Морин смерила мужа укоризненным взглядом и поднесла к губам бокал красного вина.
– Ни с кем так не интересно говорить о бейсболе, как с твоей бабулей.
– Да, Майк, бабуля великий любитель бейсбола, – с улыбкой признал Эли.
– Старушка в два счета способна назвать результаты самых давних матчей. Знаешь, я каждые две недели бываю в Бостоне. Как ты думаешь, мне можно как-нибудь навестить ее?
– Мне кажется, она будет рада гостям.
– Майк тренирует младшую лигу, – пояснила Морин. – Эстер – внештатный помощник тренера.
– Твоя бабушка любила наблюдать, как дети играют в бейсбол. – Наконец музыканты сделали перерыв. Майк завладел вниманием Эйбры, жестом показав, что, мол, нам еще пива. – Надеюсь, она вернется хотя бы к концу сезона.
– Было бы неплохо. Мы думали, что она не выкарабкается.
– Ох, Эли, – вздохнула Морин и накрыла его руку своей ладонью.
Раньше он никому об этом не говорил. Тогда почему же это вырвалось у него сейчас? Наверно потому, что перед глазами у него стояла былая Эстер, которой ему так сильно недостает.
– Первые несколько дней… Хирурги сделали ей две операции, чтобы сохранить руку. Локоть раздроблен. Перелом бедра, ребер, травма головы. Все это время ее жизнь висела на волоске. И когда я увидел ее вчера… – «Неужели это было лишь вчера?» – подумал он. – Она уже на ногах, ходит с тростью, потому что считает, что ходунки – это для дряхлых старух.
– Вполне в ее духе, – подтвердила Морин.
– В больнице она сильно похудела, но теперь понемногу набирает вес. Да и выглядит гораздо бодрее. И хотела бы увидеть тебя, – сообщил он Майку.
– Морин тоже хотела бы проведать ее, когда она поправится.
– Я тебя понял.
– Ты собираешься рассказать ей о незваном госте?
– Пока не буду ничего говорить. Да и рассказывать особенно не о чем. Мне и самому интересно знать, сколько раз этот чертов кладоискатель побывал в нашем подвале. И был ли он в доме в ту ночь, когда она упала.
Эли взялся за свой бокал и допил пиво. От него не скрылось, что Майк и Морин обменялись взглядами.
– В чем дело?
– Я сказала то же самое, когда узнала об этих «раскопках» в подвале, – ответила Морин и локтем толкнула мужа в бок. – Разве не так?
– Точно, подтверждаю. Ты так и сказала.
– Он же ответил, что я просто начиталась детективных романов и у меня разыгралось воображение.
– Предлагаю за это выпить. – Однако Эли, не сводил с Морин глаз, лишь покрутил в руках бокал. – Почему вы так подумали?
– Эстер… Знаешь, я терпеть не могу слово «живчик», когда им называют пожилых людей. Лично мне оно кажется оскорбительным. Но она именно такая. Кроме того, готова спорить, что ты не видел ее на занятиях йогой.
– Не видел, – согласился Эли. Такое действительно было трудно представить.
– У нее превосходно развитое чувство равновесия. Ей ничего не стоит принять позу «дерева» и бойцовую позу номер три и… Это я к тому, что у нее прекрасная координация движений. Так что не могла она сама оступиться и упасть с лестницы. Малые дети могут упасть, но никак не наша Эстер.
– Она не помнит, – произнес Эли. – Не помнит, как упала, не помнит, как встала с постели.
– Не вижу ничего неожиданного, особенно если учесть, что она ударилась головой. Но теперь нам известно, что кто-то тайком проникал в дом. Причем это явно какой-то псих, потому что непонятно зачем он копает землю в подвале. Он же напал на Эйбру и оставил ей несколько синяков. Не дай она ему отпор, неизвестно, чем бы все кончилось. Если это один и тот же человек, не удивлюсь, что именно он напугал Эстер или даже столкнул ее.
– Вторая смена! – объявила Эйбра, ставя на стол поднос с бокалами. – Ох, какие серьезные лица у вас!
– Мы только что говорили про Эстер и про того типа, что забрался вчера в дом. Может, все-таки поживешь у нас пару дней? – предложила Морин.
– Но этот подонок проник в Блафф-Хаус, а не «Смеющуюся чайку».
– Но ведь ты сказала, что могла бы опознать его…
– Не вынуждай меня соглашаться с Майком.
– Я редко читаю детективные романы, читала лишь ваши рассказы, – ответила Эйбра, глядя на Эли. – Отличные рассказы, кстати.
– Теперь вы не оставляете мне выбора, и я вынужден заплатить за новые бокалы пива.
Эйбра рассмеялась и протянула ему счет. Затем небрежно провела ладонью по его волосам и положила руку ему на плечо.
Морин под столом лягнула ногу мужа и предложила:
– Эли, может, тебе выступить в нашем книжном клубе?
– Нет, только не это, – выпалил Эли, чувствуя, что него перехватило горло, и поспешил отпить из бокала. – Я все еще пишу мою книгу и закончу ее не скоро.
– Но ты же писатель! У нас в клубе еще никогда не было живого писателя, – заявила Морин.
– У нас выступала Натали Герсон, – возразила ей Эйбра.
– Да, да, конечно. Издала за свой счет сборнички так называемых стихов. Белых, без всякой рифмы. Я была готова засветить самой себе в глаз, лишь бы этот вечер поскорее закончился.
– А мне хотелось засветить в глаз Натали. Делаю перерыв на пять минут, – сказала Эйбра и опустилась бедром на край стола.
– Садитесь, – предложил Эли, пытаясь встать, но она легким толчком усадила его на место.
– Все нормально, я не буду садиться. Знаете, Эли никогда не рассказывает о своей книге. Если бы я писала книгу, то только бы и делала, что трещала о ней без умолку. Окружающие избегали бы меня, и тогда я начала бы приставать к абсолютно незнакомым людям и грузила бы их до тех пор, пока они тоже не стали бы избегать меня.
– Только и всего?
Эйбра шутливо ткнула его кулачком в плечо.
– Мне как-то пришла в голову мысль сочинять тексты к песням. Если бы не мое незнание нот и отсутствие идеи, я бы, наверно, прославилась.
– И поэтому вы занялись иглоукалыванием.
– Это интересно, – улыбнулась она, – и поскольку вы, Эли, проявили интерес, у нас с вами будет тема для разговора. Мне нужна практика, и вы идеально подойдете.
– Боже, что за кошмарная идея!
– Зато это будет бесплатный сеанс иглотерапии.
Кстати, какие у нее чудесные духи! А как искусно она подкрасила глаза! Когда уголков ее губ коснулась улыбка, он уже не мог ни о чем думать. Ему хотелось одного: прикоснуться к ним своими губами. Вернее, если быть точным, не прикоснуться, а жадно впиться в них поцелуем.
– Мы еще поговорим на эту тему, – сказала Эйбра и встала. Взяв поднос, она направилась к соседнему столику прижимать заказ.
– Не удивляйся, если скоро будешь лежать голый у нее на столе, весь утыканный иголками, – предупредил будущую жертву иглотерапии Майк.
Черт побери, я не удивлюсь, если это случится, подумал Эли. Совсем не удивлюсь.
