смерти Чарли. Он ничего не может поделать с инструкциями, требующими стрелять по всему, что приближается к станции. Но утверждает, что отпустил бы Чарли уже много лет назад, если бы не одно обстоятельство.
– Наши карантинные дроны, – поняла Бах.
– Совершенно верно. У него наготове спасательная шлюпка. За несколько минут до столкновения, если никакое решение так и не будет принято, он посадит Чарли в шлюпку и запустит ее, но сперва уничтожит оба наших дрона. Он понимает, что это небольшой шанс, но удар о лунную поверхность не оставляет вообще никаких.
Бах наконец-то села. На минуту задумалась, потом развела руки.
– Отлично, – сказала она. – Получается, что все наши проблемы решены. Надо лишь сообщить об этом Хефферу, и мы сможем отозвать дроны.
Гэллоуэй и Россникова промолчали. Потом Гэллоуэй вздохнула.
– Это может оказаться не так просто.
Бах встала, внезапно уверенная в том, что сейчас услышит.
– У меня хорошие источники и в СМИ, и в мэрии. И перспективы у Чарли выглядят не очень хорошо.
– Поверить не могу! – выкрикнула Бах. – Они готовы дать девочке умереть? И даже не собираются попробовать ее спасти?
Гэллоуэй успокаивающе помахала рукой, и Бах постепенно остыла.
– Это еще не решено. Но тенденция наблюдается. Во-первых, она не маленькая девочка, как тебе хорошо известно. Я рассчитывала на то, что публика будет воспринимать ее как девочку, но это не очень-то работает.
– Но все твои истории были очень позитивными.
– Я не единственная ведущая новостей. И… в любом случае, публика не всегда это решает. Прямо сейчас они на стороне Чарли, семьдесят на тридцать. Но это соотношение падает, и многие из тех семидесяти процентов, как говорится, изрядно мягковаты. Не уверены. Говорят, что те, кто принимает решения, собираются изобразить это как несчастный случай. Тик-Так послужит в этом отличным помощником – будет нетрудно спровоцировать инцидент, способный убить Чарли.
– Это просто несправедливо, – мрачно проговорила Бах.
Гэллоуэй подалась вперед и пристально на нее посмотрела.
– Именно это я и хотела узнать. Ты все еще на стороне Чарли, до конца? И если да, то чем ты готова рискнуть, чтобы спасти ее?
Бах выдержала взгляд Гэллоуэй. И та опять медленно улыбнулась.
– Так я и думала. Вот что я от тебя хочу…
* * *
В назначенное время Чарли послушно сидела возле телефона у себя в комнате, и тот зазвонил точно в то время, которое назвала Меган. Чарли ответила на звонок, как и прежде.
– Привет, детка. Как дела?
– Я в порядке. Анна тоже с тобой.
– Конечно. Хочешь с ней поздороваться?
– Хочу, чтобы ты ей сказала, что это ты велела мне…
– Уже сказала, и она поняла. У тебя были какие-нибудь проблемы?
Чарли фыркнула.
– С ним? Да у него в голове собачьи какашки. Он верит всему, что я говорю. Ты уверена, что он не может нас здесь подслушать?
– Уверена. Нас никто не может услышать. Тик-Так сказал, что тебе надо сделать?
– Думаю, да. Я кое-что из этого записала.
– Тогда пройдем по списку еще раз, пункт за пунктом. Ошибки тут недопустимы.
* * *
Когда они узнали окончательное решение, до столкновения осталось всего двенадцать часов. Со времени близкого приближения станции никто из них не спал. Бах казалось, что это произошло несколько лет назад.
– Принято решение устроить несчастный случай, – сообщила Гэллоуэй, положив трубку телефона. Она повернулась к Россниковой, которая, с запавшими глазами, склонилась над клавиатурами нескольких компьютеров. – Как там дела с дроном?
– Я точно уверена, что теперь взяла его под контроль, – сообщила она, откидываясь на спинку кресла. – Я прогоню его через всю последовательность действий еще раз. – Она вздохнула и посмотрела на соучастниц. – Всякий раз, когда я пыталась его перепрограммировать, он начинал мне рассказывать о сломанной розе, трупике щенка и о том, как смотрится станция, когда в ней светятся все окна. – Она широко зевнула. – Вообще-то, некоторые из его описаний довольно красочны.
Бах не совсем понимала, о чем Россникова говорит, но главным было то, что дрон взят под контроль. Она посмотрела на Гэллоуэй.
– Моя часть дела завершена, – сказала Гэллоуэй. – И за рекордное время.
– Даже не стану спрашивать, во сколько тебе это обошлось, – сказала Бах.
– Это всего лишь деньги.
– А что насчет доктора Блюма?
– Он с нами. И даже обошелся мне не очень дорого. Полагаю, ему так или иначе хотелось это сделать. – Она перевела взгляд на Россникову, потом обратно на Бах. – Что скажете? Мы готовы выезжать? Скажем, через час?
Возражений не последовало. Они молча пожали друг другу руки. Женщины знали, что легко не отделаются, если их замысел будет раскрыт, но они это уже обсудили и приняли, поэтому не было смысла упоминать про это вновь.
Бах торопливо ушла.
* * *
Никогда еще Чарли не видела собак такими возбужденными. Они чувствовали, что назревают какие-то события.
– Наверное, они просто воспринимают твое настроение, – предположил Тик-Так.
– Может, и так, – согласилась Чарли.
Собаки прыгали и носились туда-сюда по коридору. Собрать их в этом месте оказалось адски трудно, потому что Тик-Так выбрал маршрут в обход работающих камер, которыми пользовались капитан Хеффер и прочие охотники совать нос в чужие дела. Но наконец-то они здесь, и вот вход в спасательную шлюпку, и Чарли внезапно поняла, что Так-Так не сможет улететь вместе с ними.
– Что ты собираешься делать? – спросила она, помолчав.
– Это глупый вопрос, Чарли.
– Но ты умрешь!
– Это невозможно. Поскольку я никогда не жил, то не могу и умереть.
– О, ты просто играешь словами.
Она остановилась и не смогла придумать, что бы такого хорошего сказать. Ну почему придумали так мало слов? Их должно быть больше, чтобы некоторые пригодились для прощания.
– Ты сделала моем-моем? – спросил Тик-Так. – Ты ведь хочешь смотреться красиво.
Чарли кивнула, вытирая слезу. События происходят так быстро.
– Хорошо. Теперь не забывай делать все, чему я тебя учил. Может пройти много времени, прежде чем ты сможешь жить с людьми, но я думаю, что сможешь – когда-нибудь. А до того времени Анна-Луиза и Меган пообещали мне, что будут очень строги с девочками, которые ленятся прибираться в комнате и мыть волосы.
– Я буду хорошей, – пообещала Чарли.
– Я хочу, чтобы ты слушалась их так же, как слушалась меня.
– Обещаю.
– Хорошо. Ты была очень хорошей девочкой, и я ожидаю, что ты и дальше будешь хорошей девочкой. А теперь заходи в шлюпку и отправляйся.
Так она и сделала – вместе с десятками лающих шелти.
* * *
На входе в комнату для совещаний стоял охранник, для которого пропуска Бах оказалось недостаточно,
