– Добрые… – как-то странно хмыкнул Тимур.
– Так куда вы ходили?
– Не помню.
– Зачем же вы сказали, что все утро спали в своей комнате и не слышали, как к вам стучали?
– Да почему я должен всем все рассказывать? – разозлился Сабеков. – И вообще уйдите отсюда. Я устал и не хочу никого видеть.
– А я хочу вам в этом помочь, – любезно сказал сыщик. – На острове наверняка много пустующих помещений. Мы можем поместить вас туда, и тогда вас точно никто не побеспокоит.
Тимур некоторое время сверлил Эрика свирепым взглядом, потом махнул рукой.
– Пойдемте, – сказал он как-то обреченно.
– Куда?
– Как куда? В пустующие помещения. Может, хоть там вы оставите меня в покое.
– Не торопитесь, – покачал головой сыщик. – Попасть туда вы всегда успеете. Сейчас самое главное для вас – не выходить из номера. Понимаете? Только так вы сможете доказать, что никого не убивали.
Тимур окинул Эрика долгим тяжелым взглядом, но, так ничего и не сказав, захлопнул дверь.
– До ужина чуть больше часа, – сказал сыщик, поглядев на часы. – Я предлагаю обсудить ситуацию. Пойдем ко мне.
– Как сладко бы это звучало, если бы причина приглашения была другой, – криво усмехнулась Мариша.
– Ну, ну! Только без упаднических настроений. У нас важное дело.
– Да помню, помню… – отозвалась она и поплелась за ним.
Глава 28
В номере сыщик упал на кровать, подсунул руки под голову и закрыл глаза.
– Ты давай говори, а я буду тебя слушать, – попросил он, удобно устроившись на покрывале.
Мариша опустилась в кресло. Говорить ни о чем не хотелось. Единственным желанием было лечь рядом с Эриком, тоже закрыть глаза и ни о чем не думать. Какой-то дурацкий отпуск получился. Впрочем, как и всегда. С Эриком никогда ничего не бывает нормальным.
– Ну, чего молчишь? – прервал он ее раздумья.
– А о чем говорить?
– Давай примерим это убийство на всех обитателей острова.
– Обслугу мы уже исключили, я так понимаю? – спросила девушка.
– Не то чтобы исключили… Мы ознакомились с их возможностями. Мы не знаем о передвижениях Константина Сергеевича и Чапука. Всем остальным было бы непросто совершить эти преступления. У них очень плотный график работы, и они всегда на виду. Остаются отдыхающие.
– Но у всех есть алиби…
– Есть, но меня сейчас интересует не это. Представь себе, что все они являются подозреваемыми. Кто из них мог бы совершить эти преступления? Как ты считаешь? Не заметила ли ты у кого-либо каких-нибудь особенностей, которые бросились тебе в глаза?
– Каждый из нас имеет особенности, – задумчиво протянула Мариша. – И я в том числе. Кстати, я бы тоже могла убить. При определенных условиях…
– И я даже знаю кого! – усмехнулся сыщик. – Но давай ближе к делу. Кто-нибудь вызвал у тебя определенные эмоции?
– Знаешь, есть у меня некоторые мысли, – медленно начала Мариша. – Например, Авдотья.
– Так! Что с Авдотьей?
– Она сказала, что разучилась чувствовать. Она уже давно не знает, что такое сильные эмоции. А что, если она захотела их испытать? Может убийство быть такой эмоцией, как ты думаешь?
Эрик удовлетворенно кивнул. Он был явно доволен ходом Маришиных мыслей.
– Продолжай. Я пока не буду высказывать свое мнение. Я хочу послушать тебя.
– Авдотья кажется мне довольно безжалостной. Хотя убийства она себе наверняка не позволит. В первую очередь потому, что, как ты выразился, она имеет представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. Она умеет ценить человеческую жизнь. Поэтому я голосую против нее.
Эрик приоткрыл один глаз, посмотрел на Маришу, кивнул и снова его закрыл.
– Дальше в моем списке идет Григорий. Это его мнение по поводу того, что не со всеми можно и нужно дружить, высказанное в категоричной форме, меня насторожило. Он явно делит людей на две группы: на тех, кто его достоин, и тех, кто не ровня ему. Это, на мой взгляд, может быть довольно опасным.
Эрик снова кивнул, но уже с закрытыми глазами.
– Лада? – Мариша помолчала, обдумывая свое отношение к этой женщине. – Если честно, то я не могу представить ее в роли убийцы. Наверное, она смогла бы убить, но ради какой-то очень важной для нее цели. Например, за своего ребенка. Но в нашем случае я не вижу причины, зачем ей совершать эти преступления. Богдан… Богдан кажется мне каким-то мягким и абсолютно незлобивым. Такие, как он, привыкли плыть по течению. Но он смог изменить себя и свою жизнь. А значит, он не такой, каким кажется. Хотя ему могло просто повезти, и он попал в струю, которая помогла ему преуспеть. Не знаю. Мне сложно о нем судить.
