Для тех, кто решается следовать опыту семьи Тепляковых и их единомышленников, перемены в быту неизбежны. Человек, который покупает малышу кольца и перекладину, делает серьезную заявку на определенный стиль жизни в своем доме. Он теперь озабочен не тем, что ребенок попортит полированную мебель, а тем, куда ее задвинуть, чтобы не мешала двигаться свободно. У него и к детской одежде свои требования. Он заботится не о том. как бы нарядить дитя побогаче, "поиностраннее", а о том, чтобы не перекутывать, одевать его в соответствии с погодой, спортивными играми.
В воскресенье, когда родители собираются во Дворце культуры на очередную встречу с учеными или интересной семьей, дети в соседней комнате рисуют, играют, устраивают маленькие соревнования. Как-то само собой подучилось, что не клуб ищет интересных педагогов, умеющих заниматься с малышами музыкой, рисованием, а сами специалисты приходят сюда, тоже, кстати, со своими детьми. Так появились нынешней осенью супруги Беловы. Ирина Николаевна Белова сразу взялась вести занятия по изобразительному искусству с ребятишками, консультировать родителей. Предложил свои услуги известный в Ленинграде педагог Алексеи Яковлевич Маликов. Много лет он занимается по собственной методике развитием творческих способностей малышей.
Не раз встречалась с родителями в клубе профессор Анна Александровна Люблинская, специалист по детской психологии. Приезжал из Москвы известный физиолог профессор И. А. Аршавский. Всегда охотно откликается на приглашения доктор медицинских наук, член-корреспондент АПН СССР М. М. Кольцова. Это лишь несколько имен, дающих представление о круге интересов клуба. Уже сложился план организации летнего семейного лагеря, где могли бы поселиться на время отпуска со своими детьми все желающие. Там можно будет сообща и закаливать детей, и петь с ними, и спортом заниматься.
Выезды в лагерь, шефство - это, пожалуй, не только поиск форм и методов всестороннего развития малышей в семье. Скорее это поиск определенного стиля жизни молодой семьи, исключающего замкнутость, обособленность, которые стали бичом в многоквартирных домах. Поиск еще одной формы коллективного воспитания детей, помогающей родителям успешно растить мужественных мужчин и женственных женщин.
С. Соловейчик БЕЗЗАБОТНОЕ ДЕТСТВО?
Беззаботное детство и беспечная юность опоэтизированы в прекрасных стихах, и это естественно: когда мы с высоты возраста, обремененные множеством житейских забот, оглядываемся на первые годы жизни, то прежде всего они, годы эти, представляются нам легкими и бесхлопотными - в том-то и состоит их неповторимая прелесть. Правда, при более тщательном размышлении мы вспоминаем, что и в детстве, и в юности были у нас волнения, но теперь они кажутся нам романтичными, и вот - "безмятежная юность"...
А задумаемся: должны ли мы создавать своим детям поэтически-беззаботное детство? Или чем больше забот у ребенка, тем лучше? Забота воспитывает? Подавляет? Прибавляет? Отнимает?
Обычная домашняя сцена:
- Коля, сходи за хлебом.
- Сейчас.
- Коля, сходи же за хлебом.
- Ну, сейчас!
- Сколько же раз тебе повторять!
Коля берет сумку, деньги и отправляется в магазин. Он делает это каждый день, это его "домашняя обязанность", воспетая во всех педагогических книжках ("У детей должны быть постоянные домашние обязанности"), но каждый день хорошо отрепетированная сцена повторяется идеально однообразно: сюжет, интонации, мимика и даже походка сына - специально отработанная, которая должна выразить что-то вроде: "Как вы мне надоели", - все неизменно. Если бы на один день мама вышла из роли и не напомнила бы Коле о его "домашней обязанности", он и не подумал бы идти в магазин. Работа ходить в магазин Колина, забота о Колиной работе - мамина.
А в школьных делах? Реально учится, то есть ходит в школу и делает уроки, конечно, сын, но кто заботится о том, чтобы он сел за уроки, что надо отправляться в школу, иначе опоздание неминуемо? Мама. Это она проявляет настойчивость, заставляет сына кончить школу, потом помогает ему выбрать работу, получить профессию - все она, и именно у нее во всех этих хлопотах и вырабатывается железный характер.
