Затем следует изображение старшего сына, по-видимому, строгого исполнителя своих обязанностей, но в то же время гордого ценителя своих достоинств и безжалостного судии прегрешений ближнего. Можно ли не признать в этом живом образе ясного подобия и духовного сродства с фарисеями, книжниками и законниками, хранителями внешности и буквы закона и презрителями духа его – духа милосердия и любви? Да, это они – холодные, бессердечные, самомнящие! Бе же сын его старей на селе, и яко грядый приближися к дому, слыша пение и лики. И призвав единаго от отрок, вопрошаше: что убо сия суть? Он же рече ему, яко брат твой прииде, и закла отец тельца упитанна, яко здрава его прият. Разгневався же, и не хотяше внити, отец же его изшед моляше его. Он же отвещав рече отцу: се толико лет работаю тебе, и николиже заповеди твоя преступих, и мне николиже дал еси козляте, да со други своими возвеселился бых. Егда же сын твой сей, изъядый твое имение с любодейцами, прииде, заклал еси ему тельца питомаго. Он же рече ему: чадо, ты всегда со мною еси, и вся моя твоя суть; возвеселитижеся и возрадовати подобаше, яко брат твой сей мертв бе, и оживе, и изгибл бе и обретеся.
Неизвестно, какое впечатление произвела притча о заблудшем сыне на слушателей господа, но, имея ближайшее отношение к современникам Его, она для всех времен и для всего рода человеческого служит наглядным изображением любви Божией к кающемуся грешнику. Подобно евангельскому сыну, грешник, наделенный дарами благости Божией, предавшись влечению своей порочной воли, свергает с себя спасительное иго Божественного закона, удаляется от Бога и, погрязая в грехе глубже и глубже, расточает духовные и телесные силы, данные ему Богом. вразумляющая десница отца небесного нередко посылает заблудшему сыну различные бедствия для того, чтобы обратить его на путь покаяния и исправления. и благо грешнику, если внемлет этому возбуждающему и призывающему его гласу отца небесного; благо, если он чувствует решимость оставить грех и возвратиться опять в лоно любви Божией! Приближаясь к Богу с глубоким сознанием своего недостоинства и искренним раскаянием в грехах, он встречает в нем милосердого отца небесного, с любовью приемлющего заблудшего сына.
Из трех знаменательных притчей господа о пропавшей овце, затерянной драхме и блудном сыне книжники и фарисеи могли вывести в назидание ceбе такое заключение, что причина, по которой он не чуждался общения с грешниками и мытарями, есть милосердие Божие, взыскующее погибающего и ведущее его ко спасению. но зная, что и фарисеи, и мытари были равно одержимы страстью любостяжания. он произнес своим слушателям еще притчу о неверном управителе, в которой указал на необходимость пользоваться временными благами для приобретения вечных и на невозможность совместного служения Богу и маммоне. в этой притче спаситель представил сына века сего, – человека корыстолюбивого и притом неразборчивого в средствах приобретения, обманывавшего господина, вверившего ему управление своим имением. Человек некий бе богат, иже имяше приставника, и той оклеветан бысть к нему, яко расточает имения его. И пригласив его рече ему: что се слышу о тебе? воздаждь ответ о приставлении домовнем, не возможеши бо ктому дому строити. Рече же в себе приставник дому: что сотворю, яко господь мой отъемлет строение дому от мене? копати не могу, просити стыжуся. Разумех, что сотворю, да егда отставлен буду от строения дому, приимут мя в домы своя. так человек нетвердый в добре, вступая в сдеЛк. со своей совестью, остается верным принятому направлению и идет как бы по наклонной плоскости – от одного худого дела к другому. Призвав единаго когождо от должник господина своего, глаголаше первому: колицем должен еси господину моему? Он же рече: сто мер масла, и рече ему: приими писание твое, и сед скоро напиши п ятьдесят. Потом же рече другому: ты же колицем должен еси? Он же рече: сто мер пшеницы, и глагола ему: приими писание твое и напиши осмьдесят. И похвали господь дому строителя неправеднаго, яко мудре сотвори, яко, – присовокупил господь, – сынове века сего мудрейши паче сынов света в роде своем суть, – «изобретательны в способах и ловки в случаях к снисканию временных выгод и умножению своего достоинства не столько в себе самих, сколько во мнении других» (свт. Филарет Московский). И Аз вам глаголю, – заключил притчу господь, – сотворите себе други от мамоны неправды, да егда оскудеете, приимут вы в вечныя кровы. называя богатство неправедным или неверным, господь внушал, что оно лживо, обманчиво и совершенно не соответствует тем надеждам, какие человек возлагает на него. впрочем, этим неверным, скоропреходящим богатством, при надлежащем пользовании им, можно приобрести себе друзей на случай неизбежного обнищания, когда нужно будет расстаться с миром и при тесных дверях гроба отдать ему все, чем пользовались от него в течение жизни. Эти друзья помогут войти в небесные обители (ин. 14, 2), которые отверзаются не иначе, как делами милосердия (Мф. 25, 35–36). «Здесь, – по изъяснению святителя иоанна Златоуста, – говорится, что нужно приобретать друзей в настоящей жизни, употребляя