Восемнадцать глубоких разведок в прифронтовом тылу фашистских войск провели солнцевцы, и каждая позволяла добыть ценные сведения. И это — меньше чем за один месяц действий партизанского отряда!
Очень важно, считал коммунист Солнцев, морально поддержать советских людей, в чьих домах нагло хозяйничали фашисты, показать, что оккупантов обязательно выкинут с нашей земли, что Москва неприступна и собирает силы для разгрома ненавистного врага.
…Ограбив жителей Ордина, фашистская часть отбыла в Вишенки. А спустя несколько часов к растерянным, полным бессильного гнева безоружным людям пришли руководители района — секретарь райкома партии, начальник отдела НКВД.
Еще до оккупации в одной из лесных сторожек была оборудована партизанская типография, где печаталась подпольная газета «На боевом посту». За время оккупации района фашистами партизанская редакция выпустила несколько номеров этой газеты. И вот теперь на столе в одном из классов сельской школы лежала стопа «районки». Жадно расхватывали и читали ее ординские колхозники, расспрашивали Солнцева о положении на фронтах, о Москве, где только-только состоялось торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октября, и прошел военный парад.
Рассказ Сергея Ивановича Солнцева о торжествах в столице люди слушали затаив дыхание, с надеждой на скорое освобождение от гитлеровского лиха.
— Сопротивление врагу можно оказывать не только тогда, когда в твоих руках оружие, — подытожил свой рассказ Солнцев. — Возможность для борьбы есть и у вас, товарищи!
Собравшимся не требовалось долго объяснять, что именно имели в виду Солнцев и пришедший вместе с ним на то собрание секретарь Рузского райкома партии комиссар партизанского отряда Рыжкин. Было известно, что ординские колхозники не успели обмолотить весь собранный ими урожай. В отряд поступило сообщение разведчиков, что фашисты намерены заставить население закончить работы, а затем вывезут хлеб. Надо всеми силами сорвать этот грабительский замысел!
— Подумайте, товарищи, как это сделать! — сказал Солнцев.
— Обязательно сделаем! — раздались голоса.
Спустя годы партизанский редактор С. Осипов, участвовавший в той встрече, напишет в рузской районной газете о том, что слово свое, данное Солнцеву, ординцы сдержали.
А вскоре после этой и других встреч партизан с земляками в Московском областном штабе партизанского движения было получено сообщение:
«В целях мобилизации населения Рузского района для борьбы с немецкими оккупантами партизанским отрядом выпущены и распространены листовки».
В середине ноября 1941 года гитлеровцы попытались второй раз повести наступление на Москву. О подготовке их к новому штурму нашей столицы свидетельствовали и многочисленные данные, добытые разведчиками под руководством Солнцева. Об этом же можно было догадаться из показаний «языка» — солдата 2-го батальона 187-го полка 87-й пехотной дивизии Фрица Хельбиха, захваченного 13 ноября партизанами и переправленного через линию фронта в штаб 144-й стрелковой дивизии Красной Армии.
А через день восемьдесят партизан во главе с Сергеем Солнцевым и присоединившиеся к ним десять конников разведывательной группы 5-й армии устроили засаду на дороге Голосово — Редькино. В самый критический момент боя Солнцев организовал контратаку на проходившую по дороге вражескую колонну. Отбив удар фашистов во фланг отряда, партизаны обеспечили успех важной операции. Было выведено из строя много вражеских солдат, захвачено вооружение и другие трофеи.
Боевые товарищи по праву считали Солнцева не только признанным мастером разведки, но и настоящим комиссаром. Многие из бойцов Рузского и Тучковского партизанских отрядов, чьи воспоминания были записаны по горячим следам боевых действий, говорили об этом.
— В середине ноября к нам прибыли двое, комиссары Солнцев и Рыжкин, чтобы организовать совместную боевую операцию, — рассказывал в 1942 году партизан-тучковец Гавриил Никитович Спиридонов. — А наутро мы вышли к дороге Голосово — Редькино…
— Солнцева уважали не только за личное мужество, отвагу, умение спокойно, без суеты и паники найти выход из самой трудной ситуации, за глубокую веру в грядущую победу и умение передать эту веру боевым товарищам, всем землякам-рузакам. Его любили за доброту и искреннюю душевность. Был он невысок ростом, черноглаз, черноволос. И не было у него важности, фанаберии. Табачок делил с рядовыми по-товарищески, хоть и был в начальниках, — вспоминал позднее П. А. Ткачев.
