— Конечно, мы встречаемся не так часто, как нам хотелось бы, — посетовал Шонси примерно через неделю после приезда.
В этот день Шариф был занят делами племени, а его друг и возлюбленная сидели в тени навеса и беседовали.
— Но хотя бы раз в два-три года нам удается увидеться. Шариф думал, что я приеду на два-три месяца позже, но я выбрался сейчас.
— Понятно, — пробормотала Тэмпл, вспоминая, как вел себя шейх в то утро, когда приехал Шонси. Только теперь она поняла, что Шарифу пришелся не по душе столь поспешный визит. Вряд ли Шариф хотел, чтобы Шонси знал о ее существовании, вернее, о том, что он совершил. Но Тэмпл решила пока не задавать лишних вопросов.
— Так Шариф навещал вас в Америке? — поинтересовалась женщина.
— Конечно. Раз в несколько лет он прилетает в Америку и проводит у меня на ранчо в Техасе несколько недель, а в следующий раз я навещаю его здесь, в пустыне, или в Изумрудном городе.
— В Изумрудном городе? — удивилась Тэмпл.
— Неужели Шариф не рассказывал вам об этом?
— Даже никогда не упоминал этого места.
— Он всегда был немногословен.
— Шонси, пожалуйста, расскажите мне об этом.
— Только не говорите ему, что я проболтался.
— Никогда в жизни, — пообещала Тэмпл.
Шонси ухмыльнулся и взъерошил волосы.
— Часть времени Шариф проводит в своем беломраморном дворце на берегу Средиземного моря.
— Вы смеетесь надо мной.
— Нет. Это небольшое прибрежное поселение, окруженное стеной и тщательно охраняемое. Это место и называется Изумрудный город. Его Изумрудный го род. Оттуда открывается вид такой красоты, что дух захватывает. Наверное, ему следовало бы поселить вас во дворце, вместо того чтобы… чтобы… — Шонси оборвал себя на полуслове, боясь, что и так наболтал лишнего.
Тэмпл потрепала американца по плечу и уставилась на него широко распахнутыми глазами.
— Так… вы все знаете? Знаете, что он похитил меня? Я уверена, что он все рассказал вам. Тогда скажите… почему? Почему меня держат здесь в заточении? Чего он от меня хочет? Когда он?.. — Подняв глаза, Тэмпл заметила, что к ним приближается шейх. — Вряд ли ему понравится, что я расспрашивала вас. Не говори те ему ничего, хорошо? — торопливо проговорила она.
— Ни слова.
И он выполнил обещание.
Огромный, неуклюжий говорливый техасец с копной соломенных волос и изящный молчаливый шейх были прямой противоположностью друг другу. Тем не менее они дружили и, как дети, радовались встрече.
Поэтому Тэмпл удивилась, заметив, что с каждым днем настроение шейха ухудшается. Друзья отдалялись друг от друга.
Глава 32
— Гром и молния, Тэмпл! — воскликнул как-то вечером Шонси, когда она — в который уж раз — обыграла его в шахматы.
Наступала полночь. Шонси сидел на диване и расставлял фигуры в надежде получить реванш. Тэмпл сидела перед невысоким столиком эбенового дерева, опершись на локоть. Шариф курил свои излюбленные сигары за пологом шатра. После обеда, который закончился больше чем два часа назад, он несколько раз выходил и снова входил, остерегаясь оставлять Шонси наедине с Тэмпл.
Через минуту он снова вошел в шатер и плюхнулся на диван. Закинув ногу на ногу, он с раздражением следил за тем, как непринужденно болтали Шонси и Тэмпл. Щечки Тэмпл порозовели, глаза лучились удовольствием. Сегодня она надела зеленое шифоновое платье, которое очень нравилось Шарифу. Цвет платья удивительно подходил к ее изумрудным глазам и светлой коже. Однажды, когда они занимались любовью, он шепнул ей на ушко, что не следует носить другие одежды. И она послушалась.
Шариф скрипнул зубами, глядя, как Тэмпл склонилась над доской. Вырез платья почти не скрывал се грудь. Нет, Шариф ненавидел это платье. Вернее, он ненавидел ее. Он снова вскочил с дивана и вышел из шатра.
— Что такое с нашими Холодными Глазами? — спросил Шонси, когда Шариф вышел.
— Понятия не имею, — ответила Тэмпл. Она сделал ход королем. — Более того, меня это не особенно беспокоит.
Оба рассмеялись. Шариф через минуту вошел в шатер и объявил:
— Полночь миновала. Я устал.
— Тогда мы не будем обременять тебя, — ухмыльнулся Шонси и подмигнул Тэмпл.
Ни Тэмпл, ни Шонси не заметили, как глаза Шарифа полыхнули ревностью.
Тэмпл не предполагала, что Шарифа злит, когда она часами болтает и смеется с Шонси. Она и не подозревала, что ее нарастающая дружба с огромным техасцем неприятна Шарифу, который не проявлял к ней никаких чувств, кроме знойной ночной страсти. Тэмпл нравилось общество Шонси. Он не только занимал ее сам по себе, он был сосудом, полным сплетен и слухов обо всем, что происходило в Европе и Америке. Тэмпл казалось, что она знала его всю жизнь. Она громко смеялась его шуткам и с радостным визгом бросалась ему на шею. Для Тэмпл Шонси стал неиссякаемым источником сведений о Шарифе. Шонси забавлял ее историями об их жизни в Оксфорде. Тем не менее Тэмпл понимала, что Шонси рассказывает ей далеко не все, что знает сам. Шонси либо менял тему беседы, либо уходил от ответа.
Не раз она спрашивала, почему сына арабского шейха послали учиться именно в Англию. Почему не во Францию? Всякий раз Шонси пожимал плечами и отвечал:
— А почему бы и не в Англию?
В конце концов, французским языком Шариф уже владел, ему хотелось выучить английский, а заодно ознакомиться с историей и современной жизнью этой страны. Молодой араб хотел стать всесторонне образованным человеком.
Когда Тэмпл засыпала Шонси вопросами, почему ее похитили и держат в плену, несчастный техасец прикрывал глаза, скрывая острое желание открыть ей всю правду.
— Тэмпл, дорогая, я лишь могу уверить вас, что он не причинит вам вреда. Вам не следует его бояться.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Я знаю, — отвечал Шонси и добавлял: — Он не причинит вам боли… Э-э… Я имею в виду физическое увечье. — Он густо покраснел.
Тэмпл прекрасно понимала, что хочет сказать американец. Эмоционально она страдала значительно сильнее, чем физически.
Когда в разговорах двух недавно подружившихся людей принимал участие третий, шейх, Тэмпл приходилось делать над собой чудовищные усилия, чтобы не смотреть на Шарифа. Это не укрылось от внимания Шонси. Сперва он предположил, что молодая женщина просто нервничает в присутствии своего похитителя.
Но Шонси ошибся. Она вовсе не боялась Шарифа. Просто она была влюблена в него. Все женщины рано или поздно влюблялись в Шарифа. Тэмпл не исключение. Зря он думал, что она живет, а главное, спит в чьей-либо палатке, а не в шатре Шарифа. Где же ей еще спать? Конечно, они стали любовниками.
Шонси хотелось бы верить в лучшее. Но он слишком хорошо знал своего лучшего друга. Красивый англичанин, каким он казался всем в Европе, ценил женщину хуже хорошего скакуна. Кристиан Телфорд был любовником самых известных женщин Европы. Многие знатные дамы падали к его ногам. Но ни одна из его любовных авантюр не длилась долго. После того как Кристиан овладевал женщиной, она теряла для него всякую привлекательность.
