— Моя бабушка поможет, — сказал Родес.
— Она — единственный союзник, который всегда будет на нашей стороне, — сказал Истон, и уровень доверия в этих словах обвил мое сердце. Я знала, это была надежда.
— Ладно, — прошептала я.
— Лорды и леди. Те, кто у власти. Те, с кем мы встретимся.
— Мы не можем позволять королю Люмьера так себя вести, — сказал величаво Истон. В этот миг он был королем.
— Ты прав. Король Люмьера не может так продолжать. Надеюсь, после этого будет не два королевства, — я посмотрела на Родеса, он прищурил серебряные глаза.
— Пора нашему поколению выступить, а нашим королевствам процветать.
— Тогда встретимся. Составим план. И защитим наш народ, — другие посмотрели на меня, пока я говорила, и я подняла голову, хоть магия во мне дрожала. — Мы должны их спасти любой ценой.
И я знала, что это были не пустые слова. Мы победим.
Потому что другого выбора не было.
Глава двадцать шестая
Истон
Может, в глазах тех, кто был намного старше меня, я был еще юным, неопытным щенком, чуть старше подростка. Я прожил века. Я бился, истекал кровью, чуть не умер.
Но еще не сталкивался с таким за годы.
Может, я никогда не слышал о таком. О, бывали собрания ключевых игроков до Падения, но я не слышал о таком. Нужно было спросить у Лании. Она могла помнить. Бабушка Родеса, леди Воздуха, была мудрой не по годам. Словно она видела Падение и пыталась остановить его раньше. Ее муж был таким же, умер, защищая тех, кого опекал, и даже тех, кто не был под его крылом.
Я не знал всей истории, а хотелось бы. Я знал, что король Обскурита не был темным существом. Мой дед не был чистым злом. О, он убивал тысячи, но для защиты мира.
Я знал, что он не был во тьме, как некоторые думали. Я долго искал сквозь слои, кем он был. И я только теперь понимал. Но народу нужны были враги. Им нужны были символы тьмы и неправды истории. И они бросили это на деда, даже если он не заслуживал этого.
Моего дедушку всегда ненавидели, он был наглым правителем. Он бился с первым королем Люмьера ради власти.
Я знал в душе, что все было не так. Было больше. Как и теперь, королевство Люмьер было с тьмой, а не только своим светом. Они пускали ненависть, обман и тени в души.
Теперь мы встретились, собрание лордов. К сожалению, вряд ли этого хватит.
Часть меня тянула за сердце, пускала ненависть и страх внутрь и знала, что это лишь часть решения. Нам придется пожертвовать не только положением и старыми связями, чтобы это сработало.
Я посмотрел на Лирику, та сидела на моем старом троне, но не из — за власти, а потому что устала.
Я знал, что нас ждали жертвы, и, думаю, она тоже это знала.
Она посмотрела на меня, ее взгляд был уставшим, но она слабо улыбнулась. Удивительно, но это затронуло ее глаза. Но Лирика всегда удивляла меня.
Пока мы ждали лордов и леди в зале кристалла под покровом тайны, я игнорировал взгляды дядь и прошел к Лирике.
— Если не можешь отдохнуть перед встречей, тебе нужно хотя бы поесть.
Я знал, что звучал ужасно, словно помыкал ею. Но я и был гадом.
Она села прямее, покачала головой. Ее волосы давно выбились из косы, спутались на ее плечах. Мне хотелось запустить пальцы в эти пряди. Я сдержался. Это была только похоть. Каждый раз, когда я думал о большем, лед пронзал мое тело, сковывал сердце и пробивал дыру.
Я был злой версией себя, и если я думал о чем — то больше, я ломался, так что не думал вообще.
— Нет времени. Я буду в порядке, — она заметила недоверие на моем лице. — Правда, я в порядке. Просто было сложно открыть кристалл, когда я перенесла нас сюда.
— Ты хорошо смотришься на троне, кстати.
Она покачала головой и расправила плечи, потягиваясь, словно проснулась. Она отчаянно нуждалась в отдыхе.
— Нет. Трон вряд ли для меня.
Нет, Жрице Духа не быть королевой. Я это уже понял. Хорошо, что мы не могли быть парой. Потому что она как моя королева не была бы добром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это привело бы к боли и смерти. А я был в таком хорош, к сожалению.
