Теперь перейдем к тому аспекту миламала, который имеет непосредственное отношение к теме, обсуждаемой в этой работе, а именно — к роли балома в празднествах во время их обязательного ежегодного визита в свои родные деревни.
Балома знают, когда начнется праздник, потому что он всегда проводится в одно и то же время года, в первой половине месяца, который тоже называется миламала. Этот месяц определяется «как и их календарь в целом» по положению звезд. Собственно в Киривине полнолуние месяца миламала приходится на вторую половину августа или первую половину сентября[86].
Когда приближается это время балома, пользуясь любыми попутными ветрами, плывут с Тумы в свои родные деревни. Туземцам не вполне ясно, где живут балома во время миламала. Возможно, они живут в хижинах своих вейола, т. е. родственников по материнской линии. А может быть, они или некоторые из них располагаются отдельным лагерем на берегу моря около своих каноэ, если деревня находится не очень далеко от побережья, — как делают сами туземцы, навещая близких родственников в другой деревне или на другом острове.
В любом случае в деревне идут приготовления к встрече балома. Так, в деревнях, принадлежащих вождям, для балома гуйя-у (вождей) возводятся специальные, довольно высокие, хотя и небольшие в своей горизонтальной поверхности, платформы, называющиеся токаикайя. Считается, что вождь в буквальном смысле всегда должен занимать более высокое положение, чем обычные смертные. Почему платформы для духов гуйя-у такие высокие (от 5 до 7 м), я не смог выяснить[87]. Помимо сооружения этих платформ, проводится ряд других приготовлений, которые связаны с демонстрацией ценностей и еды, дабы угодить балома[88].
Демонстрация ценностей называется иойова. Вождь каждой деревни — или вожди, так как временами их присутствует несколько человек — обычно имеют немного меньшие крытые платформы рядом со своими хижинами. Они называются бунейова; на них выставляются напоказ их личные ценности, такие предметы роскоши, которые подпадают под местное определение ваигу-а. Большие полированные топоры[89*], снизки красных дисков из раковин, большие браслеты, изготавливаемые из конических раковин, закрученные клыки кабанов[90*] или их имитации — все это и только это является собственно ваигу-а. Эти вещи выкладываются на платформе, снизки кабома (дисков из красных раковин) подвешиваются под крышей бунейова так, чтобы они были хорошо видны. В случае отсутствия бунейова я видел воздвигаемые в деревне временные крытые платформы, на которых демонстрируются ценности. Эта демонстрация проводится в последние три дня полнолуния, выставляемые предметы выкладываются утром и убираются на ночь. При посещениях деревни гостям подобает во время иойова рассматривать демонстрируемые вещи, даже брать их в руки, спрашивать, как они называются (каждый отдельный предмет ваигу-а имеет свое название), и, конечно же, выражать свое огромное восхищение.
Помимо ценностей демонстрируется еда, это придает еще более «яркий» и праздничный вид деревням. Строятся длинные деревянные подмостки, которые называются лалогуа и состоят из вертикальных столбов, примерно от 2 до 3 м высотой, вбитых в землю, и одного или двух рядов горизонтальных жердей, уложенных на столбы. К горизонтальным жердям привязываются связки бананов, таро, особенно крупных экземпляров ямса и кокосовых орехов. Такие постройки идут вокруг центрального места (баку), которое служит площадкой для танцев и средоточием всей церемониальной и праздничной жизни в каждой деревне. Тот год, когда я находился на Бойове, был исключительно неплодородным, и лалогуа достигали не более 30–60 м в длину, охватывая только одну треть периметра баку или того менее. Однако несколько информаторов говорили мне, что в хороший год они могут выстраиваться не только вокруг всей центральной площадки, но также и вдоль улицы, идущей кольцом вокруг баку, и даже за деревней на главной дороге, ведущей в другую деревню. Лалогуа призваны угодить балома, которые всегда сердятся, если напоказ выставлено мало еды.
Все это является своего рода спектаклем, зрелищем, которое должно доставлять балома чисто эстетическое удовольствие. Впрочем, они удостаиваются и более существенных знаков расположения в форме непосредственных подношений пищи. Первая трапеза предлагается им во время катукуала, пира, открывающего миламала.
Этим и начинается период собственно празднеств. Катукуала заключается в распределении приготовленной еды; оно происходит на баку, еду для него предоставляют все жители деревни, а затем она вновь перераспределяется между ними[91]. Эта еда выкладывается на баку, чтобы ее видели духи. Они вкушают «духовную сущность» пищи точно так же, как они берут с собой на Туму балома ценности, которыми принято украшать тела умерших. С момента катукуала (знаменующего открытие танцев) празднество начинается также и для балома. Их платформа размещается, или должна размещаться, на баку; утверждают, что они восхищаются танцами и наслаждаются ими, самих же танцующих, на деле, присутствие балома очень мало занимает.
Еда готовится каждое утро и выставляется для балома на больших красивых деревянных блюдах (кабома) и в домах туземцев. Спустя час или около того еду преподносят какому-нибудь другу или родственнику, который, в свою очередь, в качестве ответного дара даст дарителю такое же блюдо с едой. Вожди имеют привилегию преподносить токай (людям незнатного происхождения) орехи бетеля и свиней и принимать в ответ рыбу и фрукты[92]. Такая еда, приготавливаемая для балома и впоследствии отдаваемая друзьям, называется бубуалу-а. Она обычно раскладывается на топчанах внутри хижины, и человек, ставя кабома, говорит: «Балом кам бубулу-а». Универсальная отличительная черта всех подношений и даров в Киривине — сопроводительная словесная формула.
Кушанье, приготавливаемое из мякоти кокосовых орехов, которое подносится балома (со словами «Балом кам силакутува»), а затем дарится какому-либо живому человеку, называется силакутува.
Характерно, что эта еда, предназначенная для балома, никогда не съедается тем человеком, который предоставляет и готовит ее, а всегда дарится кому-то другому после того, как балома «насытится» ею.
И наконец, в день отбытия балома, к полудню, готовится еще некоторое количество еды, добавляются поштучно кокосовые орехи, бананы, таро и клубни ямса, а ваигу-а (ценности) складываются в корзину. Когда человек слышит характерный бой барабанов, который есть сигнал к выпроваживанию духов — иоба, — он может выставить все эти вещи на улицу; идея заключается в том, что духи могут взять с собой их балома в качестве прощального дара (талои). Этот обычай называется катубукони. Но выставлять все эти вещи перед домом не обязательно, потому что балома вполне может взять их и из дома. Такое объяснение было дано мне, когда я рассматривал дары для балома, стоявшие перед хижинами, и в одном месте (перед домом вождя) увидел лишь несколько каменных томагавков.
Как было сказано выше, присутствие балома в деревне не особенно интересует туземца, если сравнивать с такими притягательными и захватывающими занятиями, как танцы, пиры и сексуальные увлечения, которым здесь рьяно предаются во время миламала. Однако духами не пренебрегают и их роль ни в коей мере не считается сугубо пассивной: они не только восхищаются происходящим или наслаждаются пищей, которую получают. Балома проявляют свое присутствие разными способами. Так, пока балома находятся в деревне, невероятно много кокосовых орехов падает на землю — это балома их сбивают. Когда в Омаракане происходила миламала, совсем близко от моей палатки упали две огромные грозди кокосовых орехов. Замечательная особенность этой активности духов состоит в том, что сброшенные ими орехи считаются общим достоянием, так что благодаря балома и я безвозмездно насладился кокосовым молоком.
