Страхи эти и сегодня ютятся на задворках подсознания. Вот почему вампиры так часто появляются на страницах современных книг и в фильмах. В них живет неизбывный эротический элемент, они приходят под покровом ночи, вгрызаются в шеи жертв, парализованных страхом и желанием…
Но невзирая на образ графа Дракулы, порожденный богатым воображением романиста Брэма Стокера и ставший моделью для многих кинорежиссеров, увлекающихся темой вампиризма, далеко не все вампиры встают из гробов и превращаются в летучих мышей, чтобы перелетать с места на место. (Вероятно, форма летучей мыши – изобретение самого Стокера. До него, по фольклору, вампиры обращались в каких угодно животных, но только не в летучих мышей!) Есть и живые люди, которые считали себя вампирами (и даже сегодня отождествляют) и которые мучают и убивают безвинных жертв, справляя свою кровавую тризну. Во всяком случае, в любой форме вампиризм владел умами на протяжении столетий.
По мере того как христианство распространялось по Европе, множились и рассказы о вампирах. Книга «Молот ведьм», впервые опубликованная в 1481 году, описывает процедуры выявления и наказания вампиров и иных паранормальных существ. Вампиров безжалостно выкапывали и обезглавливали. Такие истории пополняли фольклор народов всего мира на протяжении столетий. Но сообщения о вампирах, какими мы представляем их сегодня, похоже, впервые появились в XVI веке в Восточной Европе, там, где сегодня находятся Венгрия и Румыния. В 1526 году турецкий султан Сулейман Великий нанес поражение в битве венгерскому королю. Венгрия была поделена на три части: одной правили сами турки, другая досталась Габсбургам, а третья, независимая Трансильвания, управлялась мелкими удельными князьками. Именно в этих отдаленных областях и расцвели буйным цветом предрассудки, связанные с вампиризмом.
Трансильвания – земля, где то и дело шли кровопролитные бои и знать строила мрачные замки на пологих склонах Карпат, – всегда считалась достаточно таинственным местом. Поросшие лесом горы населяли глубоко религиозные крестьяне, которые свято верили, что душа может отлетать от тела еще при жизни и путешествовать по миру аки птица или любое другое животное. В «Дракуле» Стокер наглядно описывает эту ситуацию: «Среди населения Трансильвании четко выделяются четыре народности: саксы на юге и смешанные с ними валахи (румыны), которые являются потомками даков; мадьяры на западе и шекели на западе и севере. Я где-то читал, что самые глубокие предрассудки рождаются в предгорьях Карпат, как в центре воображаемого водоворота».
Жизнь в центре такого водоворота была сущим адом для трансильванских крестьян, зависевших от своих земельных наделов. Эпидемии, зарождавшиеся здесь, молниеносно распространялись по округе и опустошали целые города. Эти страшные события только усиливали веру в вампиров, на которых часто возлагали ответственность за любую смерть.
Беспомощные перед эпидемиями, жители закапывали покойников немедленно после смерти, к сожалению, нередко до того, как человек умер и пребывал в состоянии каталепсии, при которой дыхание может прерываться. Несчастные жертвы просыпались в могилах и пытались выбраться наружу. Позднее грабители или обычные жители, встревоженные мыслями о том, что похороненными могут оказаться вампиры, выкапывали их и с ужасом обнаруживали скрюченные тела тех, кто безуспешно пытался выбраться из могильного плена.
Зная уровень образования тех людей, нетрудно предположить, какой ужас охватывал их, когда они вскрывали захоронение и видели кровь под ногтями или в разинутом в последнем крике рту трупа. И, конечно же, становилось ясно, что отрыт очередной вампир. А уж если гроб открывали, как говорится, вовремя, когда тело еще подавало признаки жизни, все показатели вампиризма были налицо, и кол, воткнутый в грудь, завершал все мучения несчастного.
Считалось, что полнокровный человек может быстрее оказаться жертвой вампира и сам превратиться в такового, ибо укус влечет за собой обращение (как в случаях с бешеными собаками), но в европейском фольклоре сохранились предания о том, что некоторые люди проявляли большую склонность к вампиризму, чем другие. К тем, кто жил «на дне» общества, всегда относились с подозрением, и именно их подозревали в возвращении из могилы. Еще подозревали рыжих, родившихся в «сорочке» младенцев, появившихся на свет в Рождество, и вообще всех, родившихся при необычных обстоятельствах, или, например, с заячьей губой, деформацией черепа или конечностей, а еще тех, чье поведение было отлично от общепринятого. В Греции, где люди в основном темноглазые, те, кто с голубыми глазами, считались вампирами. Самоубийцы были первыми кандидатами на возрождение в качестве кровососов, потому что их отлучила от себя церковь.
