— Привет, Владимир, ты зачем прилетел? Чего тебе нужно?
— Здорово Джон! — ответил я. — Да всего-то для рекламы вашего флота хочу сфотографировать его маневры….
— Окей! — ответил Джон. — Покажи камеру нашим пилотам и объясни, что ты пришёл не бомбить, а только фотографировать.
Через фонарь кабины я помахал камерой, провёл рукой по своему горлу и указал на себя: мол, позарез нужно сфотографировать!
Они поняли всё сразу же. Отвалили в сторону и ждали меня, пока я не израсходовал все фотокассеты. Затем они подлетели ко мне и кивком головы спросили: «ну как?».
— Пять баллов! — показал я им большой палец. На прощанье они сделали мне ручкой, затем крылышками и пошли на посадку. Я прилетел домой, доложил о выполнении задания, за что и получил «Красное Знамя».
— Хорошо «летуны» живут, — заметил Петров. — А вот нас ожидают «маневры» совсем другого рода!
— Это ещё что за «маневры»? — раздалось сразу несколько голосов.
— Новые корабли строятся быстро. Наше «любимое» начальство не очень чётко соображает, что с ними делать дальше. Когда этого — главного не знаешь и нужно что-то делать, то правый фланг перемещают на левый фланг. Вот мы и пойдём не в губу Западная Лица, а в губу Сайда. Свою 31 дивизию со всеми регалиями мы безвозмездно передаём «азам» — подводным лодкам 667А проекта. Так что они ещё ничего не сделали, но уже имеют на чужом горбу достигнутые заслуги. Сами же мы входим в состав 18 дивизии подводных лодок. Вот какие «маневры» нас ожидают, — подвёл итог своему сообщению Петров.
— Ничего себе качели! Это что же, опять без квартир и пристанища? — вразнобой посыпались высказывания офицеров.
— Это новости не все: наш замполит уходит по возрасту в запас. На его место назначен капитан 3 ранга Васильев В. Он вот-вот должен прибыть на службу, — дополнил сообщение ещё одной новостью Кочет.
— Вот это новости! — подумал Липовецкий. — Не было гроша, а теперь целый алтын!
Своему незаметному замполиту Авдееву офицеры на память вручили подарок и без печали, радости и сожаления проводили на «гражданку».
На корабль вскоре прибыл новый замполит. Уж этого политработника не заметить было трудно. Высокий, с блестящей лысой черепушкой, большими на выкате глазами он оценивающе смотрел на собеседника и каким-то внутренним чутьем находил путь для завязывания с ним дружеских отношений. Вот только с командиром капитаном 2 ранга Симаком у нового замполита отношения сложились не самые лучшие. «Нашла коса на камень», — можно было сказать, если б в эти отношения, кроме служебных обязанностей, прибавились бы разногласия личного характера. А так: ну не сработались, ничего личного. Именно это обстоятельство и послужило катализатором, в результате действия которого, экипаж, доведённый до точки кипения постоянной грубостью своего командира, отказался идти с ним на боевую службу. Коротко: капитана 2 ранга Симака перевели на новое место службы; командиром подводного крейсера «К-149» был назначен капитан 2 ранга Бух Б.А.
Экипажу повезло. Повезло потому, что Бух был хорошим порядочным человеком. Он был товарищем, с которым не грех и пойти в разведку. Он был толковым, умным и знающим командиром. О таких говорят: командир от бога! Под его командованием экипаж неузнаваемо преобразился. Подводники стали весело улыбаться и казалось сама удача стала им запанибрата:
Во-первых, с прибытием корабля в губу Сайда экипажу сразу же выделили 30 квартир в новом доме.
Во-вторых, торпедные стрельбы и курс боевой подготовки экипажем были выполнены на «отлично».
В-третьих, впервые идти в море было интересно. Люди экипажа почувствовали, что они могут сделать в этой жизни если не всё, то многое.
Даже новый командир дивизии адмирал Усков и тот экипажу нравился.
Уважение подводников Усков снискал знанием дела и жизни подводников, простотой и доступностью общения в служебной деятельности. С ним всё было ясно: он был начальник, но, по сути дела, всегда свой человек. Рассказывают, что на штабном партийном собрании обсуждали вопрос о вреде пьянства. Адмирал Усков сидел и помалкивал. Но вот слово взял флагманский врач. Со своей «колокольни» он начал обличительную речь:
— Доложу я вам, товарищи коммунисты, что наши коммунисты пьют казённый спирт, — начал он, преданно глядя на Ускова.
