Алексеевич повернулся, хлопнул в ладоши. Тут же открылась дверь, и в комнату вошел знакомый Ксении — маленький человечек с непропорционально большой головой, гипнотизер Порфирий. Следом за ним шел громила Игорек, в руке у него был пистолет с большой насадкой на стволе.
— Что это еще за цирк? — недовольно проговорил старик. — Кого это вы ко мне привели? Покиньте мою комнату!
— Покинем, уважаемый, покинем! — заговорил Порфирий, шагнув к креслу, в котором сидел старик. — Только скажите мне, сколько здесь пальцев? — И он вытянул вперед указательный палец, направив его на старика.
— Что вы меня, за идиота считаете? — насупился старик.
— Отнюдь! Но все же — сколько?
— Один, разумеется!
— Очень хорошо! Один! А теперь?
— Теперь два… — Голос старика стал неуверенным, сонным.
— Два… три… четыре… — продолжил Порфирий. — Ваши руки и ноги становятся тяжелыми и теплыми… они наливаются свинцом… вам хочется спать… вы засыпаете, но ваши глаза остаются открытыми, вы слышите мой голос и делаете все то, что я вам прикажу…
— Делаю все… — глухим сонным голосом повторил старик.
— Сейчас сюда придет нотариус, вы ответите на его вопросы и подпишете подготовленные им документы.
— Нотариус… — повторил старик.
— Потом вы все это забудете.
— Забуду…
— Вы проснетесь на счет «три»! Он готов, — проговорил Порфирий совсем другим голосом, повернувшись к доктору.
— Хорошо. Но вы останетесь здесь до конца операции. На всякий случай.
— Нет вопросов! — Порфирий отошел в угол, сел на стул.
Громила Игорек встал у него за спиной, спрятав пистолет под полой пиджака. Гипнотизер проговорил громко, отчетливо:
— Раз… два… три!
Старик встряхнулся, завертел головой, протер глаза:
— Я, кажется, задремал? Да, я спал, и мне даже снился сон, такой странный сон… будто я — это не я, а кто-то совсем другой… а который теперь час?
— Одиннадцать, — ответил доктор. — Сейчас к вам придет нотариус, а потом вы отдохнете.
— Ах да, нотариус… — Старик потер лоб, как будто пытаясь что-то вспомнить. — Действительно, я жду нотариуса…
Тут же дверь снова открылась, и в комнату вошел лысый мужчина лет сорока пяти в черном костюме, с портфелем под мышкой.
Следом за ним шла высокая худая женщина с бледными узкими губами, в накрахмаленном белом халате — Алевтина, доверенная медсестра доктора, его правая рука и преданная помощница.
Нотариус оглядел комнату и всех присутствующих — старика, доктора, сидящего в углу Порфирия в черных очках, застывшего у него за спиной ручного головореза Игорька…
— Ну вот, — проговорила Алевтина, показывая на старика, — вот ваш клиент.
— Клиент, да… — мужчина с портфелем моргнул, потер руки, — давайте познакомимся. Я — государственный нотариус Даниил Степанович Стефанович, я приехал, чтобы заверить ваше завещание. А как вас зовут, уважаемый?
— Можно подумать, что вы не знаете! — фыркнул старик, недовольно взглянув на нотариуса.
— Извините, уважаемый, но таков порядок. Имея дело с клиентами вашего возраста, я должен убедиться, что они находятся в здравом уме и твердой памяти.
— Да уж в более здравом уме, чем некоторые молодые! Но не люблю, когда мне указывают на мой возраст!
— Простите, но таков порядок.
— Ладно, бог с вами… я — Герман Рудольфович Берг… такой ответ вас устраивает?
— Какой ваш постоянный адрес?
Старик назвал свой адрес, а Ксения мучительно вспоминала, где она слышала его имя. Герман Берг… кажется, это владелец крупной горнодобывающей компании… да, большими делами ворочают в этой маленькой клинике!
