— Я понимаю, что моё предложение покажется странным. Но… А вы не подумывали о переезде в Петербург?
— Нет.
— Я понимаю, что у вас более чем устойчивое положение в бюро, да и репутация наработана в Москве. Но сейчас тенденция — коренные москвичи перебираются в Петербург. Слишком ваш город изменился.
— Изменился, — согласился Марк. Замечание о коренных москвичах насторожило: получается, о нём собраны сведения.
— Это безудержное строительство…
— Но у вас тоже есть спальные районы.
— Есть, конечно. Но у нас не ломают облик города.
— Это да, — кивнул Марк. — В Москве теперь… кто-то это назвал «бутовской эпидемией». По названию одного из отдалённых спальных районов с однотипной застройкой.
— Я слышал, целые кварталы убирают.
— Да. И не во всех кирпичных пятиэтажках малогабаритные квартиры. Мой друг, например, живёт в двухкомнатной, площадью почти шестьдесят квадратных метров и совершенно не горит желанием переезжать в современную многоэтажку.
— Я тут в сети ролик видел — сносят дома, которые строили пленные немцы после войны, там удивительные дома, каждый отличается, хотя в одном архитектурном стиле. Их реставрировать надо, а не сносить! У каждого дома есть душа! А как украшены! Арки, балкончики!
— Кому нужна уникальность.
Марк отпил воды — неожиданная у них тема для разговора: «Может, он хочет поближе узнать меня? Но зачем?»
— Я это к тому… Петербург редко кого оставляет равнодушным, и если вы вдруг решите… В общем, я буду рад видеть вас своим сотрудником. Знаете, Марк Анатольевич, вы неизгладимое впечатление произвели на наши следственные органы. Стиль работы… В общем, если хотите, считайте моё предложение комплиментом. Но и не забывайте о нём.
— Спасибо за предложение.
Да… Неожиданно.
Тут же подумал о Софье…
Да нет, по-другому всё решится, просто нужно время. И, действительно, в Москве столько наработано, сколько он сил потратил, достигнув сегодняшнего уровня.
— Марк Анатольевич, значит, коньячку не хотите?
— Воздержусь.
— Что ж…
Но тут открылась дверь. Без стука. И вошла девушка.
— Ой… — смущённо застыла на пороге. Бросила взгляд на часики. — Пап… А?..
— Проходи, проходи!
Мужчины поднялись. Очаровательно улыбаясь, она подошла к ним.
— Привет, — поцеловала отца в щёку.
— Разрешите представить: моя дочь, Инна; Марк Анатольевич, адвокат из Москвы, с которым мне посчастливилось сотрудничать.
— Инна, — девушка протянула Марку руку.
Изящный жест ухоженной ручки.
— Приятно познакомиться, — Марк осторожно, коротко сжал её ладонь.
Инна, взглянув, тут же отвела взгляд. И убрала кончики пальцев в карманы своих брюк.
Отец приобнял дочь за плечи.
— Марк Анатольевич, вы не хотите с нами поужинать? Мы тут с Инночкой как раз собрались.
Таких девчушечек Марк видел много. Лапочка ухоженная, доченька любимая. Только вот взгляд не скроешь. А держаться правильно — опыта маловато. Ох…
— Извините, у меня вечер занят.
И, неспешно попрощавшись, Марк покинул адвокатское бюро.
«Как говорят клиенты Службы исполнения наказаний — отсюда надо рвать когти!»
* * *
Обдумать. Только не получилось у Софьи ничего обдумать. Обрывочные мысли будто вязли в густом тумане.
Ночь получилась тревожной. Она просыпалась несколько раз. Пыталась думать. Марк не позвонил вечером, прислал SMS с пожеланиями спокойной ночи, ещё написал, что всё будет хорошо.
С тётей Ниной разговаривали, и отчего-то она показалась Софье рассеянной. Может, ещё переживает встречу с сестрой? Возможно. Мать вернулась в Москву, встречи с Софьей искать не стала. Ничего удивительного — она ещё в Москве сказала, что если дочь не одумается и не вернётся к своим семейным обязанностям, говорить им не о чем.
Отец звонил, когда Софья уже спать легла. Поинтересовался, чем занимается и как настроение. Просил спланировать ближайшие дни и сказать ему, когда им лучше оформить все документы.
