— А свою женщину ты мне не представишь? Или боишься, что ее чувства к тебе недостаточно сильны и она поддастся моему божественному шарму? — с хитрой улыбкой поинтересовался Сазар, встретившись со мной взглядом.
Я спряталась за Дином и больше не решилась выглянуть из-за него.
— Как всегда, магия людей не способна тебя обмануть, — отметил Дин тот факт, что на мне все еще был артефакт с чужой внешностью.
— Меня ничуть не смущает, что ты на этот раз выбрал нечто экзотическое, — примирительным тоном заметил Сазар.
— Мне не нужно твое мнение и одобрение тоже.
— Это так печально слышать. Я вот люблю тебя, несмотря ни на что. Как и всех существ на земле, в воздухе и в воде. Или ты хочешь, чтобы я все-таки выделял тебя среди остальных? Ну иди сюда тогда, обнимемся, давно же не виделись!
Сазар привстал со своего места, раскрывая объятия на встречу Дина.
— Отстань от меня, сядь и пей уже свой чай, — огрызнулся охотник, оттолкнув от себя бога. — Рея, — обратился он более ласково ко мне, развернувшись вполоборота, — мы с гостем пойдем в столовую, а ты побудь здесь или пойди в комнату, отдохни немного. Но, пожалуйста, не подслушивай нас. Это очень важно. Договорились? — спросил он, глядя мне в глаза.
Я утвердительно кивнула и, проводив взглядом мужчин, осталась одна на кухне. Жутко хотелось узнать о чем же Дин может говорить с богом, ведь, как и Сазару, мне был интересен ответ на вопрос «зачем он ему понадобился?», но я удержала себя в руках и даже не встала со своего места, подозревая, что это все не предназначено для ушей Арии. Оставалось тешить себя надеждой, что я все узнаю потом, надо просто потерпеть.
41 Ритуал
В гордом одиночестве я отобедала, а когда взялась за грязную посуду вернулся Эммет с Элли и Дианой, у каждого из них в руках были свертки, словно они отлучались за покупками.
— В гостиную пока не ходим. И, Элли, займись Реей, как будете готовы спускайтесь,
— велел присоединившийся к нам Дин.
Сазара не было ни видно, ни слышно. Элли позвала меня за собой, но я вопросительно посмотрела на Дина.
— Иди с Элли, тебе нужно переодеться, — объяснил он, погладив меня по плечам.
— Ты что-то задумал? — ожидая подвоха, спросила я.
Легкое беспокойство поднялось в груди, неприятно давя на легкие.
— Ничего страшного, обычный ритуал для защиты. Твоей защиты.
Его слова заинтересовали меня, и вместо того, чтобы тратить время на расспросы, я отправилась за Элли.
В моей комнате она развернула большой сверток, что прихватила с собой. В нем оказалось белое платье, расшитое россыпью камней по подолу юбки и низу рукавов. По едва уловимому свечению было ясно, что камни тут непростые.
— Дин сам заказал его седмицу’ назад, — сказала Элли, не в силах отвести взгляда от разложенного поверх заправленной постели платья.
— Сам? — Это не могло не удивить. Когда только успел?
Элли дождалась, когда я избавлюсь от своей одежды, сняв предварительно артефакты с иллюзией, и помогла мне надеть платье. Легкая ткань лифа и рукавов легла славно вторая кожа, точнее третья, а длинная юбка нежно струилась по бедрам, едва касаясь пола.
Элли затянула шнуровку на спине и застегнула верхнюю пуговку, которая, как оказалась, выполняла роль магического накопителя, который вставляли в схемы, замыкая их.
Подол и низ рукавов замерцал, аляповато раскрашивая ткань красными, синими и черными разводами.
— Так и должно быть? — поинтересовалась я у Элли.
— Наверное, если ты в смятении. Но я обычно видела невест в золотых, голубых и пурпурных тонах.
— Невест? — я обернулась, оторвав свой взгляд от отражения в напольном зеркале.
— Да, это под-подвенечное платье, — запнувшись, ответила Булочка.
— Либо я что-то путаю, но это как-то связано с вашими обрядами по связыванию пар?
— Да, — ответила она, и робко отступила назад, с тревогой бросив взгляд на мое платье, что изменило цвет, словно отражая смену моего настроения и эмоций.
