— А ты бы, молодая леди, рот свой поганый прикрыла, а то из него тухляком прет.
— Да как ты смеешь?! — взвизгнула она.
Я же, лежащий на полу, пытался хоть как-то подняться, хоть как-то помочь тем, кто прибыл сюда мне на помощь, но как бы не пытался, все старания оказывались тщетны — большая потеря крови сильно сказалась на моем состоянии. Ноги и руки уже начали неметь, а сердцебиение замедлять свой ход.
— Гамбит… — услышал шепот, наполненный боли и ужаса. — Что ты с ним сделала?!
— Поиграла, — ответила Алине Лариса, довольно ухмыльнувшись.
— Сука!! — закричала моя девочка и… резко вскинула руку с пистолетом, делая выстрел… Один из амбалов Голева рухнул, как подкошенный…
И вот тут разразился кромешный ад!
Крики, стрельба, неразбериха…
Словно в замедленной съемке вижу, как Лариса целится в Беса и делает свой выстрел… Промазала! Кувырок по бетонному полу, и в ход идут ножи, до этого спокойно лежавшие в ее свертке… Один из них попал в плечо Кириллу, и он чуть было не выронил свое оружие.
Алина же действовала стремительно! Выстрел, кувырок вперед, снова выстрел, и еще один из амбалов Олега поверженным валяется в луже собственной крови. Сам же Голев пытается укрыться за колонами, иногда высовывая голову.
Лариса притаилась в небольшом закутке, глядя на меня в упор и наставляя свой пистолет мне прямехонько в грудь… А я… Я не мог пошевелиться… А так хотелось помочь моей девочке! Алина…
— Сложите оружие, Роук! — рявкнула Голева, не сводя с меня горящих глаз. — Иначе я пристрелю твоего кабеля прямо у тебя на глазах!
— Не смей его трогать! — крикнула Алина и… увидел, как она кидает свой пистолет на пол…
Что же ты делаешь, дурочка? Не смей! Не смей! Только не из-за меня!
— И ты тоже, Бес!
— Сссука… — процедил он сквозь зубы, но сделал так, как она сказала — пистолет упал на бетонный пол.
Лариса, все еще сидящая в небольшом укрытия, теперь высунула голову и посмотрела на своих врагов.
— А теперь пните их в мою сторону.
Бес и Роук подчинились, и пистолеты были отброшены на приличное расстояние.
Услышал этот звук, Голев вышел из-за колоны и довольно улыбнулся тому, как все грамотно провернулся его дочь.
— Какие молодцы, — с чувством полного превосходства произнесла Лариса, выходя из укрытия, но так и не отводя своего пистолета от меня. — Ты, Алинка, настоящая дура! Поверила, что я оставлю твоего благоверного в живых? Наивная овца.
Недолго думая, она повернула голову в мою сторону и…
— Не смей!! — крикнула Алина, метая в сторону Ларисы сюрикен… Раздался выстрел.
Голева, хрипя, выронила пистолет на землю и схватилась за горло, в котором застряло острое оружие Алины… Кровь заливала ее грудь, капая на пол и заливая все вокруг. Пара мгновений, и Лариса упала, остекленевшим взглядом глядя в потолок. А Олег, растерявшись, попытался ускользнуть, но не успел — его догнала пуля Кирилла. И он присоединился к дочери, замерев навсегда.
Алина же метнулась ко мне.
— Женя! Женечка! — кричала она, подбегая и падая на колени. — Держись, милый! Слышишь, ты держишь, родной!
Она оглядывала меня и… ее лицо побледнело, когда увидела огнестрельную рану в моей груди — Лариса попала в свою цель.
— Нет… — прошептала она, и на глаза навернулись слезы. — Нет, не может быть.
— А… Алина, — выдохнул я, пытаясь улыбнуться.
— Нет, родной, ничего не говори, береги силы!
Пыталась храбриться она, но я-то прекрасно понимал, что жить мне осталось считанные мгновения.
— А… Алина… — снова выдохнул я, закашиваясь и давясь собственной кровью. — Т… ты пришла.
— Конечно! Конечно, я пришла! — закивала она, зажимая рукой мою рану на груди. — Господи, что она с тобой сделала?!
Ее голос дрожал, как и руки, а в глазах застыли слезы.
— Н… не плачь, родная.
— Я не плачу! — всхлипнула она, храбрясь. — Не плачу…
— Можешь… — не смог договорить, снова начав кашлять и выхаркивать собственные легкие…
— Молчи! Молчи и береги силы! Бес! — крикнула она Кириллу. — Где скорая?!
