Но больше всего они предавались любви. Даже если им приходилось прерваться, их тела постоянно пребывали в контакте. Они не могли перестать касаться друг друга – волос, плеч, губ, спины, лодыжек… всего. Ее пальцы пробегали по шрамам, которые сражения оставили на теле Эрика, его мозолистые руки исследовали безупречный шелк ее кожи. Они сцеплялись и дотрагивались, переплетались и ласкали. Она упивалась его кровью, а он молил ее пить еще и еще.
Но Ребекка не могла этого сделать. Пока не могла. Девять лет назад она дала обещание ведьмам Нового Орлеана, и с ним были связаны обещания ее братьев. Она не могла обращать новых вампиров, пока обреталась в окрестностях этого города, иначе они все трое будут изгнаны.
Элайджа и Клаус не простят, если она нарушит соглашение, но и уехать от них тоже не дадут. Ребекка проводила долгие часы, раздумывая над этой дилеммой, потому что третьим вариантом было расстаться с Эриком, а этого она делать не собиралась. Наконец-то впервые за всю свою длинную жизнь она нашла истинного друга и теперь была полна решимости не терять его. Рука Эрика скользнула по ее плечу и двинулась вдоль ключицы, а сам он нагнулся поцеловать ей шею. Для человека он был необычайно вынослив, и Ребекка могла только догадываться, какой из него выйдет вампир. Она потянулась и крепче прижалась к нему, ближе, еще ближе, и наконец приняла решение.
– Мы уйдем вместе, – мягко сказала Ребекка. – Я заставлю их понять, что теперь ты – моя семья, и мы уйдем.
Глава 25
Клаус был не в своей тарелке. На то, чтобы понять, что он не создан для сельской жизни, ему хватила одного вечера. Тут было скучно, а звуки, доносящиеся с протоки, прямо-таки тревожили. Дом, только что защищенный труднопреодолимым заклинанием, определенно был для них наилучшим местом, когда все оборотни в радиусе пятидесяти миль, вероятно, жаждали их крови. Но заточение раздражало, поэтому он ходил туда-сюда, жаловался и досаждал брату, пока не рассвело и Элайджа не послал его наружу разобраться со старым трухлявым пнем на самой границе их владений.
Пень почти наверняка следовало выкорчевать, но они выяснили, что его корни обрамляют одну из земляных пещер под их участком. Братья немедленно пришли к соглашению, что эти корни имеют стратегически важное значение, и лишиться одного из них было бы жаль, если этого можно избежать. Клаус исследовал переплетение корней, стараясь понять, где они сильнее всего поддерживают стены пещеры. Мертвая гнилая древесина не вечна, но, если как следует разобраться, может быть, удастся заменить некоторые корешки, не обвалив полностью подземное помещение.
Со стороны дома донесся странный шум, и Клаус выпрямился. Звук казался механическим, и вампир не мог представить, что послужило его источником.
– Так я и думала, что найду тебя тут, – раздался знакомый голос, и Клаус замер. Конечно же… защитные чары. Кто-то ступил на их землю и получил предупреждение. Клаус понял это недостаточно быстро, и ценой ошибки стала та, что стояла теперь передним, глядя на него испуганными черными глазами. – Я пришла посмотреть, все ли с тобой в порядке.
Вивианн выглядела более хрупкой, чем ему помнилось, словно жизненные соки потихоньку покидали ее тело. На ней был закрытый, тяжелый шерстяной плащ цвета слоновой кости, в котором должно быть очень душно в такой жаркий день, но она лишь плотнее куталась в него, словно никак не могла согреться.
Понимания у Клауса она не встретила.
– Ну вот, посмотрела, – резко ответил он, с грохотом закрыл крышку погреба и, повернувшись к ней спиной, двинулся к дому.
Вивианн пошла за ним по щиколотку в траве, но Клаус не сбавил темп.
– Я видела Арманда, – крикнула она ему вслед, – и он сказал, что это ты его ранил. А прошлой ночью твой брат был в лесу и тоже напал на нас. Это все произошло из-за нас с тобой? Клаус, это все… из-за меня?
Добравшись до крыльца их семейного прибежища, Клаус обернулся и рассмеялся, но она увидела, какое горькое у него выражение лица.
– Из-за тебя! – воскликнул он. – Да что ты могла сделать, Вив, чтобы вызвать эту грызню? Чем ты могла спровоцировать все эти схватки?
Она прикусила полную алую губу. Сейчас она казалась даже бледнее, чем в сумерках под деревьями.
– Арманд ничего мне не сказал, – призналась она, – кроме того, что вы подрались. Но по тому, как он на меня смотрел, я подумала, что он все знает. Что мы… что я сделала.
Клаус равнодушно пожал плечами.
– Если и так, он узнал об этом не от меня. Не имею привычки хвастаться тем, что женщина, которую я любил всю ночь, бросила меня на рассвете.
Вивианн словно получила пощечину.
– Я думала, что лучше всего будет попрощаться именно так, – прошептала она. – Я думала, что мне предстоит измениться, и хотела, чтоб у меня была одна ночь, когда я еще могу быть собой. Неужели ты не понимаешь, что это для меня значило?
– Ты «думала», – медленно ответил Клаус. – «Думала», что должна пробудить спящего в тебе оборотня.
Изменила ли Вивианн теперь свое мнение? Что за жестокий фортель выкинула в полнолуние судьба, раз она теперь сомневается в своих убеждениях? Еще несколько дней, и она может вообще обо всем позабыть. Так же, как позабыла его.
В черных глазах Вивианн сияла надежда.
– Ты с самого начала был прав. – Тяжело дыша, она спешила сократить разделявшее их расстояние. – Я не должна была этого делать. Ты был единственным, кто заботился обо мне и думал о том, что для меня лучше, а я, дурочка, тебе не верила.
Клаус, забавляясь, наблюдал, как Вивианн достигла возведенного Изабель барьера. Она уже подняла правую ногу, чтобы подняться на крыльцо, но отшатнулась и чуть не упала, изумленно уставившись на вампира.
– Тут побывала твоя тетушка, – ядовито проговорил Клаус, – и помогла нам защитить себя от нежелательных визитеров.
Вивианн с любопытством толкнула невидимый барьер и бочком прошла несколько шагов, чтобы понять, как далеко он тянется.
– Ты должен пригласить меня в дом, – догадалась она, впечатлившись.
Клаус сделал вид, что неверно понял ее слова.
– На самом деле не должен, – жестко напомнил он. – Сиди себе снаружи, пока не появится твоя новая стая и не отволочет тебя домой. Уверен, если ты знаешь, как нас найти, они тоже знают.
На лице Вивианн появилось виноватое выражение. Элайджа обезопасил дом в самый последний момент, когда в клане Наварро уже знали, где скрываются вампиры. Потом виноватое выражение сменилось злостью, и Вивианн отбросила капюшон плаща.
– Мне не стоило утруждать себя тревогой о тебе, – отрезала она. – С тобой, очевидно, все совершенно как обычно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