Мы не всегда замечаем, что характер воспитывает не столько работа, реальное действие, сколько забота о работе, собственное стремление выполнить ее.
В большинстве своем мы сами росли в таких условиях, что заботы всякого рода естественно наваливались на нас. Иные уже в 12-13 лет вели хозяйство, в 14 - работали на заводе. И мы хорошо знаем, как воспитывать детей в трудных условиях, имеем, можно сказать, многовековый опыт такого воспитания.
Но как воспитывать детей в достатке?
В этом у нас опыта мало, и потому мы должны быть особенно внимательны к своим поступкам и мнениям. Меньше всего пользы принесут попытки избавиться от педагогической неуверенности за счет детей: "Все есть... Птичьего молока только не хватает... А я вот впервые купил костюм в тридцать лет..." Однако дети абсолютно не виноваты в том, что у них "все есть", как не виноваты они и в том, что у нас "ничего не было". Дети не могут даже оценить того, что им дают, потому что оценить - значит сравнить, а сравнивать им не с чем. К тому же, если мы все даем детям, но забываем дать им возможность, которая была у нас и которой мы сейчас так гордимся, - возможность заботиться, то они, дети, могут почувствовать себя и обездоленными, какая бы роскошь их ни окружала.
Вспомним Макаренко. Он окружал ребят такой заботой, какой они никогда не видели в прежней своей жизни, и в то же время давал им все возможности заботиться о других - о коллективе, его жизни и его чести. Максимум заботы о детях и максимум предоставленной им возможности заботиться о других - вот, пожалуй, и есть идеальное воспитание. Но как достичь этого уровня?
Главная трудность состоит в том, что забота - внутреннее, собственное побуждение, и потому ее невозможно заменить понуждением какого бы то ни было рода. Можно заставить ребенка делать уроки, но как заставить его заботиться о своих уроках? Заставлять - как раз и значит снимать заботу, и чем больше мы заставляем, тем худшего результата добиваемся, хотя внешне дела могут выглядеть и сносно: ребенок учится. Привычные и легкие средства воспитания упрек, попрек, относительно исправно действующие во многих случаях жизни, совершенно не годятся для воспитания заботливости.
При самом несложном наблюдении можно обнаружить, что каждое дело требует определенного объема заботы. И не добавить ли нам - если говорить полушутя - к известным физическим законам сохранения еще один - закон сохранения объема заботы? Вся семья не должна с утра до вечера думать, скажем, о том, чтобы пойти в магазин или в прачечную. Необходимый поход этот требует какого-то небольшого и вполне определенного объема заботы. Если о магазине заботится мама, то сын или дочь не станут заботиться, сколько бы их ни обвиняли в бессердечии. Если мама берет на себя заботу усаживать сына за уроки - она автоматически снимает ее с сына:
теперь он и не притронется к учебникам, пока не раздастся строгое мамино напоминание. Работе под названием "домашние уроки", как и всякой другой работе на свете, сопутствует свой, ограниченный объем заботы, и когда родители берут какую-то часть этого объема себе, детская доля заботы ровно на столько же уменьшается. Слишком заботливые родители отнимают у детей все заботы до последней капли, и "беззаботное" детство становится почти несчастьем, хотя бы потому, что изнемогающим родителям трудно удержаться от попреков. В отличие от всех других видов эгоизма присвоение всех забот к тому же еще и наполняет человека сознанием, будто именно он и есть альтруист.
"Да если моему не напомнить про уроки, он сам ни за что не сядет, говорят обычно. - Вчера меня не было дома, и пожалуйста - весь день пробегал!"
Да потому и пробегал, что привык к понуканиям! Здесь перепутаны причины и следствия. Забота не возникает сразу, в один день, она должна постепенно созреть и обязательно созреет, если мы наберемся терпения и не будем прерывать тот незаметно протекающий и подчас изнурительно-медленный рост заботы, если мы не будем уподобляться ребенку, который сажает зернышко и потом каждую минуту выкапывает его, чтобы посмотреть:
