В зале расположилась горстка ведьм и оборотней, самых главных, самых уважаемых, и они вовсе не пришли в восторг, увидев его. Члены совета широким полукругом восседали в нефе церкви на восточной окраине города. Это здание было заброшено, когда разросшемуся приходу понадобилось более просторное помещение. Во всех подсвечниках горели свечи, и Элайджа ощутил застарелый запах ладана.
С первого взгляда стало ясно, что никто из собравшихся не ожидал его увидеть. Соломон Наварро и двое его сыновей выглядели так, словно всерьез обдумывали, не попытаться ли выгнать вампира прочь.
– Ты должен был умереть, – рявкнул младший из сыновей, тот, что пошире в плечах. Элайджа припомнил, как он расталкивал других оборотней, чтобы присоединиться к драке во время званого вечера в честь помолвки.
– Я несомненно умру, – холодно возразил Элайджа, – если кто-нибудь из вас окажется достаточно силен, чтобы меня убить.
– Что это значит? – требовательно спросила Изабель, поднимаясь на ноги. Ее каштановые с золотом волосы в свете свечей казались совсем рыжими, лицо было напряженным и испуганным.
Элайджа заподозрил, что она сочла не самым мудрым демонстрировать сейчас собственные, несовместимые между собой обязательства, очутившись в одном помещении с вампиром, которому она помогла, оборотнями, желавшими его смерти, и ведьмами, требующими объяснений.
Черноволосая женщина, такая же высокая, как Изабель, и похожего телосложения, удержала ее, поймав за запястье.
– Вампир не впервые появился среди нас, – ровным голосом напомнила она собравшимся. Женщина не встала, просто не было нужды. По установившейся тишине стало очевидно, что она обладает огромным авторитетом. – Возможно, в будущем дела потребуют его присутствия.
– Мне бы хотелось, – сказал ей Элайджа, игнорируя свирепые взгляды, бросаемые на него из другой части полукруга, – получить место в совете. Я верю, что мне и моим брату с сестрой пора иметь право голоса в городских делах.
Оборотни так бурно среагировали на это заявление, что на какой-то миг Элайдже показалось, будто они вот-вот перекинутся в волков.
– Он напал на нас! – пронзительно зазвучал над сборищем голос Арманда, и Элайджа увидел, что на лице молодого оборотня зажили еще не все царапины и синяки.
Клаус, должно быть, хорошенько его обработал, решил с довольной усмешкой Элайджа. Надо не забыть рассказать об этом брату, может быть, это слегка того утешит. Элайджа пришел в восторг, когда Клаус сообщил ему, что сдается и больше не будет домогаться Вивианн, и уважал его за это тяжелое решение.
– Это было простое недоразумение, – солгал Элайджа. – Оказалось, что мне трудно понять все нюансы общения с оборотнями, когда те находятся под влиянием полной луны. – Он покосился на ведьм и рискнул лукаво подмигнуть темноволосой. Та вроде бы чуть улыбнулась в ответ. – Разве не у всех так?
– Это недоразумение могло стоить тебе жизни, – зарычал Луи Наварро. – Хочешь, исправим это прямо сейчас? Уверен, мы сможем.
– Присядь-ка, – резко сказала ведьма, даже не удостоив его взглядом. К удивлению Элайджи, Луи действительно сел. – Изложите ваше дело, – приказала она, – только быстро. У нас сегодня много других вопросов.
Элайджа наконец смог опознать властную ведьму. Это была София Леше, урожденная Далленкур, супруга покойного Квентина Леше, оборотня, который занимал в клане Наварро настолько незначительное место, что на его браке как таковом невозможно было построить мир. В любом случае он умер молодым, погиб на охоте, когда его дочери Вивианн не исполнилось и года.
Его вдова была одним из самых активных сторонников альянса с оборотнями, конечно, потому, что дело касалось ее собственной дочери. Но самих оборотней София, кажется, не слишком жаловала, и Элайджа сделал мысленную пометку, что нужно будет теребить Клауса до тех пор, пока не удастся вытрясти из него всю до последней крохи информацию о Вивианн. Пусть их роковой роман и окончен, но раз мать этой девчонки – ключевой игрок, то Клаус вполне мог обладать какой-то полезной информацией, даже не осознавая этого.
– Мадам Леше, – вежливо начал Элайджа, а потом кивнул остальным собравшимся, – у меня довольно простое дело. Я представляю фракцию наделенных сверхъестественными способностями созданий, которые живут в этом городе. Мы находимся тут уже девять лет и вот теперь стали землевладельцами. Мы намерены остаться тут и заслуживаем места среди вас.
На этот раз реакция была бурной. К сводчатому потолку взлетела волна криков и обвинений, а Изабель Далленкур так побледнела, что Элайджа подумал, не больна ли она. Теперь она явно сожалела о своей помощи, но Элайджа не собирался сдаваться из-за каких-то воплей.
– Кто продал вам землю? – настойчиво вопрошал Сол Наварро.
Хоть он и говорил негромко, его голос, словно нож, прорезал общий шум. Лицо оборотня стало свекольно-красным, и на нем отчетливо выделялся шрам, а руки сжались в два увесистых кулака. Глядя на него, Элайджа понял, сколь мудро проводить подобные собрания, когда до полнолуния очень и очень далеко.
– Я унаследовал ее, – усмехнулся он, – от оборотня. – И гордо поднял бумаги на дом Хьюго.
В глазах Сола полыхнула желтизна, и он пробормотал:
– Он не был настоящим оборотнем.
К удивлению Элайджи и явному облегчению Изабель, глава клана Наварро не стал углубляться в расспросы.
– Вы не обретаете право находиться здесь только потому, что какой-то изгой завещал тебе свою землю, – слабо вмешался Арманд, которому, кажется, больше нечего было сказать.
Элайджа ждал, подчеркивая своим молчанием отсутствие убедительных возражений. Когда стало до боли ясно, что Арманд не собирается продолжать, он пожал плечами:
– И тем не менее мы здесь. – Элайджа холодно улыбнулся кипящим от злости оборотням. – Ваша стая уже предприняла неплохую попытку нас убить и не справилась. Что, если покончить с этим и поискать возможность сосуществования?
– Мы можем попытаться еще разок! – предложил Луи, треща костяшками пальцев.
София Леше рассмеялась, не обращая внимания на косые взгляды, которые бросали на нее члены семьи Наварро и даже некоторые ведьмы.
– Как я сказала, волк, на сегодня у нас много дел. Мы никогда до них не доберемся, если будем терять время, наблюдая, как этот вампир вырезает твою семью. Было решено, что на наших встречах нет места насилию, и, если ты хочешь сохранить свое место, забудь о пустых угрозах и сосредоточься на текущем деле.
– Только текущее дело больно уж несообразное, – возразил старый ведьмак, трясущиеся руки которого покоились на инкрустированном драгоценными камнями набалдашнике тяжелой трости. – Мы обо всем договорились с этими созданиями почти десять лет назад, а теперь вот этот, – он нахмурился в сторону Элайджи, – имеет наглость врываться сюда с заявлением, что все переменилось. Ваша благодарность оставляет желать лучшего, вампир.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
