Я подумала, что следующей фразой станет: «Ты уволена!»
- Катя! Стой! Четыре года назад в ночь под рождество я был в твоей квартире. Помнишь бомжа, который сидел перед магазином на картонке? Это был я.
Глава 55
Моя рука замерла на дверной ручке. Бред какой-то. Я повернулась к Горскому.
- Я не знаю, откуда у вас такие сведения. Может, ваша служба безопасности постаралась? Передайте своим сотрудникам, что они отличные спецы. Или подельнички моего бывшего мужа раскололись? В тот вечер именно они пытались меня ограбить. Я прекрасно помню того человека. Он совершенно не похож на вас. Он смелый, искренний, добрый… А вы… Вы просто сошли с ума, вы помешались на мне и моем сыне.
Я наговорила ему лишнего, не смогла сдержаться. Просто Горский уже переступил черту. Он вторгся в мою жизнь: он не дает мне прохода в настоящем, планирует присвоить меня и сына в будущем, а теперь еще и на мое прошлое покусился. Как можно так врать? И как ему такая безумная идея в голову пришла – придумать историю, в которую никто в здравом уме не поверит? Очевидно, каков человек – таковы и идеи.
Дернула за ручку, желая выскочить отсюда и бежать подальше от этого безумца.
Но я не успела ничего сделать, потому что Горский как огромный опасный хищник подскочил с кресла и в пару шагов оказался рядом со мной. Он впечатал меня в дверь, лишая малейшей возможности сбежать. От беспомощности и страха мое дыхание сбилось. Еще немного – и я задохнусь. Меня охватила самая настоящая паника.
- Да, я помешался на тебе. Неужели не ясно, Катя? – он склонился ко мне и зашептал в ухо, опаляя кожу дыханием. Несмотря на жар, исходящий от него, по моей шее побежали мелкие мурашки. – Я каждый день думаю о тебе. Хочу просыпаться по утрам с тобой в одной постели.
Стало еще страшнее. Нет, сама по себе перспектива наконец-то позволить себе отношения с мужчиной, который нравится, меня не пугала. Меня пугало то, что этому мужчине срочно требовался поход к психиатру и курс тяжелых препаратов.
- Виктор Степанович, - задыхаясь, прохрипела я, - я очень ценю то, что вы поделились со мной своими переживаниями. Но это не повод врать, понимаете? На лжи никакие отношения не построить. Вам не нужно было придумывать какие-то истории, искажая факты моей жизни, - я аккуратно подбирала слова, чтобы не разъярить его, одновременно пытаясь выскользнуть из его хватки.
Бесполезно. Мои трепыхания, напротив, заводили его. Его ладонь сумела пробраться под блузку и теперь по-хозяйски оглаживала мою спину. И как бы мне ни было страшно и неудобно, откуда-то из глубин поднималась темная, необузданная страсть. Как ее удалось ему воскресить? Некромант хренов!
Пора признать, Катя. Ты не хочешь нормальных мужиков и здоровых отношений. Твой контингент - люди со справкой из психдиспансера. А я-то думала, почему мне в личной жизни так не везет. Почему не могу встретить своего единственного. Оказывается, кандидаты в мои женихи все это время ходили в белых рубашках с длинными рукавами, завязанными узлом на спине, в очень интересном казенном заведении.
- Я не вру, Катя, не вру. Хочешь, опишу комнаты в твоей квартире?
- Конечно, опишете! Вы же у меня в субботу были. Пока я жарила блины, вы спокойно могли бродить по комнатам, - я царапала его предплечье, пытаясь заставить его вытащить ладонь из-под моей блузки, но он не замечал боли.
- Я могу рассказать, чем мы занимались всю ночь. Могу рассказать, а могу показать. Прямо здесь. Я хочу тебя до безумия, Катя. Только тебя хочу. Понимаешь?
- У вас нет доказательств, в которые я могла бы поверить.
- Мои друзья могут все подтвердить.
- О, да! Они подтвердят, что угодно. На то они и друзья.
- Подожди, Катя, - лицо Горского просияло. – У меня же есть фотографии. Я фотографировал тебя утром перед тем, как уйти.