Тот улыбнулся: «- Тоже сообщил новость, прямо Колумб — Америку открыл!».
— Пить спирт нельзя — это вредит здоровью! — продолжал свою речь флагманский врач.
— Ага, так тебя и послушаем! — подумали присутствующие коммунисты и каждый про себя так же улыбнулся.
Видя их снисходительные лица, врач вошёл в раж:
— Да чтоб руки, которые подымают рюмку казённого спирта… поотсыхали! Да чтоб у них ноги…
— Ну ты, это брось! — от нервного тика адмирал дёрнул плечом. Руки и ноги поотсыхают — кто же работать тогда будет!?
Так что новый комдив человеком был надёжным и начальником толковым.
Глава 6.
Когда жизнь хороша — то жить и работать хочется хорошо. Праздники и будни отличного экипажа. Кем быть дальше?
Реальный и осязаемый мир окружающий человека в его сознании воссоздаётся, воспринимается и существует благодаря универсальному средству его познания — разуму человека. Именно человека создатель наградил разумом самосовершенствующимся.
Стимулом совершенствования разума является хлипкая человеческая плоть и начало пытливости, заложенное создателем изначально в природу двойственности противоречий осязаемых человеком в относительной реальности мира ощущений. В выборе этой двойственности: «да» или «нет», «быть» или «не быть» человек свободен всегда, при любых обстоятельствах и в любых ситуациях. Но на пути этой свободы выбора на страже стоит страх самосохранения плоти. Двойственность — страх и осознанная относительная реальность представляют человеку выбор поступков из совокупности которых и состоит наша жизнь. Защищая моральность своих поступков, разум человека, всё совершённое собственной плотью из разряда относительной положительности их воздействия, приписывает исключительно своему индивидуализму. Всё отрицательное — отдаёт обстоятельствам вынудившим его принять решения, поступки которых повлекли отрицательные последствия.
Положительная доброжелательная аура морали коллектива способствует и помогает его членам самовыражаться добрыми делами во благо всех людей. Относительная гармония в деятельности таких людей наступает тогда, когда во главе коллектива или государства стаёт человек, индивидуализм которого отвечает или совпадает со спектром ценностей, принятых моралью большинства его членов.
Если экипаж подводной лодки «К-149» рассматривать именно с этой точки зрения, то отвергнув одного командира — диктатора, они получили другого командира, соответствующего морали и духу коллектива. Этот новый командир удачно вошёл в экипаж и гармонично завершил формирование круга мировоззрений, позволившим подводникам жить и работать хорошо.
За праздничным столом у Липовецких собралась добрая половина офицеров экипажа. Отмечали событие — обмывали первую большую звёздочку капитана 3 ранга на погонах Антона и одновремённо орден «Красная Звезда».
Позади была двухмесячная боевая служба, участие в учениях и стрельба из Норвежского моря залпом из двух баллистических ракет. Стрельба и боевая служба были успешными. За их итог корабль отметил и похвалил сам Главком Горшков С.Г. и вручил переходящий приз Главкома ВМФ за первое место по точности стрельбы баллистическими ракетами морского базирования по береговым объектам.
«За успехи в боевой и политической подготовке» — такая общая бюрократическая формулировка существовала в те времена. Под эту формулировку выделялся строгий лимит соответствующих наград и званий. И если геройский поступок в рамки лимита не входил, то извини и подвинься — ты вовсе и не герой. За эти успехи, а вернее в своё время за промахи Антон схлопотал строгий выговор, а вот теперь орден…. Единственный за всю службу «фитиль» — далеко не совсем справедливый, да и сама рутина военно-морской службы, кричащая из всех складок бытия «ты должен», «ты обязан», настраивали на мысли далеко не оптимистические. Он подумывал пока молод, уйти из Флота совсем. Для этого нужно было стать лодырем и пьяницей, то есть стать на путь, который не вёл никуда. Иного официального пути уйти со службы просто не существовало. Глядя на жизнь и судьбы командиров кораблей приливов желания следовать их дорогой Антон не испытывал. Развивать свои устремления к совершенствованию знаний по специальности особой тяги также не было. Он находился в состоянии, когда тучи в безветренную осеннюю пору закрывали солнце и моросил мелкий, холодный надоедливый дождик — терпимо, но бесперспективно. Вокруг сырость и серость, туча висит над головой, а ветра нет и в помине….
