— Конечно нет, — возмущаюсь уже я, — просто… просто ты меня не спрашивал.
— А, так это я виноват? — недоверчиво приподнимает он брови, сложив руки на груди.
— Конечно нет, — повторяю я. — Извини.
— Доделывай, что начала, — говорит он после долгого молчания, когда я уже готова была сквозь землю провалиться от стыда. Удивленно вскидываю голову. — И чтобы по ночам тут не сидела, поняла меня? А то запирать на ночь тебя буду.
— Так ты не злишься? — спрашиваю я, нарываясь.
— Конечно злюсь, — откатывается он от стола. — Но понимаю.
Мне с ним все-таки очень повезло.
— И не обольщайся, — продолжает Роман. — Я из меркантильных соображений. Надеюсь, и улучшения твои будут ничуть не хуже твоей системы отслеживания, — сообщает он, покидая комнату. — И чтобы утром все работало.
Разворачиваюсь к мониторам, не скрывая широкой улыбки. Все-таки мне повезло. Еще бы деда нашелся для полного счастья.
Я уже не помню свою другую жизнь. Когда все было нормально. Когда работала на нормальной работе, жила в нормальной квартире и была нормальной. Все это сейчас кажется сном.
Как быстро человек привыкает к не зависящим от него обстоятельствам, как легко подстраивается под окружающий мир! Уму непостижимо.
За такое короткое время я излечилась от страха, посеянного моим бывшим. Влюбилась. Себе-то я в этом могу признаться.
И осталась с разбитым сердцем.
Но нашла новых знакомых, увидела столько интересного и теперь вот работаю так, как всегда мечтала. Сложись все по-другому, вряд ли бы это могло случиться.
Только мысли о дедушке не давали покоя. Мы так надолго никогда не расставались.
Да и слова Романа о том, что он… его… Нет, нет и нет! Он жив, и я его найду.
Перепроверяю новые сводки со спутника.
Роман еще не в курсе, что я подключилась к нему.
Боюсь, никакие меркантильные соображения Романа не заставят его, если вдруг он узнает об этом, оторвать мою голову.
Утро вечера мудренее. Расскажу ему утром. Ну или когда будет положительный результат. Может, тогда он не так сильно разозлится.
Сон не шел. Как в замедленной съемке, перед глазами проплывала наша первая встреча с Савой. Вот он появляется в дверях... Он ведь мне сразу понравился.
Меня будто кипятком обдало еще до того, как я встретилась с его жадным взглядом.
Боже, как он на меня тогда смотрел. Будто во всем мире я одна для него центр мироздания.
Пожирал меня взглядом. Любой женщине польстило бы такое внимание, тем более неискушенной мне.
Но потом я вспомнила бывшего и очарование момента ушло. Я была в шоке от собственной реакции.
От его слов пришла в ярость.
Его напор на следующее утро меня напугал. Не привыкла я к тому, что мне в лицо говорят, что хотят меня, так открыто, так… бесстыже.
А потом мое тело проснулось для него. Точнее, оно проснулось раньше, но шок от этого пришел после того, как я ответила на его поцелуй и захотела, чтобы он не останавливался.
Боже!
Переворачиваюсь на живот, но от этого легче не становится.
Хочется снова рыдать и кричать от злости.
Я все прокручиваю наш последний разговор. Я так быстро тараторила, не желая его слышать. Боясь того, что именно он может сказать. Страшась боли, которую его слова могут мне причинить. Одно дело — понимать, и совсем другое — когда тебе не оставляют никаких иллюзий. Слишком легко он добирается до моих болевых точек, слишком легко может ранить.
«Вали» и «обуза» до сих пор сидят внутри меня, причиняя дискомфорт.
Так быстро отключила связь, но все же он успел зародить во мне сомнения.
Голос Савы действительно звучал слишком удивленно, и, кажется, его возмущение было очень даже реальным.
«Если бы ты знала, как я по тебе соскучился».
Я резко его тогда прервала, потому как кипятком обдало от его слов. Так хотелось поверить.
Но он ушел. Ничего не объяснив, ничего не сказав, просто взял и ушел.
Разве тот, кому ты небезразличен, тот, кто собирается вернуться, так себя ведет?
«Если бы ты знала, как я по тебе соскучился».