Сейчас по подолу разлился темно-синий оттенок, на самом краю переходя в черный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но, это так же обряд защиты, — поспешила добавить Элли. — Когда мужчина берет женщину в жены, она уходит под защиту его рода. И связывание помогает потом чувствовать, что с твоим лю… любимым все хорошо, или наоборот — плохо, — договорила она грустным тоном.
— Ты хочешь, чтобы у тебя была пара? — спросила я, поняв ее расстройство, которое меня позабавило, и это тут же отразилось на цвете моего наряда — темно- синий цвет утонул с нежно-розовом оттенке.
— С такой работой, — потупив взор, пробубнила Элли.
— Я, признаться, удивлена, что никто из ваших самцов еще не заметил такую вкусную Булочку, как ты.
— Опять ты меня со сдобой сравниваешь, — смущенно заулыбалась она. — Мужчины
— не женщины, это мы любим булочки и сладости, а им настоящее блюдо подавай, в котором должно быть одно мясо.
— Что? Нет! Да взять того же Лекса, он твои булки с пирогами так уминал, будто первый раз до еды дорвался.
— Правда?
— Правда! Мне приходилось запасы делать у себя в комнате, чтобы на утро было с чем чай попить, — пожаловалась я ей, вызвав улыбку.
— У него просто нет никого, кто ему бы готовил, вот он и пользовался случаем.
— Так, может, и тебе воспользоваться случаем?
— О чем ты? — не поняла она меня.
— Ну, он один, ты одна. Ты вкусно готовишь, а он есть за троих.
Элли накрыла ладошками раскрасневшиеся щеки.
— Не говори ерунды. У нас так пару не подбирают.
— А как подбирают?
— Никак. Не подбирают. Либо есть, либо нету.
— Как вы тогда живете? Пары ведь как-то образуете?
— Обычно родители решают этот вопрос. Но я отказалась от тех парней, которые просили моей руки, — призналась Элли, складывая оберточную бумагу.
— Отказалась? Не понравились?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Элли, тоном давая понять, что она не хочет говорить об этом.
Пришлось оставить ее в покое, и платье вновь поменяло свой цвет на бледно- голубой.
Элли занялась моими волосами. Ей пришлось распустить ту косу, которую заплел с утра Дин, а после уложить локоны на плечи, заколов с боков заколками. Накручивать замысловатую прическу она не стала, объясняя, что в ней нет надобности.
Мы направились вниз, Элли меня значительно опередила, чтобы предупредить Дина о моей готовности к обряду.
— Ты прекрасно выглядишь, не смотря на темно-синий цвет, — сказал охотник, отвлекая меня от разглядывания ступенек под ногами.
— Опять меня как куклу разрядили, — заявила я, делая следующий шаг вниз.
Дин протянул свою ладонь, предлагая помощь и поддержку с преодолением последних ступенек. Тихо фыркнула, но руку подала. Падать совсем не хотелось, уж очень красивое платье было, и пусть оно выдавала каждую смену моих эмоций.
— A зачем такое платье нужно? — спросила я у него.
— Для того, чтобы все знали в каком расположения духа девушка, и могли сделать все, чтобы она испытывала более приятные эмоции, чем тревогу. Тебе не о чем беспокоиться, — сказал он, ведя меня к дверям столовой.
— Не о чем? — я замерла, вынуждая его остановиться. — А разве перед таким обрядом не надо спрашивать мое согласие на участие в нем? И зачем тебе связывать себя со мной? — выпалила я и второй беспокоящий меня вопрос, не дожидаясь ответа на первый.
Дин снисходительно улыбнулся.
— Ты хочешь жить долго и счастливо? — спросил он, пристально смотря мне в глаза.
— А кто не хочет? — буркнула я, отведя взгляд.
— Получается: ты не против, я не против. Это все? Или еще есть вопросы, прежде чем мы приступим к обряду?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А его потом… можно отменить?
— Да, если захочешь. Я не буду препятствовать, — заверил он меня так, словно ни капли не обидевшись на то, что я подумываю избавиться от него при первой же возможности.
Но это не так! Скорее он захочет избавиться от меня. Я прекрасно понимаю, что у людей, как и у монстров все может измениться, в том числе и выбранная в пару.