— Я не хочу сидеть тут со скучающим видом или выглядеть как королева, когда они прибудут. Поможешь встать? — спросила она, удивляя меня. Я протянул руку, и она опустила ладошку на мою ладонь. Моя магия потянулась к ней как искра. Ее глаза расширились, и я сжал ее ладонь, а потом отпустил, когда она встала.
Она немного напряглась, и я вспомнил о нашем перемирии. Я склонился и коснулся губами ее лба. Мы не могли быть половинками, но могли быть друзьями. Может, даже любовниками. И этого хватит. Потому что кто — то должен полагаться на другого, когда происходит худшее. Если этого хотела Лирика, я это сделаю.
— Ты готова? — спросил я, глядя на ее лицо.
— Насколько могу быть. Хотя в эти дни я будто ни к чему не готова.
— Ты все равно справляешься. Это должно считаться.
— Возможно.
Я не смог прокомментировать это, ощутил, как другие за мной шевелятся. Я повернулся.
Родес и исцеленный Люкен стояли в одной части комнаты, их лица были мрачными. Люкен был немного бледным, Брэлинн была на его плече. Мой дядя Ридли исцелил его как мог. Яд был предназначен для Люкена, лип к порам, привлеченный его кровью. Я знал, что это было связано с его отцом, о котором никто ничего не знал. Только это объясняло, почему Люкен пострадал. Особенно, учитывая, что почти все были или королями, или сыновьями лорда или Жрицей.
Вин и Тиган стояли возле Люкена и Брэлинн. Ридли стоял в другой стороне комнаты, не в стороне, но все же так, чтобы наша группа покрывала как можно больше пространства перед тем, как мы сядем за мой стол.
Эмори вернулась в свою комнату, хотя мы ее не просили. Она хотела сохранять контроль, не хотела выделяться, и я был благодарен за это. Я не знал, какими были планы Эмори, и могли ли мы доверять ей. Но Эмори старалась стать лучше, это помогало Лирике, и я был рад этому.
Еще кусок льда вспыхнул в груди, и я подавил оханье. Лирика странно посмотрела на меня, и я едва заметно покачал головой. Ей не нужно было знать, что каждый раз, когда я думал о ней, когда я злился, мое тело будто разбивалось на тысячу кусочков.
Розамонд стояла с другой стороны от Лирики, ее волосы развевал ветер, которого там не было. Я думал, так умела только Алура. Видимо, и Розамонд так умела.
Мы ждали собрания, и теперь лорды и леди приходили после отдыха после пути.
Перемещать мейсонов через кристалл, как сделала Лирика, не находясь рядом с ним, сказалось на всех. Это забрало немного их энергии, и я знал, что мы все сожалели об этом, даже если это было необходимо. Было бы проще, если бы Лирика перенеслась туда — сюда, но мы не знали, обладал ли кристалл такой энергией, и Лирика не смогла бы.
Мы так и сделали, и теперь лорды и леди будут перед нами, ожидая плана.
Я надеялся на это.
То, что они ответили на зов, должно было радовать. Если они все не были предателями, и эта встреча не была способом для короля Люмьера и Серого понять, что мы задумали.
Лания, леди Воздуха и бабушка Родеса и Розамонд, прибыла первой. Родес тут же подошел к ней, протянул руку, чтобы она опустила туда ладонь. Она проигнорировала это, обняла его вместо этого. Родес склонился к низкой бабушке и поцеловал ее макушку, потом крепко обнял ее. Она отодвинулась, похлопала его по щеке, улыбнулась, как бабушка, хотя она выглядела как ровесница Родеса. Она взяла его за руку и пошла к другим. Она поприветствовала всех по очереди, обнимая, пожимая руки воинам, а потом добралась до Розамонд, Лирики и меня. Она обняла и поцеловала внучку, прижалась лбом ко лбу Розамонд на миг, а потом подошла к Лирике.
— Тебе нужно отдыхать, Дитя. Мы тут, чтобы забрать твое бремя. Хотя бы часть, — она поцеловала Лирику в щеки, обняла ее. Лирика промолчала. Она потрясенно смотрела на женщину. Я разделял ее восторг. Было что — то в Лании, что проникало в сердце. Словно она видела душу, почти как маг Духа.