Древние греки хоронили покойников с оболом (греческая монета) во рту. Она мешала войти через рот злым духам. А в XIX веке греки похожим образом препятствовали проникновению вриколкас, закрепляли на устах погибшего восковой крест.
Венгры и румыны хоронили трупы с серпами у шеи, на тот случай, если труп захочет подняться из могилы, он сам срежет себе голову. Некоторые наиболее рьяные жители клали еще и серп у сердца – специально для того, кто никогда не был женат и поэтому подвергался риску превратиться в стригоя, или вампира. Финны, например, связывали руки и ноги у трупов или же втыкали в могилы колья, чтобы пришпилить тело к земле.
Иногда с вампирами пытались бороться истинно детскими способами. В Восточной Европе вывешивали на окнах и дверях крушину и боярышник – последний считался кустарником, которым был украшен венец Иисуса, – вампир напорется на его колючки и не пойдет дальше. Зерна проса, по преданию, также должны были отвлечь внимание восставшего из гроба вампира – он бросится собирать их возле могилы и забудет о своей жертве.
Считалось, что дыхание вампира зловонно, но и сами вампиры не выносят сильных запахов, например, чесночного, поэтому в могилы часто опускали головки чеснока, вешали вязанки его на шею умершего. И, как и прочие злые духи, вампиры всегда боялись серебряных изделий и изображений креста, который вешали на дверях и воротах для недопущения бессмертных душ. Люди спали, держа под подушками острые предметы. Доходило даже до того, что, боясь ночных визитов вампиров, раскладывали человеческие фекалии на своей одежде и даже клали их себе на грудь.
Если по какой-либо причине тела были неправильно похоронены или амулеты оказывались бесполезными, живые искали виновных – тех, кто преодолел барьер смерти и вернулся назад, – и убивали их. В некоторых культах сохранялась стойкая вера в то, что лошадь не переступит могилу вампира. Для этой процедуры обычно подбирали одноцветную лошадь, черную или белую, а управлял ею юный девственник.
В Сербии могилами вампира считались любые провалившиеся от старости захоронения. Охотники за вампирами эксгумировали многие тела и обследовали их на предмет принадлежности к вампирам – по тому, насколько они разложились. Независимо от метода обнаружения, средства убиения вампиров были весьма разнообразны и включали не только осиновый кол, но и сожжение, обезглавливание или же сочетание всех трех способов. В странах Восточной Европы в старину вскрывали могилу подозреваемого в вампиризме, набивали ее соломой, протыкали тело колом, а потом все вместе поджигали. Часто трупу отрубали голову, используя для этого лопату могильщика. Голову затем размещали у ног покойника или возле таза и для надежности отгораживали от остального тела валиком из земли. Болгары и сербы помещали возле пупка ветки боярышника и брили все тело, за исключением головы. Кроме того, они разрезали подошвы ног и клали ноготь позади головы.
Когда кол протыкал тело вампира, свидетели часто отмечали некие звуки, чаще всего хрипы, а также изливание темной крови. Звуки возникали обычно из-за того, что выходил оставшийся в легких воздух, но это воспринималось иначе – значит, тело было живо и оно принадлежит вампиру! Раздутое тело в гробу и следы крови во рту и в носу сегодня считаются обычными признаками разложения примерно через месяц после смерти – как раз именно в этот период большинство тел подвергалось эксгумации на предмет выявления вампиров.
Вера в оживших мертвецов оказалась настолько сильной, и настолько глубоко укоренились в памяти людей ужасные предания, что образованнейшие умы той эпохи стали записывать конкретные рассказы. Карл-Фердинанд де Шару написал книгу «Магия постхума», она вышла в Чехии в 1706 году. Де Шару рассматривал вопрос вампиризма с точки зрения юриста и предлагал законные средства борьбы с таинственными существами. Он пришел к выводу, что закон позволяет сжигать трупы.
Много фактов о вампирах в тот период собрал Дом Августин Калмэ (Калмет), французский монах-бенедектинец и библиограф, опубликовавший в 1746 году книгу под названием «Диссертация о появлении ангелов, демонов и призраков, а также о проявлениях вампиров в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии». Английское издание появилось 13 лет спустя и нашло широкий отклик, поскольку было проникнуто духом христианской веры. (Фрагменты из русского перевода книги мы приводим ниже.)
