мгновенно, словно он жёг ей руки.
– Нет.
Вернон проводил падающий меч задумчивым взглядом. Призрачный силуэт клинка коснулся камней бесшумно.
– Надо же, – проронил он. – И с чего такое миролюбие, Таисса-щепетильность?
Таисса сглотнула, пытаясь восстановить влагу в пересохшем рту.
– Мы с Тьеном схватились когда-то… ради сферы, – хрипло сказала она. – И я… я не знаю, что случилось бы, если бы была драка по-настоящему. Я безумно благодарна будущей себе, что она научила Тьена выбить у меня из рук катану сразу же. Даже если это и привело к тому, что сферу не получил ни один из нас. И… – Таисса грустно улыбнулась, – я не смогла достать сферу для тебя, чтобы ты получил заветные тридцать лет. Но сейчас тебе это и не нужно, не так ли?
Вернон молча смотрел на неё. Не-Вернон и не-Кай одновременно. Не только Вернон и не только Кай.
…А меж тем время в её мире вращалось в десятки раз быстрее, и каждая минута грозила превратиться в часы. Но об этом Таисса заставляла себя не думать.
Таисса сделала глубокий вдох. И кинулась в пропасть.
– Всё, что я сказала тебе, пока ты не снял капюшон, – правда, – произнесла она. – Если ты готов не переходить грань, я не отказываюсь от своих слов.
Она подняла руку и протянула её Принцу Пустоты.
– Если я не нужна тебе, скажи мне об этом. Но, раз ты говорил со мной так долго… я хочу продолжить разговор. Если ты хочешь этого.
Вернон-Кай оценивающе посмотрел на её руку. Что-то промелькнуло в его взгляде.
– «Мы», – пробормотал он. – Глупость наивной девчонки. И моя, вероятно. Это не…
– Что?
– Ничего.
Он покачал головой и шагнул назад. Его лицо враз изменилось, став жёстче, чем когда-либо.
– Нет смысла, – произнёс он. – Бросив меч, ты проиграла и остаёшься здесь. Увы. – Холодная усмешка. – Раз уж ты зашла так далеко, тебя опасно оставлять в живых. Конкурент на роль Стража мне не нужен. Игра завершена, Таисса Пирс. Посидеть с тобой, пока ты не умрёшь от жажды?
Таисса ошеломлённо смотрела на него.
Тьма вокруг них, казалось, сгустилась ещё сильнее. Золотистый плащ Принца Пустоты оставался единственным источником света.
И вот-вот он исчезнет, оставив её в темноте. В одиночестве.
Таиссе безумно захотелось броситься к нему. Кинуться на шею и просить, умолять, чтобы он забрал её с собой на любых условиях.
Она сама не знала, что её останавливало. Гордость? Чувство, что это будет уже не она? Ощущение, что есть что-то куда важнее?
Да. Была одна вещь, которую Таисса обязана была сделать, прежде чем Вернон исчезнет. Важная для тех, кого она любила… и просто важная.
– Тебе не нужно здесь оставаться, если ты этого не хочешь, – спокойно сказала Таисса. – Но у меня есть просьба.
Вернон-Кай хмыкнул.
– Ну разумеется. Последнее желание. И какое же? Хочешь в кои-то веки выпить?
Таисса не удержалась от невесёлой улыбки.
– Почти. Вода и еда для Дира, Лары и всех, кто попадёт сюда. Скидывай её так, чтобы не навредить никому. Если отсюда действительно нельзя выбраться, попавшие на дно имеют право жить.
Пауза. Долгое молчание в темноте. Свет плаща почти погас.
А потом в темноте забрезжил еле заметный серебряный свет.
Серебристая дымка заклубилась вокруг ступней Таиссы, с каждой секундой становясь ярче. Таисса потрясённо смотрела, как та поднимается до колен. И как подола платья касается серебристый туман, такой же, как поднимался над озерцом.
Вернон-Кай вздохнул.
– Потрясающе, – мрачно произнёс он. – Только этого и не хватало.
Золотистый плащ спал с его плеч, растворившись в воздухе. Принц Пустоты вновь был одет в чёрное.
Таисса снова моргнула, глядя на собственные ноги. Серебро, такое знакомое серебро…
– Как? – потрясённо произнесла она. – Как у меня получилось?
– Это я и сам хотел бы знать, – с отвращением произнёс Вернон, пиная скалистый выступ носком безупречной чёрной туфли. Туфли, на которой не было ни следа серебра. – Сколько раз мне снилась Пустошь, и ни разу с того дня…
Он оборвал себя.
– С того дня, когда ты стал Стражем? – спросила Таисса. – Или другого дня много-много лет назад? Серебро было с тобой тогда, а потом исчезло?
Ответа не последовало. Таисса осторожно наклонилась и протянула руку к серебристому туману. И почувствовала, как свет окутывает её пальцы.
Свет. След и эхо Великого Светлого, незримого Великого, покинувшего сферу, пожертвовавшего собой и давно уже не существовавшего, но всё же это был свет. Такое же серебро, как то, которое окутало их с Диром сплетённые руки у озера.
– Словно оно сидело тут и все эти годы ждало тебя, – пробормотал Кай-Вернон. – Проклятье!
Таисса покачала головой, касаясь серебристых струй.
– Не думаю, что дело во мне самой. Меня здорово покорёжило. Сначала нанораствор, потом выбор в Храме, Светлая искра внутри, Дир, Совет, Александр…
Она грустно улыбнулась, глядя в потемневшее лицо Принца Пустоты.
– Возможно, эхо создателя сферы откликнулось не на меня, а на что-то из этого меню. И оно, если честно, не очень-то вкусное.
– Поверь, та дрянь, которой я собрался кормить своих постояльцев на дне сферы, не то чтобы сильно вкуснее, – с мрачным видом отмахнулся Кай-Вернон. – Как тебе вообще пришло в голову про еду и воду?
– Пить хочется, – просто сказала Таисса.
Уголки губ Принца Пустоты едва заметно дёрнулись, и Таисса улыбнулась в ответ.
Но его лицо тут же вновь замкнулось.
– Пустошь, – с горечью произнёс Вернон-Кай. – Ты приходишь сюда за советом, дурацким похлопыванием по плечу, хотя бы за знаком. И его нет. Каждый раз – нет.
– Так вот почему ты здесь. Ты сомневался в себе.
– Можно подумать, ты никогда этого не делаешь, Таисса-недоверие.
Таисса развела руками.
– Я постоянно сомневаюсь и ошибаюсь. Приняла же я тебя за Великого Светлого.
– И наивно поверила, что в Великом Светлом нет никакой тьмы. – Вернон-Кай фыркнул уже более знакомо. – Ничему вас жизнь не учит.
Таисса внимательнее посмотрела на свои руки. Серебристая дымка сгущалась вокруг кистей мягкими перчатками.
– Знаешь, дело правда не во мне. Просто… иногда нужно, чтобы ты отразился в ком-то ещё. Слишком больно иметь свою совесть, куда легче отпихиваться от себя самого. Но когда ты слышишь мой голос, который говорит,