Спланировать. Об этом Софья сможет подумать после встречи с Марком.
Только вот, когда они встретятся, было не понятно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
… — Наверное, Марк позвонит, — пробормотала Софья и проснулась. Получилось, что она разговаривала во сне и разбудила себя этим.
Оглядела комнату — непонятная сумрачность.
Когда встала и раздвинула шторы, оказалось, что на улице пасмурно. Впервые с момента её приезда в Петербург, солнце заслонили плотные облака.
Взглянула на часы — начало седьмого.
Она была одна в квартире, за окном вот-вот мог пойти дождь, но… Софье было неуютно.
Пошла приготовить себе кофе — кофемашину она благополучно освоила. Пока он готовился, включила компьютер, проверила почту. Тишина — конечно, в такую рань кто в эфир будет выходить. Вздохнула и снова побрела в кухню.
Вот тебе и утро, которое мудренее вечера. Никаких не то что решений, мыслей не пришло. Хорошо, хоть ощущение вязкого тумана исчезло.
Неторопливо, наслаждаясь изумительным вкусом, выпила чашку кофе. И какое-то время просто сидела. Будто в безвоздушном пространстве — как дальше жить…
Проверила, не появился ли кто в сети. Нет.
Пожала плечами. И отправилась принять ванную.
Ведь, возможно, все просто спят, раз за окном пасмурно. Так долго стояли солнечные дни, но вот погода изменилась, убаюкав.
— А я в ванной полежу…
…Закончив туалет, Софья с удовольствием оглядела себя в зеркале. Замечательно! Да и настроение улучшилось. Она решила, что займётся лавандой. Сделает рисунок, начнёт схему строить! Правильно, надо отвлечься.
Уложила волосы, собрав в любимый низкий пучок. И… подпрыгнула от неожиданности. Вдруг прозвучавший звонок в дверь испугал Софью.
Отчего-то подошла к двери на цыпочках. Прильнула к глазку.
Марк…
И вдруг так страшно стало, что вмиг похолодели руки. Сердце учащённо забилось, отдаваясь с висках. Попыталась глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Бесполезно.
Отворила дверь.
Горло сдавил спазм. Она резко отпрянула и сделала несколько шагов назад.
Марк принёс букет жёлтых роз…
…Ему показалось, что Софья сейчас потеряет сознание. Побледнела чуть ли не до синевы под глазами. Губы побелели. Она пыталась нащупать опору.
И такой ужас в глазах!
Не глядя, положил цветы и пакет на комод и кинулся к ней. Обнял, поддерживая.
Под ладонями Марк почувствовал ледяное напряжение.
Уютно устроил Софью в своих руках, обнял покрепче, пытаясь согреть.
— Зёрнышко… что? Что-то случилось?
Она даже ответить не смогла, до того сильным оказалось потрясение.
Посмотрела на Марка — полное непонимание в его глазах. И в голосе его ничто не изменилось. Только вот жёлтые розы…
Поняв, что Софья обрела устойчивость, взял её за руки. Наклонился к заледеневшим пальчикам и принялся целовать, согревая губами.
Софья сделала глубокий вдох — получилось, значит, исчез болезненный ком.
Прижалась щекой к его волосам.
— Как же я испугалась, Аленький… Розы… жёлтые.
Спрятав пальчики Софьи в своих ладонях, осторожно посмотрел на неё:
— Я солнышко тебе принёс, раз пасмурно сегодня.
— Марк…
Осторожно, нежно улыбнулись друг другу.
И оттаяла… Солнышко принёс!
— Пришёл поцеловать тебя, чтобы день хорошим был.
— Ты уйдёшь сейчас?
— Нет. Чая попьём. С бергамотом. Я телефон отключил.
Софья попыталась сделать шаг в сторону кухни. Но не тут-то было.
— А поцеловать?
…Когда они всё же смогли оторваться друг от друга, заметили, как через прихожую пролегла солнечная дорожка — прямиком к букету жёлтых роз.
— Я же говорю, солнышко тебе принёс!
Софья толкнула дверь ближайшей комнаты, и будто залп салюта, в прихожую ворвался сноп янтарных лучей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты прямо чудесник…
— Если бы…
Стало понятно, что Марк не просто подумал, но и сумел прийти к какому-то решению. Не то что она.
— Марк?..
Он подавил вздох и прижал Софью к себе.
