12
Мужчина, ухаживающий за розовым кустом, вскрикнув, отдергивает руку. Стянув перчатку, он засовывает большой палец в рот, посасывая место укола.
Думаю, розы размером с кулак идут в комплекте с шипами размером с кинжал.
Вероятно, он человек.
После недели наблюдения за ежедневными событиями в королевском саду со своего балкона я начинаю подозревать, что большинство, если не весь персонал замка, – люди. Но проверить более достоверно не выходит. Это просто интуиция, а она еще никогда меня не подводила. Знать, прогуливающаяся по тропинкам, источает высокомерие, то же естественное высокомерие, что и все люди, воспитанные на деньгах и привилегиях, – я встречала таких на светских мероприятиях, которые грабила.
Но в этих есть нечто большее – жутковатое спокойствие, как будто их нелегко взволновать, и грация в том, как они двигаются. Это может быть лишь вопросом воспитания.
А может, они и не люди.
Садовники неустанно трудятся от рассвета до заката каждый день, совершенствуя живые изгороди из кедра и выщипывая появляющуюся кое-где траву, которая прорастает между причудливо уложенной каменной кладкой, попутно останавливаясь на пару мгновений, чтобы поклониться посетителям сада. Днем королевские сады посещают в основном женщины – в изысканных шелковых и шифоновых платьях. Некоторые держат зонтики, в попытке укрыться от палящего солнца, проводя послеобеденное время, любуясь цветами. Иногда, если они достаточно близко, я улавливаю обрывки разговоров. Разбираю не все, но понимаю, что сплетничают они о придворных. Некоторые замечают меня, – те, кто внимателен и осторожен во время своих прогулок.
Атмосфера в саду меняется, едва наступает вечер: живая инструментальная музыка доносится через открытые окна, и три женщины, облаченные в одежду, идентичную одеянию Вэнделин, проскальзывают туда в свете фонарей. В первую ночь, когда я наблюдала за ними, мой рот открылся, и в него залетел жук.
Мужчины в строгих пальто и женщины в струящихся платьях выходят на улицу, и эти парочки исчезают в парке так надолго, что можно подумать, будто они потерялись. Но затем я слышу странные звуки – смех, крики, стоны – и в конце концов они всегда появляются снова, часто проверяя пуговицы и поправляя юбки.
Эти развратники стали основной частью моих ночных развлечений с тех пор, как Зандер приказал открыть балконную дверь, и каждую ночь их становится больше, чем в предыдущую. Но и днем у меня есть чем заняться – я зачарованно наблюдаю за тренировками на специально отведенной площадке. У меня отвисает челюсть, когда я вижу, как работают их ноги, поражаюсь скорости и ловкости. Я ловлю себя на мысли, что каждый раз затаиваю дыхание, когда ботинки бойцов проворачиваются в грязи, особенно после того утра, когда меч пронзил бедро одного мужчины.
Паники не было, он просто поковылял прочь, потому я предположила, что рана несерьезная, или такое просто случается довольно часто. В любом случае крови было много, и я слышала, как кто-то позвал Вэнделин.
– Ты вызвала настоящий ажиотаж при дворе.
Я вздрагиваю от знакомого голоса и, обернувшись, вижу Аннику, стоящую в дверях моих покоев. В последний раз, когда мы с сестрой короля виделись, я кидалась чем попало в адского зверя, дабы отвлечь его от разрывания ее на части. С тех пор я почти даже не слышала о ней.
То, что она здесь сейчас… довольно неожиданно и приятно.
– Тебя выпустили.
– Из моей тюрьмы, ага. Уже несколько недель как. Хотя мой брат все еще «разочарован моим предательством». – Она имитирует его низкий голос, а после закатывает глаза. Анника выходит на балкон, юбки ее сапфирово-синего платья шуршат, касаясь лодыжек. Светлые локоны достигают талии, спускаясь каскадом крупных кудрей, которые кажутся невероятно упругими. – Вэнделин сказала, что вылечила тебя, как смогла? – Голос у нее ровный, сдержанный.
– Даже и не знаю, – отшучиваюсь я.
Голубые глаза цвета гиацинтов устремляются к моему плечу, где воротник платья не скрывает отметин.
– Не так уж и плохо. То, что он описал… звучало намного хуже.
Зандер, полагаю. Они говорили обо мне. Как ожидаемо. Но о чем был их разговор? Насколько он доверяет своей сестре?
– Намного хуже и было.
– Да, я так и подумала. Дэйнар чуть не разорвал тебя надвое. – Ее лоб хмурится, будто она вспоминает нечто плохое.
– Ты осталась там?
Я задавалась вопросом, сбежала ли она после того, как я сказала ей это сделать.
– Я была уже на полпути к проходу, когда услышала твой крик. Оглянулась и… – Анника отводит взгляд, когда я вздрагиваю. – Потом он швырнул тебя через помост, будто ты его обожгла, и издал этот ужасный визг. Иногда я слышу его в ночной тишине. – Ее передергивает. – А затем он загорелся. Когда я добралась до тебя, стражи уже ворвались в святилище. Я была уверена, что ты мертва. Твои травмы были… – Она замолкает, а после тихо добавляет: – Но вот ты передо мной, все еще здесь.
Таракан, который никак не может сдохнуть, слышится в ее тоне.
Объятий от нее я не жду, но неужели она по-прежнему презирает меня после того, как я спасла ее, да не раз, а даже два за одну ночь?
Между нами повисает неловкая и очень долгая пауза.
Анника глубоко вдыхает и расправляет плечи.
– Король решил, что я стану твоей сопровождающей во время прогулки по королевским владениям, если ты пожелаешь. – Ее слова формальны, голос ровный, а на лице написано нежелание делать это.
При обычных обстоятельствах я бы не стала проводить время с кем-то, кто выглядит так, будто скорее съест битое стекло, чем станет находиться со мной в одной комнате, однако шанс отыскать нимфеум заставляет мою гордость заткнуться.
– Да!
Анника вздыхает.
– У Коррин есть шаль для тебя.
* * *
С моего балкона королевские владения казались огромными.
Когда мы с Анникой прогуливаемся бок о бок по каменной дорожке и я упиваюсь ложным чувством свободы, они кажутся бесконечными. Куда бы я ни посмотрела, везде скульптурные живые изгороди и кусты, распускающиеся цветами, и гигантские деревья, тенью укрывающие под своими раскидистыми ветвями места для отдыха и уединения. Мы пересекли уже три замысловатых каменных моста и миновали сеть ручьев и прудов, где морковно-оранжевая чешуя кои[14] поблескивала на полуденном солнце.
– Кто-нибудь терялся здесь?
– Не более чем на несколько часов.
Я смотрю через плечо. Огромный замок полностью скрыт от глаз густой листвой. Я не удивлена, что не увидела его в ту первую ночь, несмотря на ослепительную луну. То, что я нашла путь к отверстию в стене, уже чудо.
Элисэф следует за нами. Ему досталась еще одна