Заткнись. Все это ложь.
И все равно, что хочется в это поверить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Под утро, уставшая от борьбы с самой с собой, я наконец заснула.
«Малышка». «Будем наслаждаться, пока можем».
«Тебе понравится».
— Просыпайся, красавица, — заголосил Роман, вытаскивая меня из мутного сна. — Твой пациент тебя уже ждет.
— А? — не могу я никак собрать мысли в кучу.
— Валид пришел, говорю, — повторяет Роман, и до меня наконец доходит смысл его слов.
Подрываюсь с кровати и бегу в ванную комнату.
— Который час? — кричу Роману.
— Уже поздно.
В порядок себя привожу со скоростью ракеты.
— Извини, — прошу я прощения у Валида, который сидит на уже привычном ему месте в ожидании меня.
— Ничего страшного. Правда, я немного спешу, — сообщает он, улыбаясь.
— Мне нужного всего две минуты, — отвечаю, открывая систему с данными его чипа.
— Я предлагал Роману после задания зайти, но он заартачился, — сдал Валид мое начальство с потрохами.
— По ночам надо спать, а днем — работать, — парирует Роман невозмутимо, прежде чем отвлечься на свой телефон.
— Все нормально, — успокаиваю я Валида. — Наоборот, будет отличная возможность проверить твою систему, так сказать, в рабочей ситуации. — Перепроверяю данные. — Жалобы какие-нибудь есть?
— Чешется, — сообщает Валид.
— Почему раньше не сказал? — возмущаюсь я, поднимаясь и делая шаг в его направлении. — Покажи-ка, — требую я, на что Валид, не меняя позиции, просто отворачивает голову, давая мне лучший обзор.
От увиденного волосы на голове зашевелились.
— Роман, сюда, быстро! — кричу я, и тот через минуту появляется рядом. — У тебя реакция на чип идет, — сообщаю ничего не понимающему Валиду.
— Что такое? — Роман заглядывает за мое плечо и, увидев ту же картину, чертыхается. — Это что такое?
— Нужно вынуть, и быстро, — сообщаю я. — Говорила же, что лучше в руку, — возмущаюсь я, готовя инструменты. — Сразу бы заметили реакцию организма.
— Давай сюда, я сделаю, — окликает меня Роман, забирая скальпель.
Вот тебе и раз. А вчера только радовалась, что все работает.
— Переделаем, — говорит Роман будто сам себе. — Нужен гипоаллергенный материал. Есть одна идейка, — от его слов почему-то легче не становится.
Валид уходит, я тупо пялюсь на последние данные с его чипа, пока Роман кому-то названивает.
Роман прав. Нельзя опускать руки, не получилось — сделаем по-другому.
Пока занимаюсь новой наработкой, слышу за спиной недовольный голос Романа, который кого-то отчитывает:
— Они что там совсем с ума посходили, — шипит он, понизив голос. — Совсем из-за девки голову потеряли. Хотят все под откос спустить? Решайте вопрос с Кузнецовым без него, а иначе, боюсь, все там поляжете.
Нет, я не подслушивала, но не услышать было просто невозможно.
— Скажи ему, чтобы возвращался, — приказывает он, а я напрягаюсь. — Пусть свою проблему решит и голову в порядок приведет. Толку от него сейчас мало. Да мне плевать, что он там говорит, — рычит он громче. — Я сказал, пускай сюда свою задницу тащит.
Ком встал в горле, и волоски на теле поднялись дыбом. Это ведь не то, что шепчет мне интуиция?
Роман, отложив телефон, демонстративно не смотрит в мою сторону.
Так я и поверила, что он не чувствует моего взгляда!
— Это он? — насильно выдавливаю я из себя.
Роман молчит, но я и так понимаю, что только что он Саве приказал вернуться сюда.
Паника. Самая настоящая, до трясучки в руках. Это я вдали от него могу притвориться, что мне фиолетово и не больно. Но стоит встретиться с ним лицом к лицу…
— Вы рано или поздно встретитесь, — голос Романа пробивается ко мне будто сквозь толщу воды. — Он после вашего разговора совсем там с катушек съехал. Сцепился со своим бойцом, из-за ничего… — он еще что-то говорит, но я ничего не могу расслышать. В голове шум, уши заложило, воздуха не хватает.