— Уже едет, но… Алина, — подошел он к нам и присаживаясь на корточки, — боюсь, они не успеют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не говори так! — закричала она.
— Прости, дружище, что не получилось прийти раньше… нас задержали.
Я лишь печально улыбнулся и, превозмогая боль и усталость, взял руку Алины в свою, из-за чего она резко обернулась и посмотрела на меня глазами, полными слез.
— Я… Али… Алина, я… я люблю те… тебя…
— И я… — тихо прошептала она, заплакав.
Я улыбнулся и… моя безвольная рука выскользнула из ее и упала на пол… Последнее дыхание, и сердце остановило свой ход.
— Нееееееет!! — раздался душераздирающий крик Алины, разрывая душу и сердце.
Эпилог
Спустя четыре месяца. Алина
Пасмурный холодный день… Мелкая морось дождя заставляет ежиться от холода, загоняя мысли в тоску и уныние…
Я шла, понурив голову. Четыре месяца с того страшного события, которое перевернуло все в моей жизни. Я полюбила человека… Сильного и смелого, красивого и мужественного, умного и находчивого… Была готова бросить все и отдаться во власть чувств, но вмешалась злодейка-Судьба. Я опоздала, не смогла, проиграла… И была жестоко наказана за это — поплатилась жизнью того, кого полюбило мое сердце… И сегодня, идя под холодной моросью, которая позволяла скрыть слезы горечи, я направлялась к тому, кого потеряла — к Жене.
Ровные ряды оградок и мраморных плит, увешанные венками с пожеланиями: «От брата», «От мамы и папы», «От друзей»…
Я не смотрела ни них, направляясь вглубь кладбища, туда, где расположился новый дом моего любимого — его могилка с огромной мраморной плитой и его изображением во весь рост. Спасибо за это Кириллу — он помог с похоронами и заказал надгробную плиту.
Подошла к ней и, не скрывая слез, поздоровалась:
— Здравствуй, Жень.
Он смотрел на меня с высоты своего роста, таким каким был при жизни, только теперь не мигал. Его образ навечно запечатлен на куске гранита. Серьезен, сосредоточен, ни тени улыбки на губах, и лишь глаза… красивые, притягательные и такие родные.
Присела на скамеечку, глядя на него.
— Ты уж прости, что так долго не появлялась у тебя, — произнесла, всхлипнув. Слезы не вытирала — не видела смысла, да и не хотела, если уж быть честной. Мне больно. Так больно, что хочется умереть вместе с тем, кого полюбила, но опоздала. — Ты не обижайся, родной, я правда не могла… Я… ушла из кровавого бизнеса, Жень. Я завязала, оборвала все связи, сменила имя и все номера телефонов. Сделала так, чтобы все думали, что наемница Роук погибла при выполнении одного из заданий. Никто искать меня не будет.
Я смотрела в родные и любимые глаза и изливала свою душу, давая слезам катиться по щекам и падать на сырую кладбищенскую землю.
— Знаешь, Жень, на твоих похоронах я видела твою сестру, — шепчу я, грустно улыбаясь, — она милая девушка. Нежная и такая чистая. Она любила тебя. Очень любила. Казалось, никто не понимает ее горя… никто, кроме меня… Но я не подходила к Маше. Чем меньше она про меня знает, тем безопаснее ей будет. Пусть живет в неведении, — вытерла с щеки слезинку, не замечая падающей с холодной, серой и такой низкой тучи влаги, постепенно превратившейся из мороси в крупные капли дождя.
— А еще там был твой друг — Кольт. Он горевал по тебе, Жень. Он и его жена. В глазах твоего друга стояла такая тоска, что ее можно было ощутить в воздухе. Ты был дорог ему. Очень дорог…
Я замолчала… Господи, как же больно сидеть тут, на кладбище, и смотреть на того, кого уже нет в живых! Как же сердце стремиться к нему!
— Ты прости меня! — заплакала я, не сдерживаясь. — Прости, что не успела! Я так спешила, Жень! Но…
Слезы душили, не давая говорить, заставляя задыхаться и судорожно всхлипывать… Я плакала… Сегодня я могла себе это позволить, ведь моих страданий никто кроме Гамбита не увидит.
— Господи! — захлебывалась своими слезами. — Ну почему так?! Почему же так несправедливо?! Почему я поняла так поздно? Почему не решилась раньше?! Ведь этого всего могло бы и не быть сейчас! Мы могли бы быть сейчас вместе! Женя-а-а-а-а!