К счастью, он отстранился от меня, дав наконец мне возможность нормально дышать. Дышать, но не сбежать. Схватив меня за руку, он потащил меня к своему столу, приказал сесть. Сам взял со столешницы смартфон, с полминуты сосредоточенно водил пальцем по экрану, а потом положил телефон передо мной.
- Смотри, - произнес с видом победителя.
Я уставилась в экран, не рассчитывая увидеть хоть что-то, что сможет меня убедить. Но когда я увидела фото, то почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а кисти рук заледенели. С ужасом и неверием я смотрела на себя, абсолютно обнаженную, лежащую на кровати в собственной спальне.
- Листай дальше.
Я провела пальцем по экрану, и издала судорожный вздох. Это было селфи, которое сделал мой ночной гость со спящей мной. Да, это был тот самый человек, который почему-то запал мне тогда в душу. Был именно таким, каким я его запомнила – с густой окладистой бородой, как у богатырей, отросший стрижкой, зачесанной набок. Ничего общего с Горским! Или?
Я переводила взгляд с фотографии бездомного, которого приютила, на Горского, искала хоть какое-то сходство и боялась найти. Ведь тогда та рождественская история перестанет быть такой чудесной, которой я ее стала себе представлять.
Глаза. Форма глаз и цвет совпали прямо один в один. Нос тоже очень похож. Остальное было скрыто бородой и спадающей на лоб челкой.
- Это я, Катя, я.
Сердце сковало предчувствие чего-то нехорошего, такого, от чего весь мой мир может во мгновение ока перевернуться с ног на голову. Я хотела узнать правду, и в то же время – нет. Меня пугало то, что я могу услышать. Я понимала, что он оказался в тот вечер в моей квартире совсем неслучайно. И что намерения у него были отнюдь не благие. Но как же я хотела ошибиться!
- Только не говори, что все четыре года, которые ты отсутствовал, ты собирал цветмет, на этом поднялся и создал свою строительную империю. Я, конечно, наивна, но не настолько.
Я с трудом узнала свой голос. Он звучал механически, холодно и будто принадлежал не человеку, а роботу, не умеющему чувствовать.
- Не скажу, моя империя, как ты выразилась, у меня тогда уже была. Я могу тебе все объяснить, но боюсь, что тебе это не понравится.
Глава 56
Мне уже не нравилось. Я сидела, будто оглушенная мешком муки по голове. Не могла разобраться ни в своих мыслях, ни в чувствах. Происходящее казалось сюром. Этого просто не могло быть на самом деле.
- Я тебя слушаю, - холодно произнесла я.
- Причина, по которой я стал бомжом на вечер, нелепа и банальна. Мы поспорили с друзьями на мой майбах, что я смогу переспать с женщиной даже в таком виде. Не спрашивай, как я мог на такое спорить: мы отдыхали, я был навеселе, причем сильно. Сам офигел когда наутро друзья показали запись спора.
Я не верила своим ушам. Он просто забился с друзьями на то, что с кем-то переспит. И этим кем-то стала я. Боже, из меня сейчас словно душу вынули! Не просто вынули, а вырвали на живую, вместе с ошметками веры в человечность.
- И слабым звеном, позволившим тебе выиграть, стала я, - мертвенным тоном заключила я. – Какая же я дура! – я закрыла лицо руками.
- Не говори так. Ты стала лучшим, что было в моей жизни за последние четыре года.
Но я не слышала его.
- Знаешь, если бы мой бывший не признался, что это его дружки меня чуть не ограбили, я бы подумала, что и они часть твоего плана.
- Нет, я просто решил заступиться за тебя. Конечно, в итоге мне это сыграло на руку, но в тот момент я даже не думал об этом. А потом… ты же сама чувствовала, что между нами искра проскочила. Нас тянуло друг к другу как магнитом.
- Видно, магнит быстро размагнитился. Раз ты исчез, не сказав ни слова, ни полслова. Просто сбежал. А потом объявился через четыре года с явным желанием продолжить то, на чем мы тогда остановились. Где же ты был, Горский? Тебе отшибло память, и ты забыл, где меня искать? Не удивлюсь, если сейчас ты придумаешь что-то подобное.
- Я слег с пневмонией. Я перемерз, пока ждал друзей.
Я криво усмехнулась. Я же говорила. В одном ошиблась: он заменил потерю памяти пневмонией.