богатство и расточая имущество на нуждающихся; здесь заповедуется не что другое, как только щедрая милостыня». такое распоряжение богатством будет сообразно с волей Домовладыки Бога, дающего его. «Если же вы, – как бы так говорил господь, – не можете исполнить этого малого поручения с надлежащей точностью и верностью, если не умеете пользоваться, как должно, добром тленным, данным вам в этой жизни только на время: кто же вверит вам богатство истинное, нетленное, которое было бы вашим достоянием на всю вечность?» Верный в мале и во мнозе верен есть, и неправедный в мале, и во мнозе неправеден есть. Аще убо в неправеднем имении верни не бысте, во истиннем кто вам веру имет? И аще в чужем верни не бысте ваше кто вам даст? Неправедное, неверное и обманчивое богатство, противополагаемое истинному, вечному, есть вместе с тем чужое, потому что дается Богом для того, чтобы пользоваться им сообразно с волей небесного Домовладыки, не для удовлетворения суетных пожеланий, а для дел милосердия и приобретения сокровища небесного (Лк. 12, 33). господь заключил это приточное наставление общим правилом, высказанным еще в нагорной беседе (Мф. 6, 24): никий же раб может двема господинома работати: ибо или единаго возненавидит, а другаго возлюбит: или единаго держится, о друзем же нерадети начнет, не можете Богу работати и мамоне, т. е. богатству. слыша эти слова господа, сребролюбивые и любостяжательные фарисеи смеялись над ним: они думали, что удачно сумели примирить, по-видимому, несогласимые противоположности в своей жизни, исполненной притворства и лицемерия. но нелицеприятный Учитель заметил им: вы есте оправдающе себе пред человеки, Бог же весть сердца ваша, яко еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом. люди, обманываясь наружностью, которой не соответствуют внутренние расположения души, могут почитать высоким и достойным уважения то, что на самом деле совсем не таково и пред всевидящими очами Божиими представляется в истинном своем свете – одним обманом и ложью.
Показав, что правильным употреблением богатства достигается вечное блаженство, Христос спаситель в следующей притче объяснил, к каким горестным последствиям приводит неправильное употребление его, жеcтoкocepдиe и надменное пренебрежение меньших братий (Мф. 25, 40) при обилии земных средств, которыми можно было бы облегчить страдания их. Человек некий бе богат, и облачашеся в порфиру и виссон, веселяся на вся дни светло. Нищ же бе некто именем Лазарь, иже лежаше пред враты его гноен, и желаше насытитися от крупиц падающих от трапезы богатаго, но и пси приходяще облизаху гной его. в этих немногих чертах ясно открывается душа богача, нищая внутренним добром: он живет исключительно в свое удовольствие, превращая дни свои в непрерывный ряд пиршеств. При каждом выходе и входе хозяину дома нельзя не приметить бедного лазаря у ворот, но он как будто не примечает его. лазарь не только беден, но и болен: и cие не трогает жестокой души богатого. Больному немного надобно; довольно было бы для него ломтя хлеба или каких-либо крошек со стола богатого: и сего лазарь тщетно желает. Псы выказывают более милосердия к несчастному, чем человек, избыточествующий дарами благости Божией, но богач не пользуется уроком, получаемым от бессловесных. в противоположность этому жестокосердому богачу бедный лазарь отличается беспрекословной покорностью воле Божией, назначившей ему такой горький жребий, искренним смирением, безропотным терпением. Хотя и богатство само по ceбе не есть порок, так же как и бедность не заслуга, но нравственные качества, выраженные богачом и лазарем в той обстановке, в какой текла жизнь их на земле, изменили судьбу их в загробной жизни. Бысть же умрети нищему и несену быти Ангелы на лоно Авраамле, т. е. в Царство небесное, в то место света и блаженства, где пребывал отец верующих (рим. 4, 11); умре и богатый, и погребоша его. И во аде возвед очи свои, сый в муках, узре Авраама издалеча, и Лазаря на лоне его. И той возглашь, рече: отче Аврааме, помилуй мя, и посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и устудит язык мой, яко стражду во пламени сем. снова между ними неравенство, но не такое, как прежде, а противоположное тому, в каком находились дотоле: тот, кто не давал крошек от столa своего изнывавшему от голода, теперь сам нуждается в капле воды. и вот богач, быть может, не смея просить лазаря по причине прежнего пренебрежения, «бесстыдным голосом» (прп. нил синайский) возопил к аврааму: посли Лазаря, как будто лазарь обязан был вознаградить его за благодеяния, какими не пользовался. Рече же Авраам: чадо, помяни, яко восприял еси благая твоя в животе твоем, и Лазарь такожде злая: ныне же зде утешается, ты же страждеши, т. е. по изъяснению преподобного исидора Пелусиота, «если сделал ты что-либо доброе, то восприял за сие, живя в роскоши и не испытав никаких превратностей; если же и он согрешил в чем, то восприял за сие, истощаемый не знавшею никаких утешений нищетою». И над всеми сими между нами и вами пропасть велика утвердися, яко да хотящии прейти отсюда к вам, не возмогут, ни иже оттуду, к нам преходят.
