Тряпка! Кретин! Кардинала испугался и свободы захотел? Так жри ее теперь… Да смотри, не подавись! – мысленно возопил Артем, уткнувшись лицом в сжатые кулаки.
Помогло. Выплеснул эмоции и полегчало. Унялась бушевавшая в душе буря, исчезла нестерпимая жалость к самому себе. Все, хватит кричать, устраивать истерики и прочие постыдные глупости, отныне он будет руководствоваться простым девизом: выжить любой ценой! Не вернуться в Сосновск, обратно к людям, а именно выжить. И значит – в мыслях больше нет места для сожалений. Мир велик, и глупо надеяться отыскать затерянный в лесах город без карт и приметных ориентиров. Найти дорогу обратно шансов нет, а раз так, то и терзать себя пустыми ожиданиями не стоит. Проще сразу уяснить, что отныне он один в чужой недоброй земле.
Стоило расставить все по местам, как в душе раненым зверьком снова завыл, заплакал маленький человечек. И Артем снова чуть не сорвался, лишь усилием воли подавив истерику и затолкав подальше опасные мысли. Не дождетесь, я сильнее!..
Здраво рассудив, что рано или поздно проклятые заросли закончатся, Лазовский выбрал направление и зашагал вперед, никуда особенно не спеша. Джунгли вообще отучают от торопливости, с ними не стоит соревноваться в скорости, тратя силы на войну с непроходимыми зарослями и штурмуя стену зелени там, где надо просто обойти. В чащобе важно не сбиться с пути, но с этим справлялось вдруг проснувшееся чувство направления. В голове будто компас появился, и его подрагивающая стрелка четко указывала в заданную сторону. Еще бы местоположение Сосновска знала, то совсем было бы хорошо. Раньше Артем не замечал за собой столь удивительных талантов, отчего опять грешил на Кардинала. Может, и зря.
Вокруг до самых небес поднимались деревья-великаны, заросшие мхом и облепленные паутиной лиан, а шатер из гигантских кожистых листьев закрывал небо. В густой тени процветали огромные – в человеческий рост, а то и выше – папоротники. Скоро вышел к болоту и долго плутал в мангровых зарослях, испачкавшись в соке и заработав несколько мелких ожогов. Хорошо хватило ума глаза прикрыть, иначе не миновать бы слепоты.
Конечно, окружали его совсем не земные растения, и называть их стоило иначе, но Артема ничуть не волновали такие тонкости. И наплевать, что земные мангровые деревья в основном растут на морских побережьях, главное, они чертовски похожи, а как оно там на самом деле – совсем не важно.
– Рехнуться можно. Каждая коряга так и норовит шкуру спустить, – простонал он, разглядывая покрасневшие пальцы. Разговаривая вслух, Артем ощущал себя полным идиотом, но и молчать не мог. – Дурацкий мир!
Хорошо хоть, местное зверье – змеи, мелкие грызуны, ящерки всех расцветок и форм, а также их старшие и гораздо более опасные товарищи – вторгшегося в их владения человека вниманием не удостаивали. Заинтересуйся им какая-нибудь хищная тварь, то на том его история могла бы и закончиться.
…Основная проблема в местах, далеких от благ цивилизации – это отсутствие магазинов, рынков и частных садов, без которых поиск пропитания и воды становится настоящим приключением с неясным финалом. И если с первым Артем вопрос решил быстро – вокруг росли и плодоносили знакомые по городу деревья и кустарники – то со вторым возникли проблемы. У него не нашлось в карманах дезинфицирующих таблеток (да и откуда им взяться?), а шансы встретить чистый родник совсем невелики. В Сосновске проблему решали колодцы, дающие воду вполне пристойного качества – особенно если ее прогнать через угольный фильтр, – но как быть здесь?
Волей-неволей пришлось экспериментировать с растениями, выискивая те, что запасают воду в мясистых листьях или стеблях. Главное, он не знал, где и что искать, а потому приходилось рисковать. Можно ли пить мутную жижу в чаше здоровенного ядовито-желтого цветка, стоит ли обращать внимание на запах гнили? Или как быть с коричневой водичкой, скопившейся в розетке из острых как иглы листьев, с десятками точек мертвых насекомых? Кругом одни вопросы, а ответов не предвидится.
– Да сколько можно тянуть?! Пока судороги от обезвоживания не скрутят?! – сказал Артем, вытирая ладони о рубашку.
Обнаруженная лиана влагу копила про запас в необычных, свернутых в воронку листьях. Поддев плотную кожистую крышечку, осторожно понюхал содержимое. Пахло приятно, чуточку резковато, но приятно. Сил терпеть больше не было, – от жары и духоты ошалел настолько, что готов был пить из мало-мальски чистой лужи, наплевав на заразу и паразитов – и сделал первый глоток… Гадость, конечно, но и не тошнотворная отрава.
Артем опустошил пять или шесть воронок, прежде чем почувствовал неладное. Лиана вдруг поменяла цвет с темно-зеленого на жизнерадостно розовый, а жук, смирно сидящий на ветке рядом, встал на задние лапки и исполнил нечто вроде гопака.
Приехали!
Инстинкта самосохранения едва хватило на то, чтобы двинуться прочь от коварного растения, но было слишком поздно. Не важно, то ли в соке лианы присутствовали какие-то наркотические вещества, то ли на листьях паразитировали грибки – в тропическом лесу их полно – но ворота кошмаров оказались открыты, и разум затопили жуткие видения.
Артем брел точно в тумане. Все плыло и шаталось, а лес вокруг приобрел совсем уж диковинные очертания. Из-за каждого угла корчили рожи змееноги, почему-то обретшие плоть Прозрачники и совсем уж непонятная чертовщина с множеством клыков, рогов и когтей. Мерзко скалясь, они метко в него плевались. Так и норовили, сволочи, в глаза попасть. Артем безбожно ругался, отмахивался ладонями и пытался бежать. Проклятые морды не отставали, и были повсюду, куда бы он не сунулся.
Затем как-то вдруг он проникся ко всему миру любовью и всепрощением, а морды начали вызывать умиление и приступы счастья. Артем принялся бегать кругами, норовя подобраться поближе, крепко их обнять и расцеловать горячо и страстно. При этом Артем почему-то пел «Марсельезу». Слова выговаривались с трудом и звучали странно, но он точно знал, что это именно она – «Марсельеза»…
Очнулся Артем в сумерках. Зверски болела голова, во рту ощущался гадостный привкус, по щекам текли слезы. Проклятье! С трудом поднявшись, он почти сразу рухнул обратно, не сдержав стона. Все тело горело – нет, полыхало огнем, особенно сильно щипало шею и кисти рук. Посмотрев на пальцы, он не сразу понял, что за черные ленты покрывают кожу. Долго щурился, тряс руками, пока не подцепил одну ногтями и не содрал ко всем чертям. Потекла кровь. В затуманенном, отравленном токсинами сознании всплыло знакомое слово: «Пиявки!».
– Дерьмо!
Он долго и с остервенением срывал с себя мерзких кровососов, наплевав на боль. Когда же ядовитая хмарь перед глазами чуточку развеялась, Артем снова попытался встать. Получилось лучше, но ноги опять подкосились. В падении он ухватился руками за толстый длинный стебель, и тот, не выдержав его веса, громко лопнул. На Лазовского хлынул настоящий водопад. Не сознавая, что творит, он разлепил пересохшие потрескавшиеся губы, ловя прохладную влагу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
