Али
Полупрозрачная белая ткань на жене больше будоражит кровь, нежели что-то прикрывает.
Готов свернуть всем шеи, что так плотоядно и сально смотрят в сторону моей женщины.
Наз идет, не подозревая, что я рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Мой взгляд прикован к открытой спине и тонкой белой полоске между ягодиц. Эта тряпка, что называется платьем совсем ничего не скрывает. Ну, может совсем чуть-чуть.
Из-за садящегося солнца ткань просвечивает и я вижу всё насквозь. Или это из-за того, что я знаю каждый миллиметр этого тела?
Не знаю. Надо будет подумать на досуге.
Улыбаюсь.
Мой орган наливается кровью от вида покачивающихся ягодиц.
Жена катает коляску с нашим сыном. Джан. Душа наша, как любит называть Наз.
Мои льняные бруки приятно колышутся, даря хоть немного воздуха. В обратном случае я бы откинул коньки.
Ну слишком красива и бесценна.
Догоняю любимую и кладу руку на талию.
— О-о-й. Али! Ты хочешь, чтобы я раньше времени родила? Зачем так пугать-то? — и на русском, и на турецком. Всего намешала.
— Каюсь, моя госпожа. Я просто хотел показать всем мужикам, что забыли о своих женщинах и пялятся на мою, чтобы попросту не тратили время зря.
— Тебе не кажется, что это лишнее? Будто по мне не видно, что я занята? — кивком головы показывает на спящего сына и свой большой живот. — Да и смотрят уж точно не на меня, а мой слишком большой живот.
— Ты ошибаешься. Я знаю и читаю эти взгляды. — подхожу еще ближе и целую в пухлые губки.
Ни грамма косметики. Кожа сияет. Да что там. Моя жена вся сияет.
Она счастлива. Любима. Под защитой. С любимыми людьми.
Так всегда говорит Наз.
Волосы жены сильно отрасли за эти четыре года, но Наз решила отстричь чуть ниже плеч, чтобы ухаживать за ними с её животом было легче.
Запускаю руку в идеальный шёлк и закатываю глаза от кайфа. Это выше моих сил. Я готов тут закончить и плевать, что мы на улице, где дохрена людей.
— Я очень рада, что у тебя получилось приехать пораньше. — жена улыбается, а я кладу руку на семимесячный животик. — И наша малышка тоже. — улыбаюсь в ответ.
— Как смог, так сразу прилетел. Ты ведь знаешь, самолет всегда был готов к вылету.
— Пойдём домой? Джана бы переодеть, чтобы ему было удобнее. Да и душно на улице сегодня.
— Давай мне коляску, родная…
— Вики? — оборачиваемся с женой одновременно на приглушенный мужской голос.
Вячеслав.
На руках у него сидит насупившийся мальчик. Светловолосый и щекастый. Чем-то похож на… На нашего первого ребёнка с женой. Да, Тёма мой первый ребенок. Он от любимой женщины и я его считаю своим, пусть по крови и являюсь ему никем.
— Здравствуйте. — Вячеслав подходит ближе к нам и здоровается. Протягивает мне руку и я пожимаю её в ответ. Жена кивает.
Мальчуган своим карими глазами прямо в душу заглядывает. Жмется к плечу… Отца?
Не знал, что у Вячеслава есть ребенок.
Мальчик примерно одного возраста с нашим Джаном.
Смотрит на Наз и смущенно улыбается.
Жена прижимается ко мне ближе и улыбается мальчику в ответ. Смотрю на Наз и вижу в глазах тоску. Тоже подумала о Тёме.
— Привет, малыш. — жена улыбается мальчику и тот начинает тянуть к ней руки.
Интересно, а где мама этого ребенка?
— Нельзя, Артём. Тётя беременна и поднимать тяжелое ей нельзя. — поглаживая по спинке сына, Вячеслав объясняет. А мы в ступоре стоим и смотрим на мальчика. Артём. Тёма.. — Поздравляю вас с пополнением в семье.
— Спасибо. Тебя тоже можно поздравить. — Наз слабо улыбается и опять переводит взгляд на мальчишку.
Я слышу в голосе Вячеслава боль вперемешку с тоской, но не злорадствовую. Я знаю, что такое терять.
Я чуть не наступил на те же грабли, что и Слава. Не изменил. Я подвёл жену. Хорошо хоть опомнился и исправил свои косяки.
Я тогда успел к её родам. Я смог сделать невозможное. Я встал на ноги за очень короткий срок, хотя все твердили, как единое — не получится.
Получилось. Моя сила воли и любовь сильнее чего либо на этом свете. Я смог присутствовать на родах своей жены. Я услышал первый плач своего сына. Я перерезал пуповину своего сына.
— Да, верно. Этот паренёк круто изменил мою жизнь.
— Где Ваша супруга, мама мальчика? — интересуюсь вполне логичным вопросом.
Вячеслав отвечает не сразу. Поворачивает голову направо и кивком головы подзывает женщину средних лет. Когда Тёму забирают, Вячеслав говорит:
— Я усыновил его, когда ему было пару месяцев.
— Очень благородный поступок. Ты большой молодец, Слава. — жена поглаживает живот обеими руками и смотрит на нашего сына.
Джан продолжает спать. Опускаю козырек коляски ниже, чтобы садящееся солнце не било в глаза.
Вячеслав молча наблюдает.
— Вик, — вытягиваюсь в струну. Нет никакой Вики. Наз. — прости меня за всё. Я очень сожалею, что всё так вышло.
— А я рад. — встреваю в разговор, но больше в шуточной манере, чтобы жена не глубоко в себя уходила из-за прошлого.
— Али! — любимая укоризненно смотрит и качает головой. — Я уже давно тебя простила, Слава. Мы были не созданы для друг друга. Забудь. Живи своей жизнью. Воспитай достойно сына, найди свою вторую половинку в конце концов. Живи счастливо. — жена заканчивает свою речь, а я только и вижу, как сжимаются кулаки у бывшего моей женщины.
— Мы не желаем тебе зла, Вячеслав. Если нужна будет какая-то помощь, можешь обращаться к нам. — говорю искренне.
— Спасибо. — говорит мне и продолжает, не обращая внимания на Наз. — Береги её. Не совершай моих ошибок.
Киваю. Чуть не совершил. Чудом смог всё исправить. Поэтому понимаю.
Вячеслав разворачивается и идет к своему сыну. Эта глава жизни закрыта. У него есть семья, пусть и маленькая.
Зла не желаю.
