... Итак, продолжим чтение 38-й главы Книги Иова:
Где путь к жилищу света, и где место тьмы?
Ты, конечно, доходил до границ ее и знаешь стези к дому ее. (Иов. 38, 19-20)
Многие, читая книгу, эти вопрошания Господни воспринимают как риторические, не углубляясь в их смысл. А ведь здесь следует вникнуть в каждое слово. Всеведущий Бог для того и обращается к человеку с вопросом, чтобы тот внутренне пробудился, задумался и сам себе дал ответ. Что же называется в Священном Писании «жилищем света» и каков «путь» к этому «жилищу»?
Понятия «свет» и «тьма» относятся в Писании к числу самых основных. И «жилищем света» называется в нем обитель светлых духов, достигших совершенства (ср.: Евр. 12, 22-23). «Жилище света» – та блаженная страна (или блаженные миры), где живут светлые, прозревшие, очистившиеся от зла, достигшие совершенства духовные существа. Когда Земля в будущем очистится от зла и греха, тогда и земной мир преобразится, став «священным градом» – светоносным символическим Иерусалимом. Об этом говорит пророк Исаия:
Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою.
... Над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою. (Ис. 60, 1-2)
«Сынами света» называются те, кто всем сердцем стремятся достигнуть обители света:
Ибо все вы – сыны света и сыны дня: мы – не сыны! ночи, ни тьмы. (I Фес. 5, 5)
Иисус Христос призывает каждого жителя Земли стать таким «сыном света»:
... Кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни. (Иоан. 8, 12)
«Последовать за ним» – значит избрать тот светлый путь жизни, который в конце концов приведет в обитель света – мир духовного совершенства, о чем Иисус говорит: «В доме Отца моего обителей много...» (Иоан. 14, 2). Каковы же эти обители? «... Бог есть свет...» (I Иоан. 1, 5) – значит, «обители Его» суть обители света.
Итак, когда Бог спрашивает Иова: «Где путь к жилищу света... ?», – то Он имеет в виду постоянное восхождение духа на ту «высокую гору», о которой мы многократно читаем в Писании:
Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? (Пс. 23, 3)
Лишь праведники восходят «к жилищу света» из нашего темного мира, который «лежит во зле» (I Иоан. 5, 19), но в котором «... свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Иоан. 1, 5). И путь к этому «жилищу света» лежит через исполнение воли Божьей.
Спрашивая Иова: «Где путь к жилищу света... ?», Бог напоминает о каких-то прежних его поступках, связанных с борьбой против тьмы и поисками светлого пути.
Далее вопрос продолжается: «... и где место тьмы?» Оказывается, к свету ведет «путь» – человек должен постоянно совершать усилия, шаг за шагом восходить на «гору Господню» и не останавливаться. А тьме назначено определенное «место». В ней никакого, собственно, пути и нет. Тьма есть тьма. Во тьме очень трудно идти, потому что перед собой ничего не видишь. Что же именуется «местом тьмы» в Писании? Обитель падших, темных, оскверненных духов – по-древнееврейски ???? <шео?ль> (от глагола ??? <шаа?ль>, «вопрошать»); это как бы «вопрошаемая», т. е. неисследимая, бездна, ад, преисподняя, где обитают духи, искупающие тяжкими страданиями свои беззакония и не могущие взойти ввысь. Пока преступный дух не избудет свою греховность через наказание, он не будет выпущен из этой «темницы», о чем сказал Иисус:
... Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта. (Матф. 5, 26)
... Но голос Божий гремит, возвещая затем Иову:
Ты, конечно, доходил до границ ее и знаешь стези к дому ее. (Иов. 38, 20)
Что могут означать подобные слова? Ведь здесь говорится о «границах» самой тьмы и «стезях» (т. е. путях) к ней! Человек может случайно ошибиться, впасть в беззаконие или нечестие по незнанию, слабости, опрометчивости – символически это выражено словами «дойти до границ тьмы», т. е. соприкоснуться с тьмой. Но «знать стези к дому ее» – это нечто другое. Если мы хорошо знаем куда-то дорогу, то, значит, бывали там неоднократно. Следовательно, Иов некогда знал не только «место» тьмы, но и «стези» к ее «дому», т. е. многократно входил в общение с силами тьмы.