Разведчику Андреяну Васильевичу Тюльпакову было 47 лет. Это был надежный и отважный воин, коммунист с 1932 года. Девять раз ходил он в тыл врага со специальными заданиями Солнцева и всякий раз с успехом возвращался в отряд.
— После одного трудного задания я только успел отдохнуть, как меня вызвали Солнцев и Рыжкин, — рассказывал Тюльпаков. — Говорят, что прибыла диверсионная группа из Москвы и мне надо ее провести к Рузе. Я говорю, что могу проводить… Был сильный снег, все ребята к ночи замучились, мокрые сделались, устали. А я был в плаще Солнцева, он мне дал его, чтобы я не вымок…
Документы областного штаба партизанского движения, хранящиеся в одном из московских архивов, свидетельствуют: в том рейде по фашистским тылам группа москвичей, ставшая частью Рузского партизанского отряда, нанесла, благодаря помощи Солнцева и Тюльпакова, немалый ущерб врагу. Вступив в бой с фашистским подразделением, партизаны уничтожили немало офицеров и солдат противника. Были перерезаны телефонные линии, заминирована дорога Молодяково — Морево. Произошло это в знаменательный день — 7 ноября 1941 года. Так отметили партизаны праздник Великого Октября.
…На третий день последнего фашистского наступления на Москву группа партизан во главе с Солнцевым была внезапно атакована большим карательным отрядом. И землянка стала их крепостью. Стоило кому-нибудь из гитлеровцев приблизиться к входу в это партизанское укрытие, как оттуда летели пули, гранаты.
Фашистов было, однако, намного больше. Скоро не осталось у партизан ни патронов, ни гранат. В одной из схваток ранен Солнцев, он уже не мог самостоятельно передвигаться.
И когда очередная вражеская атака была отбита, Солнцев приказал товарищам отойти в лес.
— Зарядите мне револьвер! — попросил он напоследок.
На том месте, где он принял свой последний бой, теперь установлен обелиск. На красном его граните высечены слова о том, что здесь 20 ноября 1941 года был зверски замучен Герой Советского Союза начальник Рузского районного отдела НКВД Сергей Иванович Солнцев.
Он был гордый человек, Сергей Солнцев. Гордился тем, что советский. Тем, что чекист.
П. А. Ткачев рассказывал:
— У деревни Петрово Солнцев однажды сказал, что пойдет поговорить с колхозниками. А был он в шинели со знаками различия. Его попытались отговорить. Ответил: «Что ж ты думаешь, что буду я по родной земле ходить да бояться фашистских мерзавцев?» И сходил в деревню, и вернулся, получив нужные сведения.
Фашистам, пленившим его, раненного, обессилевшего физически, не удалось добиться сведений о местонахождении партизан, о связях и явках. Жестокие пытки не заставили его выдать товарищей, раскрыть тайну, пренебречь долгом коммуниста. Каратели видели, кто попал им в руки. Но моральный дух Солнцева не был сломлен, он не сказал им ничего.
Еще почти месяц действовали на Рузской земле партизаны и подпольщики, но ни одного их адреса фашисты так и не узнали.
А 20 января 1942 года газета 5-й армии генерала Говорова опубликовала два материала. Оба — о героизме советских патриотов.
Первый озаглавлен так: «На зверства фашистов ответим яростной народной местью». Это акт, подписанный рузским партизаном Г. Загудаевым, красноармейцем энской части А. Паршиковым и группой жителей деревни Терехово Пановского сельсовета Рузского района, которые в пятистах метрах к востоку от своей деревни после изгнания оккупантов обнаружили тело повешенного на придорожном дереве Сергея Солнцева. У него были обрублены пальцы, отрезано ухо, пробита штыком нога, пять пулевых ран зияли в груди. Ноги и руки были закопчены — каратели жгли его на костре. Они скальпировали ему голову. И только после этих изуверских пыток казнили.
«У каждого из нас в душе поднялся яростный гнев… — говорилось в акте. — Они — эти бандиты, жаждущие народной крови, — своими зверствами думают нас запугать. Советский народ этим не запугаешь. На зверства фашистов мы ответим народной местью. Кровь за кровь, смерть за смерть!»
И рядом на газетной полосе — вторая публикация, озаглавленная «В освобожденном Дорохове». Автор младший лейтенант А. Сысоев писал:
«О партизанах из уст в уста передаются восторженные рассказы. По всей округе гремит слава о бесстрашной партизанке, имя которой еще не установлено. 18-летняя комсомолка подожгла в деревне Петрищево три дома, в которых жили немецкие офицеры. Ее схватили, пытали. Но ни слова не проронила она…»