— Хорошо, — продолжал нотариус. — Теперь, Герман Рудольфович, я прочту ваше завещание, а вы внимательно выслушаете и проверите, соответствует ли оно вашим пожеланиям и выражает ли в полной мере вашу волю.
Ксения торопливо достала свой телефон, поднесла его к щели в стене и включила видеозапись.
Нотариус достал из портфеля документ на гербовой бумаге, откашлялся и начал читать:
— Я, Герман Рудольфович Берг, такого-то года рождения… проживающий там-то… паспорт такой-то… находясь в здравом уме и твердой памяти… — при этих словах нотариус значительно взглянул на старика, — распоряжаюсь в случае моей смерти передать все принадлежащее мне движимое и недвижимое имущество, включая контрольный пакет акций горнодобывающей компании «Северо-Запад», инвестиционной компании «Золотая заря»…
— Опаньки! — одними губами прошептала Ксения.
— Все ли в этом документе соответствует вашим пожеланиям? — спросил нотариус, дочитав завещание. — Не хотите ли вы сделать какие-то добавления и уточнения?
— Все… все соответствует… — произнес старик с какой-то неуверенностью в голосе.
— Если так, подпишите этот документ! — и нотариус протянул ему массивную дорогую ручку.
Старик взял эту ручку, потянулся к бумаге…
Но тут из угла комнаты донесся властный, завораживающий голос Порфирия:
— А теперь мы немного изменим правила игры! Раз, два, три!.. Елочка, гори!
— Игорек! — вскрикнул Иван Алексеевич. — Игорь, останови его! Стреляй! Стреляй, тебе говорят!
Громила вскинул пистолет, нажал на спуск…
Но пистолет у него в руке глухо бабахнул, и массивная насадка на стволе разлетелась на куски.
Пробка, которую вставила в ствол Ксения, сделала свое дело.
Громила выронил обломки пистолета и тряс обожженной рукой, удивленно моргая глазами.
Гипнотизер резко обернулся, снял черные очки, уставился на громилу и властно проговорил:
— Замри!
Игорек булькнул горлом и замер, как гипсовая статуя в парке культуры и отдыха.
— Все замрите! — произнес гипнотизер, обведя комнату пронзительным взглядом.
И все присутствующие действительно замерли — и доктор, и его преданная медсестра, и старый банкир, и нотариус. Они словно превратились в гипсовые статуи.
Даже Ксения, притаившаяся в своем чулане, почувствовала какую-то странную скованность и тяжесть в руках и ногах.
Но она быстро справилась с этим неприятным ощущением, проверила, что вся сцена записана на телефон, и снова прильнула к щели, чтобы ничего не пропустить.
А гипнотизер, убедившись, что все присутствующие неподвижны и не представляют для него опасности, подошел к нотариусу, забрал у него лист с завещанием и заменил его другим. Затем повернулся к старому миллионеру, щелкнул перед ним пальцами и проговорил:
— А теперь, Герман Рудольфович, поставьте свою подпись! Вот здесь, внизу!
Старик вздохнул, пошевелился, взял ручку и размашисто расписался на документе.
— А теперь вы! — Порфирий повернулся к нотариусу.
Тот провел рукой по глазам, огляделся, увидел документ, расписался в нем, поставил снизу печать.
— Спасибо! — Гипнотизер забрал у него документ, спрятал в тонкую папочку, сложил вдвое и убрал в нагрудный карман.
Затем он оглядел всех присутствующих и произнес своим властным, гипнотическим голосом:
— Вы будете неподвижны еще десять минут, потом очнетесь, но не будете помнить о том, что здесь произошло.
С этими словами он вышел из комнаты.
Ксения тоже выбралась из чулана, пробежала по коридору, выскользнула на улицу и встала сбоку от двери.
Через минуту из этой двери вышел Порфирий. Он огляделся по сторонам,