Однако «тьма» в библейском смысле – это грех, зло, нарушение воли Божьей. Если свет оживляет, согревает, освещает, то тьма поглощает всякий свет, страшит и сбивает с пути. А об Иове сказано неоднократно, что он человек праведный, непорочный, удалявшийся от зла и всякого беззакония. Спрашивается, каким же образом этот невинный и беспорочный человек, всю жизнь воздерживавшийся от греха, не только познал границу света с тьмой, т. е. вкусил грех, но и «знает стези» к дому тьмы, т. е. неоднократно совершал темные деяния!? Ответ содержится в следующем стихе:
Ты знаешь это, потому что ты был уже тогда рожден, и число дней твоих очень велико. (Иов. 38, 21)
Уже этим одним изречением, исходящим из уст Всевышнего, неимоверно расширяются, раздвигаются границы самоощущения, самопознания Иова. Ведь раньше он о себе, вероятно, думал так: я родился тогда-то и всегда следовал воле Божьей. И вдруг перед ним разверзается колоссальная временная бездна, раскрывается давнее прошлое. Оказывается, он родился в нашем мире не в первый раз. Заметим, что сама возможность повторного рождения после смерти содержится уже в словах, произнесенных Иовом ранее: «... наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь туда» (1, 21). Слово «туда» (в Синодальном переводе оно отсутствует) указывает на «чрево матери», т. е. на повторное рождение. Но, по всей видимости, первоначальные взгляды Иова не предполагали идеи воздаяния в последующей жизни за грехи предыдущей: об этом Господь как раз и сообщил Иову в особом откровении. Ведь Бог говорит ему: «... ты был уже тогда рожден.» Но что означает это «тогда»? По всему видно, что здесь сказано о тех же древнейших временах, о которых шла речь в начале 38-й главы. Там говорилось о творении Земли, о том, что когда Бог полагал ей основание, уже существовали иные «обители» – «утренние звезды», и с них смотрели сыны Божьи, радуясь тому, что возникает еще одно место для воплощения и совершенствования душ. И вот, оказывается, Иов «был уже тогда рожден», и число дней его «очень велико».
Поставим себя на место человека, который ранее не имел иных воспоминаний, кроме связанных со своей нынешней жизнью. И вдруг этот человек постигает, что в его душе скрытым образом содержатся куда более обширные познания, приобретенные в бытии ином, в предыдущей жизни. Но разве бы обратился Бог с такими словами к тому, кому Он не отверз еще очей, не открыл слуха и чье сердце Он еще не расширил для столь великого познания? Если бы Иов просто услышал: «Ты уже тогда был рожден», это были бы только слова. Да и стоит ли описывать великолепный пейзаж слепому?! Но слово Бога совершенно. Раз Он открывает Иову: «... ты был уже тогда рожден.», значит у Иова отверзаются духовные очи, и он становится способным вспомнить всё, что с ним некогда происходило.
И вот оказалось, что Иову теперь, после таких откровений, нашлось в чем покаяться! Ведь далее он признает свою вину и говорит о себе в третьем лице:
Кто сей, омрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал. (Иов. 42, 3)
И далее:
Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле. (Иов. 42, 5-6)
Конечно, откровение Божье само по себе настолько мощно и чудесно, что с ним ничто не может сравниться. Но ведь Иов вызывал Господа на суд и спрашивал о своей вине, просил, чтобы ему свыше всё объяснили! И что же: явился вышний Судия во всём Своем величии, привел Иова в трепет – и всё? Нет, Судия, конечно же, откликнувшись на зов Иова, должен был разрешить ту тяжбу, ради которой Его, собственно, и был Он призываем.
И Он ее, конечно, разрешил! Иов понял, что ему есть от чего отрекаться («я отрекаюсь») и есть в чем раскаиваться («раскаиваюсь в прахе и пепле»). Ведь в библейском контексте отречься можно только от чего-то действительно содеянного. И раскаяться можно лишь в том, что человек реально сотворил. «Раскаяться в прахе и пепле» должен был только тяжко согрешивший преступник. На Древнем Востоке существовал такой обычай: кающийся разрывал свою одежду, садился во прах и пеплом посыпал себе голову. Что же такого сделал Иов в данной жизни – от рождения его и до сего момента, – чтобы ему «раскаиваться в прахе и пепле»? Разве лишь то, что он вызывал Бога на суд. Но к этому он имел все основания, ибо, будучи совершенным праведником, испытал наказание, как величайший нечестивец.
В чем именно обвинил его Бог, что такое он совершил в прежних своих существованиях, от нас Писание утаивает. Одно несомненно: что Иов уже был рожден до того, как обрел бытие в теперешней своей жизни, и что в том, давнем, своем существовании он «доходил до пределов тьмы», т. е. совершал тяжкие грехи, в наказание за которые теперь на него обрушилась справедливая кара. Вспомним утверждение Софара: если бы Иов знал, что вдвое больше должен был бы понести и что Бог некую часть его беззаконий предал забвению, то он бы молчал (Иов. 11, 6). Но истина слов Софара прояснилась только в свете личного откровения, полученного Иовом, а именно – того воспоминания о прежних существованиях, которое ранее было ему недоступно. Представим себе человека, который вдруг (например, вследствие болезни) забыл, как его зовут, кто он такой. Приходят родители, жена, дети, друзья – он никого не узнает. Ему приходится даже заново изучать родной язык. Но вот к такому человеку, по милости Божьей, возвращается память – и для него вдруг всё вокруг озаряется светом. Люди, которых он, по его прежним уверениям, «видел впервые», – это, оказывается, его мать, братья, родные. Подобное произошло и с Иовом.
